Проклятые британцы… Сукины дети…
Подполковник поднял левую руку и очертил указательным пальцем в воздухе круг – сбор командного состава. То, что он не сказал это словами, свидетельствовало об одном – обстановка и в самом деле напряженная…
– Фрост! – нарочито громким голосом окликнул он. – Ты бы спел нам что-нибудь. Доставай гитару, она у тебя с собой?
– Да, сэр!
– Ну, вот и спой.
Они собрались в самом углу, рядом с горланящим какую-то веселую песенку Фростом. Ки, Вермеер, Джонстон, Полянски. Все…
– Значит, так… – стараясь говорить как можно тише, начал подполковник, – похоже, британцы не собираются выпускать нас отсюда. По крайней мере – заряд они нам точно не отдадут. Мы в ловушке, джентльмены…
– Сэр, британцы же… – начал Ки.
– Британцы – наши враги, – веско произнес подполковник, – по крайней мере, начиная с настоящего момента, приказываю воспринимать их именно так. Они присвоили нашу собственность и не собираются ее нам отдавать. На выходе из отсека находятся несколько кузенов, у них есть пулемет – я сам видел. Они там трутся с самого начала всей этой говнотерки. Скорее всего, у них приказ – в случае поступления команды запереть нас огнем в отсеке до подхода основных расквартированных на базе сил. А потом – уничтожить. Они нас уничтожат, и весь этот бред про «кузенов» даже не вспомнят. Всем все ясно?
– Да, сэр.
– Вот так вот. И говорите тише. Слушаю предложения.
– Снять их?
– Как?
– Снайпер?
– Снайпер?! Их там сколько?
– Я видел шестерых.
– Снайпер успеет снять одного, максимум – двоих. Остальные откроют огонь. Валить нужно с гарантией.
– Граната?
– Сбежится вся база. Надо тихо.
– Тогда… надо придумать, как нам выйти, чтобы нас было сразу несколько и при этом, чтобы по нам не открыли огонь.
– Под пьяных? Или драку затеять?
– Дожидаемся темноты… Потом имитируем пьяных, подбираемся ближе… Дальше – по обстановке, цель – захватить груз и прорываться к вертушкам. Придется работать двумя группами. Иначе никак…
Восемь человек – два экипажа, спецкоманда, первым делом «зачистили» площадку – спрятали тела, разбросанное на площадке оружие. Заминировали две лодки – на всякий случай. Затем, ощетинившись оружием, двинулись в глубь пещерного комплекса…
Примерно через пятнадцать минут они достигли второго уровня, сняв по пути четверых – всех удалось уделать без шума. На втором уровне был выход на полевой аэродром, устроенный у подножья горы, – вертодром находился намного выше, у самой вершины. Двое бойцов отделились от группы, бесшумно скользнули в опустившиеся сумерки…
Остальные пошли дальше. Началась «смена караулов»…
Шестой и Восьмой медленно, двигаясь по сантиметру в час, ползли к бетонке ВПП, на которой в ряд стояли четыре грузных, прямоугольных «Боинга». Вертолеты большие, места на обычной вертолетной площадке в глубине комплекса не было – их посадили на взлетно-посадочную полосу, заблокировав ее. Около вертолетов выставлена охрана – но не слишком-то серьезная, всего лишь шесть бойцов, стоящих к тому же не парами, а поодиночке. Во тьме, павшей на землю совсем недавно, увидеть что-либо сложно. Могли выручить приборы ночного видения, они имелись у каждого охранника – но русские спецназовцы знали, что уже после получаса их использования сильно устают глаза. Поэтому бойцы были невидимками, одушевленными кусками пустоты, неотвратимо приближавшимися к своим целям.
Шестой был чеченцем, из горных тейпов, поэтому вместо нормального ножа он всегда таскал с собой старинный кинжал, доставшийся ему еще от прадеда. Восьмой был татарином, родившимся в Казани, и тоже мусульманином. Иногда они спорили между собой относительно того, как следует трактовать тот или иной отрывок из Корана. Но сейчас все это не значило ровным счетом ничего. Имело значение только то, что они умели пилотировать «Боинг», эту грузную, раздавшуюся в стороны корову, ощетинившуюся пулеметами. Эти коровы – их шанс быстро убраться отсюда, когда все будет кончено, по земле им уйти не дадут. И еще они умели убивать, и убивать тихо. Больше ничего на этом свете не имело значения.
Восьмой дождался, пока двое охранников поравняются, и поднял автомат. Два выстрела с расстояния меньше десяти метров – и затянутые в серую, пустынную форму фигуры падают на бетон, окропляя ее кажущейся черной кровью…
Минус два…
Шестой бросился на охранника из темноты, подкравшись к нему буквально к самым ногам, – тот даже не понял, что произошло. Темнота за спиной вдруг встала на дыбы, сильная рука зажала рот, холодная сталь ножа ужалила, добравшись до печени. Шестой был мастером ножевого боя, как и многие чеченцы, и предпочитал именно это оружие. Им он умел убивать сотней разных способов – но всегда бесшумно и неотвратимо…
Убив, Шестой столкнул тело охранника с полосы, запомнил, где оно лежит, – на всякий случай.
В этот момент Восьмой ликвидировал еще одного – охранник ничего не слышал, и очень удивился, когда перед ним выросла кошмарная, даже не похожая на человека фигура, целящаяся в него из странного, с толстым стволом оружия. Единственное, что он мог сделать, – это крикнуть, поднять тревогу, но вместо этого он попытался выхватить пистолет. И – упал на бетон с разорванной пулями грудью…
– Ник! Ник, что там у тебя?!
Восьмой упал на бетон, огляделся и короткой очередью перебил обе ноги еще одному охраннику. Это было рискованно, очень рискованно, несмотря на болевой шок охранник мог закричать. Но удача сопутствует тому, кто рискует, – охранник упал на бетон, как подкошенный, и получил еще несколько пуль, утихомиривших его навсегда. В этот же момент последний из остававшихся в живых охранник, хрипя, осел на бетон со старинным горским кинжалом, пробившим ему горло. Вынырнувшая из темноты фигура выдернула из раны нож и добила охранника несколькими ударами…
Восьмой бросился к крайнему вертолету – Шестой уже ждал его там, залег у пилотской кабины, приготовив оружие.
– Минус два
– Минус четыре.
Итого шесть, чисто…
– Делай вертолет. Я заминирую остальные. И уберу тела. Аллах с нами.
– Один вертолет не трогай. Ближний к нам. Аллах с нами…
Шестой проник в вертолет через люк пилотской кабины, хотя сделать это было сложно, пришлось стать чуть ли не акробатом. Дело в том, что этот люк был предназначен для стрельбы из М-134 «миниган» – турель, с установленным на ней пулеметом, мешала залезть в вертолет. Этот «Боинг» был изготовлен в варианте «МН-47G», и на нем находились аж четыре «минигана», по два с каждого борта…
Распластавшись на полу, Шестой огляделся. Тихо. Пустой десантный отсек, свет со стороны базы просачивается в окна пилотской кабины – а так в машине полумрак. Все пулеметы на местах, рядом большие короба с патронами. Подключить электропитание[87] и…
Но нельзя… И даже проверить вертолет как следует, с запуском двигателя, тоже нельзя – это сразу привлечет внимание. Но кое-что сделать можно – стараясь не светиться в остеклении пилотской кабины, Шестой на короткое время подключил электропитание, убедился, что вертолет исправен, и без проблем запустить двигатели возможно.
Восьмого он не ждал – знал, что тот затаится в темноте около ВПП. В работу включится только на отходе…
Вертолет MD-530 «Defender» завис над излучиной реки, едва помещаясь со своим размахом лопастей в ущелье. Второй завис намного выше, прикрывая первый. Внимание патрульной группы привлекло нечто, застрявшее на излучине реки, – течение здесь было такое, что это «нечто» прибило к берегу.
– Можешь ниже? – человек с биноклем опасно высунулся за борт, всматриваясь в гремящий поток несколькими метрами ниже.
– Куда ниже, мы и так вот-вот гробанемся… Ветерок подует и…
– Хорошо. Зафиксируй…
Человек перегнулся сильнее, кажется, еще немного – и он сорвется с вертолета, камнем нырнет в бурный, шумливый поток, исчезнет в нем навсегда. Но человек не упал – через некоторое время он ловко забросил себя обратно в вертолет.
– Там тело…
– Оксид вызывает Ястреба-четыре! Оксид вызывает Ястреба-четыре!
Человек в форме полковника британской армии склонился над оператором, бубнящим в микрофон позывные штаба…
– Что у нас?
– Сэр, потерян контакт с группами Ястреб-три и Ястреб-четыре. Это патрульные группы.
– Когда потеряли контакт?
– Двадцать минут назад. Но десять минут назад Сапсан-три сообщил, что видел машины Ястреба-три и Ястреба-четыре на дороге к базе…
– Почему же они не отвечают на вызовы, сержант?
– Лев-один передает с поверхности – поднимается песчаная буря, она идет как раз тем районом, где вели патрулирование Ястреб-три и Ястреб-четыре. Возможно, она глушит сигнал…
– Интересно…
Полковник заложил руки за спину, прошелся по просторному помещению командного поста. Ему это не нравилось – он воевал уже довольно долго, начинал еще с Индии и знал – если кто-то из патрулей пропадает из эфира – это признак того, что впереди – большие неприятности…
