— Тут такое дело, — помявшись, заговорил Ольгерд, — мне бы с ханом по Дону спуститься да пограничную вежу поставить.
— Кого за себя оставишь?
— Ты свою родню лучше знаешь, — безразлично ответил Гедиминович и торопливо добавил: — Я постараюсь уложиться в месяц.
— Никак собрался до Саркела идти?
— Есть такая задумка, — не стал отрицать Ольгерд, — хочу крепость осмотреть да пушки поставить. Мое спокойствие напрямую зависит от боеспособности тамошнего гарнизона.
Серьезное заявление! Саркел был расположен практически на равном удалении от Азова и Камышинки. В охране волжского торгового пути в Византию именно он, а не Азов, являлся главным опорным пунктом. В свое время Петр I правильно оценил стратегическое значение защищающих торговый путь крепостей. Заключив с Османской империей военный союз, царь вернул Стамбулу Азов, а взамен получил западное побережье Каспийского моря до границы с Ираном. Внешняя политика петровских времен отличалась особым изяществом. Оттяпав существенные куски от Польши, Пруссии, Швеции и Турции, Петр I умудрился со всеми сохранить доброжелательные отношения. Норманн не ставил перед собой глобальных задач: бессмысленно, жизненные реалии оказались слишком далеки от школьного учебника. В то же время было бы глупо не воспользоваться подвернувшимся случаем.
— Ты предварительно оговорил с Кючуком место разделительной вежи?
— Между нашими землями? — уточнил Ольгерд. — Хан дарит мне селение кайсаков[72] под названием Калач, вот и вся граница, по Дикому полю все равно не пройти.
— Погоди, я не понял, — нахмурился Норманн. — Зачем тебе вежа, если с границей уже определились?
— Нам с ханом нечего делить! Зато ниже по Дону началась война, вот мы и решили под шумок прибрать Бабей,[73] — пояснил Гедиминович.
— Чья идея?
— Вообще-то хана, в Бабее живут кайсаки-мишари. Десять лет назад во время очередной междоусобицы улус Тохта забрал это поселение.
— Ладно, будь по-вашему, — согласился Норманн. — Обязательно возьмите с собой кого-то из персов, иначе после войны могут возникнуть ненужные споры.
— Тут вот какое дело, — неожиданно застеснялся Ольгерд, — на галере вместе с новгородцами прибыл посланец моего отца князь Мирослав Рогачевский.
— Тебя хотят выкупить?
— Да, — подтвердил Гедиминович и гордо продолжил: — Я дал тебе клятву и никуда не поеду! Здесь я честно взял землю на меч! Здесь я построю город! Здесь я выпестую потомков, которых люди назовут Ольгердовичами!
— Будь по сему! — Норманн обнял и расцеловал Ольгерда. — Приму Мирослава Рогачевского с честью, провожу с почестями, а тебя не отдам!
Не все в словах князя понравилось Норманну, тем не менее это было вторично. Главное скрывалось в желании крепко встать в Нижнем Поволжье. Внукам Ольгерда предстояла встреча с армией Тамерлана, и победа должна была достаться не силой оружия, а с помощью мурзы-переговорщика. Праправнукам достанется более тяжелая доля, они окажутся на пути хана Улу-Мухаммеда, который принесет в Поволжье знамя ислама. В реальной истории османы создали Казанское ханство и выдохлись, на земли Башкирии у них уже не хватило сил.
— На какой час готовить пир? — Вопрос Ольгерда вернул Норманна к реальным проблемам.
— Давай начнем через часок, мне хватит этого времени на разговоры с посланцем твоего отца.
Широкими уверенными шагами оба направились к шатру, только мысли у них были разными. Ольгерд строил планы по развитию благодатного края и продумывал текст послания к отцу. Срочно нужны были крестьяне, и как можно больше. Норманн вспоминал историю со злобными черкесами и прочими Печориными. Впереди маячили столетия войн за господство над Нижним Доном. Это не сражения за Азов или Кавказ, ханы, беки, цари и султаны пытались взять контроль над самым древним в истории человечества торговым путем. Мирное освоение Нижнего Поволжья было практически невозможно, сейчас миролюбие рассматривалось как слабость и трусость. В равной мере мог привести к краху догмат о самом сильном и непобедимом. Непрерывные войны с соседями неизбежно закончатся поражением. Остается уповать на помощь Новгорода и Ганзы с их умением плести политические интриги и заключать выгодные соглашения.
Кючук вместе с Ольгердом сначала долго прощались, затем неловко забрались в драккар, а после его отхода долго стояли на корме. Кораблик быстро скрылся за поворотом реки, а Норманн продолжал смотреть ему вслед. Хан с Гедиминовичем потратили почти неделю на уговоры отправить вниз усиленный отряд мурманов. Оба сулили большие выгоды, мол, протяженность контролируемого участка реки напрямую связана с величиной караванного сбора. Кто бы спорил, денег много не бывает. Опасность заключалась в попытке взять под контроль слишком большую территорию. С кочевников взятки гладки, сегодня они здесь пасут баранов, придет весть о врагах — и они уйдут в любую другую безопасную сторону. Пахарь не может уйти, его придется защищать, что в условиях огромной степи просто нереально. Тут еще заявился Смельдур с коллективной просьбой от своего отряда. Они, видите ли, пожелали осесть на берегах Дона! Пришлось согласиться, в противном случае возникала опасность раскола с непредсказуемыми последствиями. Раздосадованный разговором Норманн взял лист бумаги, нарисовал шарж: удивленные волы тянут плуг в виде якоря, за которым идет бородатый и косматый викинг в шлеме с гротескными рогами. В этот момент в шатер вошла Софья Андреевна:
— Изобретаешь новую систему укреплений? — подходя к столу, спросила женщина, а увидев шарж, звонко расхохоталась.
— Вот-вот, — недовольно буркнул Норманн, — хоть смейся, хоть плачь. Мурманы пожелали стать землепашцами! А мне что прикажете делать? В каждой деревне держать взвод солдат?
— Эх, князь! — Женщина фривольно села на край стола. — Сейчас закат эпохи викингов. Не далек день, когда последний из них встанет за плуг или потянет ваер[74] невода.
— Мне по барабану этапы развития скандинавской цивилизации! — Он скомкал шарж и швырнул его на пол. — Я не смогу обеспечить безопасность поселенцев!
— Нашел мне проблему! — Софья Андреевна положила ногу на ногу, и легкая ткань сарафана подчеркнула линию ее бедер. — Назначь атамана и сформируй казачье войско.
— Спасибо за подсказку, мурманы на лошадях заскакивают в драккары, а враги подыхают со смеху! — уныло отшутился князь.
— Ты по-прежнему в плену штампов, в каждом казачьем войске были и пластуны, и корабелы. На Дальнем Востоке существовал Особый отряд морских казаков.
— Предлагаешь основать казачество и опередить украинцев? — невесело хохотнул Норманн.
— Вечно ты городишь всякую чушь! — Софья Андреевна с недовольным видом спрыгнула со стола. — К твоему сведению, казачество уже существует! Создателем Донского войска считается рязанский князь, а нижегородскому князю не повезло — волжское войско за тобой.
— А кто станет прародителем запорожских казаков? — с толикой ехидства спросил Норманн.
— Я тебе гадалка? — фыркнула женщина. — Могу лишь сказать, что русско-турецкая граница проходила в ста километрах севернее Запорожья.
— Не понял?
— Чего тут непонятного? Через полторы сотни лет османы захватят Крым и поставят на порогах засечную крепость.
— Против украинцев?
— Не тупи! Какие сейчас могут быть украинцы, если еще нет Польши? Сначала развалится Литва, затем помрет Борис Годунов, после этого появится Польша, и так далее.
Норманн прикрыл глаза и глубоко вздохнул, он привык оперировать привычными названиями, которых сейчас попросту не существовало. Из государственных образований имелись Византия, Новгородская республика и Франция. Остальная территория представляла собой лоскутное одеяло из мелких княжеств или временных союзов. В Киеве, Чернигове и на Волыни жили литвины, но до появления национальностей и языковых различий было еще очень далеко.
— Ладно, я понял, — со вздохом ответил он, — объясни принцип организации казачества.
— Одни расходы, — усмехнулась женщина, — на тебя ложится обязанность обеспечивать поселенцев оружием, а впоследствии и порохом.
— В ответ они обязуются защищать самих себя! — с той же усмешкой воскликнул Норманн.
— Вот именно, причем казачье войско обязательно втянется в местные разборки.
По словам Софьи Андреевны, история возникновения казачества оказалась совсем не однозначной. Защищая торговые пути, Рязань с Нижним Новгородом начали создавать вооруженные поселения. Захватив Северное Причерноморье, Османская империя пошла тем же путем — создала Запорожское и Донское войска. Расселяясь вдоль рек, обе вольницы встретились в районе Воронежа и Царицына. Это произошло в шестнадцатом веке, тогда же Москва начала выплачивать казакам жалованье. Разве может быть выбор между прямыми денежными выплатами и повышением благосостояния путем набегов? Василий III одержал блестящую победу без единого выстрела! Донское казачество перешло на сторону Москвы, а торговые пути Волги и Дона оказались под контролем Москвы.
