Камилла отбросила древний холщовый саван и заставила себя бежать вверх по ступенькам с разумной осторожностью, чтобы не потерять опору под ногами и снова не свалиться вниз.
Кто-то пытался убить ее — тот, кто знал про склеп Брайана Стерлинга, про этот кабинет и ящики. И про то, что творится здесь!
Надо выбираться, и быстро. И там будет видно, чья правда. Но, поднявшись по лестнице, она обнаружила, что дверь заперта снаружи на засов.
И снова панический ужас сковал ее члены. Может, поколотить в дверь? Но в замке стоит теперь такой шум, что ее вряд ли услышат. Разве только те, кто и бросил ее в эту темницу.
Снова спустившись в складской кабинет, она лихорадочно огляделась по сторонам в поисках выхода — и оружия. Затем подлетела к столу, на котором горел светильник, и обшарила ящики. Ничего! Не размахивать же этими перьями перед носом хитрого убийцы!
Она повернулась и обвела помещение взглядом, стараясь успокоиться и сосредоточиться. Так — железные ворота приоткрыты. Она подошла. В эту щель, пожалуй, можно протиснуться. Как темно, однако, в потустороннем мире!
Камилла вернулась к столу за лампой и затем пролезла в склеп, не забывая прислушиваться, не идет ли кто из часовни. Она пошла вдоль ряда надгробий. Как холодно — мороз по коже! Несмотря на все здравомыслие, ей казалось, что сырая мгла липнет к ее коже и забирается внутрь. Здесь не было древних мумий из чуждой цивилизации, не было ощущения давно минувших тысячелетий — эти покойники не были ей безразличны.
Здесь покоятся предки Брайана Стерлинга — стародавние рыцари, лорды и леди.
— Леди Элеонора, жена Джеймса, пятого графа Карлайла, — прочла она вслух, поднимая лампу.
Послышалось попискивание — и она едва не выронила фонарь. Присев от страха, она обернулась. О, ужас! Летучая мышь карабкалась по каменной стене, стараясь отыскать свой шесток. Мышь летучая!
Но если она влетела сюда, значит… где-то есть другой выход.
Камилла подняла лампу как можно выше и оглядела ряд могил вдоль стены. Затем поставила светильник на пол и стала нажимать на каменные плиты, закрывавшие урны в стене. Время идет — это понятно. О ней в суматохе забыли? Или те заговорщики только выжидают удобного случая, чтобы вернуться и завершить начатое?
Она лихорадочно ощупывала все плиты по очереди, надавливала, подковыривала, простукивала. И наконец обнаружила чуть заметную выемку в камне. Эта плита отличалась от других: здесь было выбито только имя, без даты рождения — Сара.
Она нажала на плиту. Раздался скрежет — тот самый, что прежде слышался ей ночной порой. Словно камень скребется по камню.
Она перевела дух и надавила сильнее. Камень подался назад, и она вгляделась в зияющую тьму. Немного подумав, она подняла фонарь и продвинула его в лаз. Затем подтянулась и протиснулась внутрь сама. Приходилось карабкаться, полусогнувшись, двигая перед собой лампу и пытаясь рассмотреть, что там впереди. Было душно. Ей пришлось прижаться к стене и собраться с мыслями: долго ли еще так идти?
Она стояла в нерешительности, глубоко вдыхая спертый, сырой воздух, — и чувствовала, как ужас ее нарастает. Она поняла, что окажется в ловушке, если кто-то войдет сюда… откуда? Она не видела, куда ведет этот ход. Фонарь едва светил.
Она заставила себя карабкаться дальше и поняла, что наткнулась на угол — поворот. Вверх, а не вниз. Она передохнула, стараясь сдержать дрожь от прикосновения холодных, сырых стен: воздуха не хватало. Она продвинула лампу и ухватилась за стену слева, чтобы протиснуться за поворот. Камень выкрошился под пальцами, она продвинулась на шаг — и увидела просвет в конце тоннеля.
Она задула лампу и поползла на свет. Что-то маячило у выхода, но щель там явно была. Она продолжала продвигаться к свету и воздуху, стремясь поскорее высвободиться из тесноты каменных стен, не позволявших расправить плечи.
Свет впереди стал ярче. Она подползла к краю подземного коридора. Да, свет пробивался из-за некой преграды у выхода. Она налегла плечом, сильнее — преграда постепенно поддавалась. Отчаявшись, она сумела развернуться в тоннеле и, упершись ступнями, надавила на заслон изо всей силы. Послышался стонущий звук и скрежет.
Преграда сдвигалась. Дюйм, еще дюйм. Наконец образовалась щель, достаточная, чтобы выскользнуть из тоннеля.
Протиснувшись наружу, она в ужасе осмотрелась по сторонам и поняла, куда она выбралась.
* * *
Брайан не удивился глухому ропоту, с каким было встречено заявление Шелби. Но когда он твердо пообещал, что полиция непременно докопается до истинных причин всех преступлений — старых и новых, все примолкли, обдумывая новые обстоятельства. И поспешили со сборами.
Только тогда он вспомнил о Камилле — почему ее нигде не видно? Тристан стоял у вестибюля, безучастно глядя на отъезжающие экипажи.
— А где Камилла? — спросил он.
— Что? Не знаю. Боже милостивый! Мне надо найти ее. Она ужасно расстроится. Она работала с сэром Джоном. Ужасно! — Он понизил голос до шепота. — Тот субъект на пустыре. Теперь сэр Джон. Надо найти Камиллу!
— Поднимитесь к ней в комнату, а я посмотрю здесь внизу, — распорядился Брайан.
Тристан направился к лестнице. Брайан стремительно зашагал через бальный зал, но, не увидев ее, повернулся, чтобы уйти, однако помедлил, прошел к часовне и открыл дверь на винтовую лестницу: внизу было темно.
Он вернулся в зал, снял с обеденного стола изящную свечу и поспешил к двери. Он медленно спустился по крутым ступенькам, опасаясь западни, и прошел в кабинет — никого, но упаковки слегка сдвинуты с места. Чуть-чуть. Он опустил свечу: действительно, пыльные метки на полу обозначают то место, где прежде стояли ящики. В стороне валялся изорванный в клочья пыльный холщовый саван.
Он разогнулся и посмотрел на железные ворота склепа. Они приоткрыты так, что можно протиснуться. Он прошел в склеп. То, что он искал годами, теперь можно было обозревать без труда. Большая каменная плита на одном из саркофагов была откинута. Она была предусмотрительно навешена на петли, весьма древние, но служившие так исправно, словно их создали просвещенные современники индустриального века.
За надгробием не было никакой могилы, только коридор. Он вполз в него. Карабкаться со свечой в руках было трудно, плечи касались стен. Вентиляции никакой. Свеча в спертом воздухе замигала и вскоре потухла. Темные круги поплыли перед его глазами. Затем… издали пробился слабый свет.
Он продвигался туда, и ужас все сильнее холодил его сердце. В конце тоннеля преграда, он отрезан. Маленькое отверстие все же было, но ему туда не пролезть. Поднатужившись, он налег плечом на барьер — и понял, что это такое, и проклял себя — тысячу раз.
