Зитос выхватил молот:
— Убить их всех!
Гарго издал бессловесный вопль и ринулся навстречу боевой банде. Выпад копья пронзил пускающего слюни воина, и силы бионической руки Саламандра хватило, чтобы приподнять его над землей. Зитос и Абидеми догнали его и тоже вступили в схватку.
Отступники двигались медленно, словно пьяные, но и умирали тоже медленно. Раны, способные убить обычного легионера, их не останавливали.
Абидеми выпотрошил Повелителя Ночи, быстро разрезав его броню цепным клинком, но существо, когда–то бывшее сыном Кёрза, продолжало бой, несмотря на смертельную рану. Поэтому Абидеми пришлось обезглавить его, прежде чем заняться другим противником.
Один из отступников получил удар громового молота Зитоса, смявшего наплечник и прогнувшего его внутрь так, что металл впился в ребра. Второй удар, нанесенный в грудь, подбросил его над землей. Но даже распростертый на спине с вывалившимися внутренностями, он еще дергался. Зитос прикончил его, наступив на голову.
Затем ему попался Железный Воин — удар с двух рук расколол броню врага и отбросил в сторону. Зитос продолжал наступать. Удар снизу отшвырнул Несущего Слово, и молитвенные свитки, прикрепленные к его броне, ярко запылали от разрядов поля громового молота. Еще двумя взмахами ноктюрнец раздробил бедро и сломал шею Гвардейцу Смерти. Зитос перешагнул через тело, и шедший следом Гарго нанес финальный удар.
Змии держались все вместе и не получали ответных ударов.
Они постепенно продвигались сквозь толпу отступников, удаляясь от башни, и каждая смерть от их рук несла им чувство очищения и легкий укол вины братоубийства. Каждая совершенная ими казнь, лежащий в руинах город, эта война — все свидетельствовало о гибели мечты Императора.
Броню Зитоса забрызгала кровь, она оставила пятна на его чешуйчатом плаще, ее запах проникал сквозь ротовую решетку шлема.
Он услышал рев Гарго и, обернувшись, увидел визор брата, заляпанный кровавыми сгустками. В бионической руке, скользкой от внутренней жидкости, он держал сердца, вырванные из груди Пожирателя Миров.
За его спиной Абидеми энергично пилил Драукоросом ключицу Повелителя Ночи.
Смерти уже не фиксировались в памяти. Убийство совершалось без разбора, утратило всякий смысл, движениями руководили исключительно инстинкт и ощущения. Скрежет костей, тяжелый всплеск крови, летящее копье, секущий меч, дробящий молот… Какофония убийств оглушала своей бессмысленностью.
Зитос чувствовал, как в груди разливается поток раскаленной докрасна ярости. Он запрокинул голову, стремясь сбросить шлем, и с его губ едва не сорвался вопль.
— Хватит! — Крик Вулкана донесся до них, несмотря на странную атмосферу этого города. Убийственное исступление было нарушено.
Отступники были мертвы. Последний пал с пронзенным сердцем от копья Гарго. Враг еще пытался втянуть воздух, но Драукорос отсек ему голову.
Абидеми, ужаснувшись своим действиям, уронил меч. Он впервые обошелся с клинком Нумеона без должного почтения.
— Гарго… Я почти ничего не видел, я думал, ты…
Тот обернулся, его грудь еще тяжело вздымалась в тщетных попытках извлечь из воздуха кислород. Его бионику полностью залила кровь, и, взглянув на руку, он побледнел.
Зитос сорвал шлем, хотя воздух снаружи был ничуть не лучше, чем под забралом.
— Отец…
Они истребили всех отступников, позади осталось поле, усеянное трупами.
Вулкан подошел к своим сыновьям. Само его присутствие помогало им восстановить спокойствие и самообладание. Зитос ощутил его близость как огонь, пожирающий черную пелену ярости.
— Теперь нам известно, почему духи и близко не подходят, — сказал примарх, поглядывая на туман, клубившийся по краям площади. — Это место осквернили намного сильнее, чем я предполагал.
— Я чувствовал… желание убивать еще и еще, — признался Гарго.
— С чем мы столкнулись, отец? — спросил Абидеми.
Вулкан не сводил глаз с обманчивых теней.
— Алтарь, сын мой, — сказал он и поднял Урдракул, указывая на темноту, внезапно поднявшуюся вокруг площади и быстро приближающуюся. — А нам отведена роль жертв.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Из кольца теней проглядывали рогатые длинноногие существа. Они то разворачивались подобно струйке дыма, то растекались, подобно нефти или чернилам.
Сбрасывая темноту, словно вторую кожу, они окончательно отделялись, оскверняя золотистый свет.
Темные, как загустевшая кровь, лишенная кислорода, они стремились вперед, то грациозно подпрыгивая, то судорожно дергаясь. Из причудливых глоток прорывалось хихиканье, высунутые языки пробовали воздух на вкус. Их мускулистые тела излучали лихорадочный жар. Поблескивали острые тонкие зубы, черные, будто раковая опухоль. Зеленовато–желтые глаза щурились от предвкушения.
— Пехотинцы ужаса, — сказал Абидеми, и по чудовищному совпадению сразу после его слов раздалось клацанье клинков и копий темных существ. — Их породили гнев и смерть, — добавил он шепотом.
— Они пришли за мной, — проронил Вулкан.
Зитос посмотрел на приближающихся воинов и понял, что отец прав.
— Тот самый голод, да? — спросил он.
Ему уже приходилось сражаться с подобными существами. Один раз на Макрагге, потом на борту «Харибды», но тогда это были смертные, одержимые какими–то таинственными силами и нисколько не похожие на тех, кто выбирался из теней.
— Нет, — ответил примарх. — Это просто отбросы. — Он усмехнулся. — Твари, присланные с целью сбить нас с пути.
Зитос сжал зубы, стараясь побороть приступ гнева, и услышал скрежет внутри своего черепа. Невыносимое мучение бросило его на колени.
— Я опять чувствую ярость…
— И я, — сказал Абидеми, прижимая к вискам сжатые кулаки.
Гарго морщился, обхватив руками грудь. Он все еще не поднял копья. Даже Драукорос остался лежать среди мертвецов.
— Мы рождены в пламени, — заговорил Вулкан. — Жар Смертельного Огня горит в нашей груди, и с его помощью мы преодолеем все сомнения. Следуйте к своей цели, сыны Ноктюрна.
Он шагнул на свет, и, словно мотыльки к свече, существа стали стекаться к Вулкану, не обращая внимания на оставшихся позади.
— Ко мне, исчадия ада! — крикнул примарх.
Он прыгнул и по безукоризненной параболе взлетел на вершину башни. Краснокожие существа хлынули к лестнице потоком горячей крови.
Зитос мог только смотреть. Его закрытые броней пальцы царапали плиты площади и сжимались, покрытые пылью.
— Здесь что–то написано…
Его импульсивные движения открыли то, что скрывалось внизу.
— Брат! — воскликнул Абидеми, показывая рукой наверх, где в одиночестве стоял примарх.
Существа стремительно поднимались по лестнице к Владыке Змиев, преодолевая ступени и сверху, и снизу, словно муравьи.
Вулкан опустил молот.
Абидеми в страхе наморщил лоб:
— Что он делает?
— Отец!
Зитос вскрикнул и потянулся за своим громовым молотом.
Поток существ, стремящийся к Вулкану, обтекал Змиев, словно не замечая их присутствия.
Абидеми поднял Драукорос и шепотом попросил прощения — то ли у клинка, то ли у Нумеона, Зитос не смог разобрать. Гарго наконец расщепил руки, обхватившие торс, и взялся за копье.
Зитос вскочил с коленей.
— Плевать на ярость, — заявил он, — но я не допущу, чтобы наш отец в одиночку противостоял этим тварям. Мы — его Верные Драконы.
Он повернулся к братьям.
Абидеми прикоснулся лбом к лезвию Драукороса, давая беззвучную клятву.
Гарго тяжело оперся на копье, но понял, что снова обрел силу.
— За примарха! — произнес он.
— Вулкан жив! — подхватил Абидеми и поднял меч.
Зитос взмахнул молотом, держа его обеими руками.
Они бросились в атаку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Поначалу существа игнорировали их. Даже падая под ударами Змиев, они не отвечали. И только когда Зитос поднялся на первую ступеньку лестницы, он встретил яростное сопротивление, достойное легионера.
— Держитесь вместе! — закричал он, перекрывая какофонию звуков, издаваемых тварями.
