бедра вокруг своей талии, а ее руки обвивают мои плечи.
Она чувствует себя податливой в моих руках. Волнение пронзает меня, и карие глаза ее соответствуют моему предвкушению. Я чувствую себя на вершине гребаного мира, наблюдая, как эта женщина ждет моего следующего шага.
— Мне нравится, когда ты плохо себя ведешь, — говорю я, вынося ее из туалета в спальню. — Но мне действительно понравится заставлять тебя подчиняться.
При этих словах губы Эйвери встречаются с моими, и наши языки возвращаются к своему танцу. Моя длина агрессивно пульсирует, когда я несу ее к нашей кровати. Я осторожно сажаю ее на простыни. Ее вчерашнее освобождение не идет ни в какое сравнение с тем, как она собирается кончить вокруг моего члена.
Эйвери не ждет, чтобы нетерпеливо встать передо мной на колени на матрасе.
Моя чертовски идеальная богиня.
Она могла вывести меня из себя прямо сейчас своим взглядом. Этот поток возбуждения возвращается другой бурной волной. Ее нетерпеливые пальцы тянутся к моим спортивным штанам.
Я переплетаю наши пальцы. — Ты мне доверяешь?
Она смеется, ее рука вырывается из моей хватки и снова тянется к моему поясу.
— Эйвери?
Мой голос суров.
Она издает рычание, прежде чем ее ладонь начинает гладить ткань вокруг моей пульсирующей эрекции. Я прижимаю толщу к ее рукам. Но как только ее пальцы начинают дергать материал, я делаю шаг назад.
— Я тебе доверяю, — наконец произносит она, и на ее живописном лице нарисована хмурая гримаса.
Драгоценность этих слов посылает во мне огонь. Я почти готов поддаться ей и отдать ей каждый последний дюйм себя. Но я качаю головой и немного сдерживаю себя, желая насладиться каждой напряжённой секундой этого момента.
Ее глаза разочарованно закатываются, и я наслаждаюсь выражением ее лица. Эйвери нуждается, нуждается во мне, и никогда не было спроса, который я бы так стремился удовлетворить.
— Этот взгляд в твоих глазах погубит меня. — Я беру одну из ее пухлых губ зубами. — Я мечтал об этом несколько месяцев, думая, каково это, чувствовать, как ты обнимаешь мой член. Какой мокрой ты была бы для меня.
— Тогда позволь мне показать тебе, — шепчет она, и ее губы нападают на мои. Грубо. Яростно.
Я вырываю ее хватку, потому что чуть не теряю ее прямо здесь. — Потерпи. У меня есть сюрприз.
— Я люблю сюрпризы.
— Я знаю.
Я быстро целую ее в лоб и иду к шкафу. Оставить ее хотя бы на секунду кажется преступлением против человечества.
Когда я возвращаюсь, два моих шелковых галстука завернуты в мою ладонь. И моя футболка Trash Titans лежит брошенной в ногах кровати, ее черные трусики рядом с ними.
Эйвери приветствует меня каждым дюймом своей безупречной кожи на наших простынях.
Мне придется попросить ее не снимать эту футболку в будущем, если она действительно хочет дать нам шанс. Я хочу увидеть, как она оседлает меня в этой штуке и разыграет скрытую фантазию.
Злоба возвращается в ее глаза, когда она замечает галстуки, бросая мне вызов.
Беспощадная насмешка берет ее голос. — Ты не можешь трахнуть меня без одного из этих нелепых галстуков?
— Я могу трахнуть тебя, как захочешь, Эйвери. — Я пробираюсь к кровати, возвышаясь над ней, пока она лежит передо мной, бесстыдно обнаженная и выставленная на всеобщее обозрение. — Кроме того, мы оба знаем, что это гораздо больше, чем трах , Эйвери.
Ее щеки краснеют. Я наслаждаюсь румянцем, который наношу на ее кожу.
— Что, если это все, чего я хочу? — она дразнит.
— Очень жаль.
Я улыбаюсь, и она отражает мою игривую ухмылку.
Я знаю, что это еще одна наша игра, и я счастлив продолжать играть в нее. Я просто надеюсь, что когда она будет готова, Эйвери признает, что здесь есть нечто большее, чем наши сражения.
Я забираюсь на кровать и наклоняюсь над ней. Мои руки возвращаются к тем местам, которые, как я знаю, заставляют ее корчиться. Эйвери в предвкушении раздвигает колени, обнажая уже скопившуюся там влагу.
Я сосу одну из ее нежных грудей, и она стонет.
— Теперь, когда я попробовал тебя, Эйвери, eres mía 22.
Я хватаю ее за запястья и тащу на кровать, ее тело не сопротивляется ни одному из моих прикосновений.
— Чем ты планируешь заняться? — Эйвери неубедительно протестует.
— Помни доверие? — Я напоминаю ей. — Вчера тебе нравилось обходить мои пальцы, обещаю, тебе это тоже понравится.
Взгляд Эйвери встречается с моим, и она колеблется со следующими словами, вероятно, понимая, что ее умный рот может лишить ее удовольствия, все еще ожидающего ее. Ее гибкие изгибы подо мной проверяют меня. Я хочу раздвинуть ее ноги прямо здесь и загнать свой голый член в ее набухший центр. Вместо этого я вдыхаю ее и позволяю влаге между ее ног притираться к моему бедру.
Я обматываю один из галстуков вокруг ее левого запястья, затем привязываю ее к спинке кровати.
Ее глаза выпячиваются от новой сдержанности.
— Я никогда раньше этого не делала , — шепчет она.
— И я нет. — Я никогда не хотел испортить один из своих драгоценных галстуков, но ради нее я бы сжег весь свой шкаф. — Только с тобой. Ты доверяешь мне, Эйвери?
Ее свободная рука ложится на мою. — Я хочу это.
Она кивает мне, и я продолжаю. Я осторожно хватаю ее за другое запястье, которое также привязываю к деревянной спинке кровати.
— Ты знаешь, что делаешь?
— Я практиковался. Я соединяю ее рот со своим, как две точки на карте, и притягиваю свое тело к ее телу.
Моя великолепная женщина распростерлась передо мной, нуждающаяся и в моей власти.
— Когда ты это практиковал?
Я путешествую вдоль ее тела. — Каждый раз, когда ты упоминала мой галстук, я думал о том, как красиво ты будешь выглядеть в таком виде.
Я покрываю ее изгибы поцелуями, пока не вернусь в свое любимое место. — Каждый джеб.
Еще один поцелуй. — Каждая ставка.
Я провожу пальцами правой руки вниз по ее щели мягкими, дразнящими движениями.
— Лука. Предупреждение от нее. Бедра Эйвери начинают раскачиваться.
Я смеюсь над ее пристальным взглядом. — Расслабься,Cariño.
Мои пальцы возвращаются к знакомому ритму, которым она наслаждается на своем клиторе.
Я протягиваю руку и провожу другой рукой между каждой из ее грудей, твердость ее сосков касается моей ладони. Мое прикосновение становится более преднамеренным, вытягивая ее удовольствие от строительства.
— Ты слишком хорош в этом, — выдыхает она. — Это слишком… пожалуйста.
Эти знакомые громкие вздохи наполняют нашу спальню, и это чертовски музыка для моих ушей.
Я просовываю два пальца внутрь
