Тогда он их просто расстреливал, но потом Гоша по пьянке сказал: ты джигит, Тимур! Своих врагов вы у себя резали, как жертвенных баранов. Я сам видел, как здорово у тебя это получается.
Верно, было дело, пригласил он как-то Гошу к себе в Кизляр, собрали стол, дорогому гостю — почет и уважение. Гоша отстегнул хозяину, брату Тимура, на новую машину... И Гоша, еще трезвый, пошел смотреть, как он, Тимур, режет барана. Пусть чувствуют себя баранами, говорил он потом про своих врагов, как правило, их не называя... Но он-то, Тимур, всегда понимал хозяина с полуслова. И ни разу не ошибся, и всем врагам хозяина это стало внушать ужас. Даже Томилин, школьный друг Гоши, который имеет привычку дерзить при посторонних, побледнел, когда узнал, какой смертью погибли Ивлев и Бригадное. Хозяин как бы ненароком подсунул ему и еще кое-кому газету, где крупным планом были сфотографированы трупы бывших «генералов».
Тимур сбавил газ. Пусть догонят. Пусть эти самодовольные прыщавые юнцы в последний раз в жизни насладятся чужим страхом и унижением. А он пока снимет предохранитель со своего «глока»...
И они догнали, обошли, развернулись, и он, чтобы их обойти, свернул с шоссе, погнал через кусты, пока не завяз в снегу.
Они смеялись... И приблизились к нему, когда он с трясущимися руками выбрался из машины, протягивая им свою сумку с валютой.
— Зачем? — спросил коренастый, широколицый, с жидкими белесыми волосами. — Мы и так возьмем.
— Мальчики, ребята... — бессмысленно канючил Тимур, протягивая им сумку. — Пожалейте...
А сам их в это время пересчитал — так и есть, всего-то пятеро и, придурки, встали возле него полукругом.
Один, рыжий, конопатый, вырвал у него сумку, поддал ногой, и салатные пачки выпали в снег, а они всего-то на момент вожделенно на них уставились... И тут Тимур взревел, упал в снег, они и не заметили, как там, в снегу, он выхватил из кармана верный свой «глок» и, резко развернувшись, лежа на спине, разрядил в них, запоздало хватающихся за пистолеты, ровно пять патронов... Кто-то из них, белобрысый кажется, все-таки выстрелил, падая, и попал в рыжего, который был уже мертв.
Остальные четверо ревели и стонали, возясь в кровавой снежной каше, хватая разинутыми ртами воздух.
Тимур встал и выпустил из своего автоматического пистолета еще пять патронов, последних, на этот раз в их головы.
Впрочем, на рыжего уже можно было не тратиться, он был убит наповал, когда пуля попала ему в сердце.
Теперь все они лежали перед ним, безмолвно таращась в серое небо, обещавшее скорые снежные заносы.
Тимур подошел к своей машине. Взглянул на часы. Возни много — пока вытащишь, пока выберешься на дорогу... Ну что ж, возьмем трофейный «лендровер»! Гоша бы одобрил его действия. Хоть сам и послал этих пацанов...
Тимур сел в захваченную машину, которая внутри еще не остыла, а из магнитофона рвалась музыка. Кто-то на английском истошно, будто его резали, орал под гитару.
Мотор работал на холостом ходу, и его ровный, монотонный гул успокаивал.
Хорошая машина, подумал Тимур, врубая передачу. Жалко бросать. Когда послышалась трель телефона, он не сразу понял, что это такое. Наконец увидел аппарат. Отвечать или не надо? Лучше не надо.
Но когда до аэропорта оставалось несколько километров, трели раздались снова. Тимур осторожно приложил к уху сотовый.
— Башкир! Башкир, ты? — раздался голос Артема.
Впереди уже виднелся аэропорт. Здесь меня никто уже не достанет, подумал Тимур.
— Здравствуй, Артем, здравствуй, дорогой, — вежливо поздоровался он. — Как дела? Как поживаешь?
— Ты?.. — поперхнулся Артем. — Ты с ребятами?
— Какими ребятами? А-а, с этими, у кого я машину одолжил? — спросил Тимур.
— Как — одолжил? — Артем был явно растерян, и Тимур этим наслаждался. Теперь все будут знать, какой он крутой!
— Очень просто, дорогой. Они мою разбили, в снег загнали, пришлось у них взять...
— Ты где? — спросил Артем уже спокойно, взяв себя в руки.
— В машине, сам знаешь...
— Едешь куда? — спросил Артем.
— Катаюсь. Могу я покататься?
И в это время голос Тимура заглушил рев взлетающего самолета.
Артем выругался и бросил трубку. Потом набрал номер Гоши:
— Слушай, у нас проблема... Просто не знаю, что делать...
— Что еще? — Голос у Гоши был сонный.
— Башкир спьяну все напутал! Ведь договорились, кажется. Сначала Томилу, с ним отработает Тимур, потом самого Тимура.
— Ничего, ничего... — сказал Гоша. — Что-то не узнаю тебя, Артюша. С чего ты так растерялся? Мне Башкир сказал, что Тимур рванул в сторону аэропорта. Со всеми делами... Даже не поставив меня в известность. Я и переиграл. Велел довести его только до лесополосы... А с Томил ой придется как-нибудь по-другому... Придется тебе им заняться.
— Так вот, поменяй в башке батарейки! — с трудом скрывая ярость, сказал Артем. — Тимур сейчас подъезжает к аэропорту! В машине Башкира! Я звонил им в машину, а там Тимур... понимаешь? Ты, в натуре, чего полез, куда тебя не просят? Зачем план поменял? Вот сейчас он сядет в серебристый лайнер, и где мне потом его искать?
— Спокуха... — растерянно пробормотал Гоша. — Ты бы полегче... Что-то я ничего не понимаю. Их же там пятеро было.
— Вот и я не понимаю, — сказал Артем. — Если мне все это поручил, зачем полез?
— Думаешь, он их всех пятерых?..
— Я сейчас о другом думаю! — выкрикнул Артем. — И тебе бы не мешало подумать: на какой самолет он сейчас садится? И в какую сторону полетит?..
— Куда-нибудь в Минводы... — неуверенно сказал Гоша.
— Это ты так думаешь. Это ты на его месте туда бы полетел, — не успокаивался Артем. — Ты соображаешь, что он всех нас может подвесить? И что в его Дагестане ты ничего с ним уже не сделаешь...
— Ладно, не верещи, — сказал Гоша. — Найдем выход, не в первый раз... В общем, сделаем так. Гони в аэропорт.
— Думаешь, он меня там будет ждать? Или задержат рейс, в котором он уже торчит?
— Это мое дело, что я думаю, — с холодным бешенством ответил Гоша. — Что я мог думать, когда мне твои же ребята доложили, что он рванул в сторону аэропорта с вещичками? Словом, не спрашивай, нет времени. Дуй туда! И там его найди. Условия и время у тебя для этого будут...
И отключил аппарат, кусая губы. Подумав, набрал другой номер.
— Ну ни на кого положиться нельзя!.. Самурай, ты? Это Гоша... Кто у нас там на метеостанции? Самсонов? Хорошо его знаешь? Пусть запрет мне аэропорт на пару часов. Прямо с этой минуты... Не уволят, ништяк. Я им уволю! Пусть ко мне в штат придет в крайнем случае. Будет объявлять мне лично погоду. Ты понял меня? Сколько? Сколько запросит. Скажи, внукам и правнукам хватит. Небось на окладе сидит? Ты понял? Давай, Самурай, некогда. Каждая секунда дорога.
И потом, снова кусая губы, набрал номер Артема:
— Ты уже в дороге? Аэропорт закроют на пару часов. Хватит тебе? На регистрации узнаешь, какой рейс, какой борт. И держи меня в курсе.
— Как хоть удалось? — удивился Артем.
— Да есть тут у нас синоптик. Грозит сейчас, что снежный заряд обрушится на взлетную полосу. Так что гони, милый! И не забудь Тимурчику передать от меня привет, скажи ему, что за ним должок. Насчет Томилы намекни... Ну не мне тебя учить. У тебя какая сейчас скорость?
— Сто десять, — сказал Артем.
— Сто сорок давай!
— Дорога сам знаешь...
— А вот попробуй мне разбейся! Машина у тебя какая?
— Будто не знаешь... — сказал Артем, прибавляя газу. — «БМВ», модель прошлого года.
— А кто тебе ее подарил? И для чего я ее тебе подарил?
— Ладно, не попрекай... — ответил Артем. — Мешаешь за дорогой следить.
Гоша выругался, взял бутылку коньяка, зубами вырвал пробку, выпил свою норму и с блаженным видом лег на диван.
Черт знает как это он упустил Тимура. Ведь Тимур свое еще не отработал. Должен был перерезать глотку Томиле... Артем тут же должен был замочить Тимура. Потом все бы пошло в обратной последовательности — сначала находят Тимура с пулей в затылке, а уж потом — Томилу с перерезанной глоткой. И здешние судмедэксперты, славные ребята, показывают, что так и было. Сначала — Тимура, после — Томилу. И вот почти все сорвалось. Тимур рванул, чуя, что его ждет... А все ваша нерешительность, Георгий Семенович, и несообразительность. Что стоило держать Тимурчика при себе, холить его и беречь, как обещал когда-то его маме, старой, седой, с морщинистым, темным лицом.
