Таран смотрел на него с сочувствием. Пусть он вырос и поумнел благодаря влиянию родового духа, пусть уровень его осмысленности выше собачьего, он не мог понять всего.
– Ур-р! – Таран нежно лизнул Кайдена в щёку, заодно мазнув по волосам.
– Ах ты ж! – Кайден хотел выругаться, но покачал головой и, засмеявшись, стал вытирать слюну рукавом. – Сам виноват, зазевался.
Таран фыркнул, довольный переменой его настроения.
– Ладно, давай выходить, – Кайден потянул Тарана из стойла. – Сегодня тебе надо показать себя наилучшим образом.
Но сам Кайден продолжал витать в своих мыслях и не заметил, как Таран навострил уши. Только когда громадная голова повернулась к двери, обратил внимание на вошедшего.
– Послание, – Борво стоял в дверях.
Он пошёл вперёд, протягивая руку. Бумажка, которую он нёс, казалась мизерной в его крупных мозолистых пальцах. Маленькая записка, принесённая птицей.
Посланий Кайден пока не ждал.
***
Ещё до того, как открыла глаза, я поняла, что лежу в постели одна. В огромной уютной постели моего любимого мужчины. Бельё ещё хранило запах Кайдена. А когда я открыла глаза, увидела и оставленную им на подушке вмятину.
В полосе света мельтешили пылинки. Здесь следовало прибираться лучше, даже если Кайден редко посещает резиденцию, она – его лицо.
«Думаешь, как хозяйка», – подумала я и накрыла ладонью вмятину на подушке.
Она уже остыла. Но я притянула её к себе и, зажмурившись, обняла, вдыхая запах, представляя, что это Кайден лежит в моих объятиях – и нет, подушка совершенно не могла его заменить.
Снова я открыла глаза. Солнечный свет был довольно ярким, значит, утро позднее, и Кайден уехал на турнир.
Я провела рукой по простыне с его стороны постели. Ну вот я и пала. Сколько раз меня называли шлюхой… Удивительно, но я не жалела о случившемся, меня не мучила совесть. Наоборот, стало легко, как никогда. Раньше все эти слова, предположения, обвинения жгли своей несправедливостью. Зато теперь если бы мне сказали что-то такое, я бы… да, я теперь могу просто пожать плечами и сказать: ну и что?
Мои способности целительницы не притупились, никто не умер из-за этой ночи. Себя я не чувствую хуже, чем была вчера или позавчера. Просто теперь меня не терзает ощущение несправедливости и желание доказать, что упрекающие меня люди ошибаются.
И, боги, как же от этого легко! Словно всё это время мои рёбра сковывали обручи, не дающие глубоко вдохнуть. Настолько привычные, что я их не замечала. И ощутила только теперь, когда от них избавилась.
Улыбнувшись, я крепче обняла подушку.
Какой сладкой была эта ночь, какой Кайден… невероятный. Как замирает сердце при мыслях о нём. А его прикосновения – я закусила губу, чтобы не застонать от одних только воспоминаний. Закрыла глаза, вспоминая его лицо, глаза, обнажённое сильное тело под моими руками, на мне, подо мной… о боги, как жаль, что придётся уехать…
«Зачем?» – ударила мысль.
Я резко распахнула глаза. И нахмурилась.
Зачем?
Ответ очевиден: Кайден женится на Венанции, она не позволит мне остаться рядом. Но… почему я должна принять это и, как побитая собака, убраться отсюда, оставив своего мужчину этой сумасшедшей?
Все говорили, что я пойду в маму, но я не такая. Это она поселилась на отшибе и всю жизнь только и вспоминала моего отца.
Я не такая покладистая.
Да, Кайден считает своим долгом заботу об Унии и для этого должен стать королём. Да, Венанция показала свою опасность, но Кайден, получив силу её рода с титулом правителя, получит и власть над ней и замком. Я целительница, меня трудно убить ядом. Что до иных подлостей… Можно для людей стать ценнее Венанции, и тогда даже она не сможет мне всерьёз навредить. Связи и деньги – я могу их получить. Через Кайдена, но могу, и, если поставлю цель, то и преумножить то, что он мне даст, тоже сумею. А целительские способности сами по себе товар.
В Венанции ценна только королевская кровь, во всём остальном я могу её превзойти, так почему я должна полностью уступить ей Кайдена? Он может быть её мужем, но я не побегу, поджав хвост, в родовой замок Канисов лелеять тёплые воспоминания о любви, как это делала мама.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я останусь.
Глава 54. Турнир последнего дня
Трубный рёв оповещал о выходе владетелей земель на турнир. Сегодняшние участники отличались от вчерашних: на их землях жили родовые духи достаточно сильные, чтобы взрастить боевых зверей.
Многих из них Кайден видел в деле на войне с Лавией. Но чем дальше такие звери от родной земли, тем они слабее, поэтому турнир представлял интерес, ведь здесь родные земли ближе, а в борьбе за трон многие пожелают показать себя с лучшей стороны: всегда есть надежда, что тебе вдруг повезёт.
Кайден, оставив подготовленного к бою Тарана, поднялся на выделенное ему на трибуне отдельное место участника не для развлечения или подглядывания за будущими соперниками – он пришёл отвлечься от мыслей: об Эйне и её предстоящем отъезде, о том, что не будет больше совместных посиделок за делами и много чего не будет, о Венанции, о записке от Схенея с сообщением, что тот добрался благополучно, но почему-то не может получить доступ к родовому духу.
Такое поведение могло показаться легкомысленным, но Кайден был абсолютно уверен, что в финал выйдут представители герцогств Унии, а их он знал хорошо: его отец тщательно готовился противодействовать Апрумам и их возможной коалиции, так что изучал возможности и их союзников, и своих, заодно готовя Кайдена.
Поэтому он довольно лениво наблюдал с нижнего ряда мест, как огромная куница потрепала всадника на петухе, как громадный конь Экусов с острыми зубами хищника и раздвоенными копытами втоптал в землю ездовую ящерицу с южных островов, а вёрткий лис Вульпесов, игнорируя команды своего всадника Лана, растерзал выдру, и тому подобное.
Кайден и сам вышел на арену – повалять Тараном оленя в одном из отборочных боёв первого этапа, после чего, так и не поприветствовав Венанцию в её ложе, вернулся на своё место на трибуне, чтобы посмотреть за следующими поединками.
Они были красочными с точки зрения обывателя, но предсказуемо скучноватыми для него. Пока на арену под рёв труб не выехал неожиданный участник.
Змеемордый.
На своём боевом вепре Потрошителе, сияющем защитными чарами так ярко, словно был не чёрным, а золотым. Под объявленным глашатаем именем:
– Ганбаатар Апрум.
«Так вот почему у Схенея не получилось подчинить себе родовой дух: есть старший в роду», – Кайден, как и многие зрители, аж приподнялся от удивления.
По возрасту Змеемордый годился в сыновья лишь Агенору, но мог быть ему младшим братом. Ещё один бастард в их семье, на этот раз от кочевницы. Почему Агенор не признавал сына? Или же брата? Возможно, проблема крылась в дикарской крови, полностью сформировавшей его чуждую для Унии внешность. Или была иная причина такого небрежения своей кровью и создания легенды, что Змеемордый служит Апрумам из-за долга жизни перед Агенором. Сейчас это не имело значения.
Важно было то, что Змеемордый Ганбаатар Апрум по силе равен маленькой армии, и выехал он не на большом родовом и не привыкшем к нему звере, а на усиленном вепре Потрошителе, с которым, как и Кайден с Тараном, прошёл десятки битв: эти двое были сработанной парой, устроившей не одну мясорубку на поле боя.
«Амбиций Змеемордому не занимать, – заметил Кайден. – Уж насколько Схеней бесился из-за своего положения, а предпочёл довольствоваться герцогством, чем рисковать в борьбе за престол королевства».
Змеемордый остановил Потрошителя на стартовой линии. Доспехи на обоих сверкали в солнечных лучах. Их оппонентом выступал иностранный представитель на ухоженном соболе с золотой сбруей. Атакующий маг, тут же напитавший алой силой копьё.
На него Змеемордый даже не глянул, он осмотрел места других участников турнира и безошибочно нашёл Кайдена. Посмотрел прямо ему в глаза, и хотя никак больше не проявил своего внимания, этот задержавшийся взгляд воспринимался вызовом.
