— Полагаю, что пока мы теряем зря время, другие уже к ней подбираются.
— У нее есть охрана, — сказал он. — А госпожа Мансурова нам доверяет. Это уже преимущество. Но с ней следует связаться, причем как можно быстрее.
— Звони! — протянул я ему трубку.
— Лучше вы, — отказался Солонин.
— Ты ей больше нравишься, — настаивал я.
— Это не имеет никакого отношения к делу, — возразил Витя.
Его не переспоришь. Уж если упрется — ничем не прошибешь...
Я набрал номер.
Трубку никто не снимал. Я снова набрал номер — вдруг ошибся в наборе. Снова длинные гудки. Витя насупился — верный признак, что сейчас будет надевать свою амуницию, чтобы брать штурмом родовой замок Мансурова.
Но тут трубку сняли. Женский голосок на хорошем английском сообщил:
— Госпожа Мансурова сейчас занята. Что ей передать?
Фу ты, Господи, отлегло от души... Я посмотрел на часы. Фирюза наверняка еще в постели. Она будто соревнуется с госпожой Деларой. Но та хоть после спектакля, ей положено поздно вставать. Кстати, давно уже от Делары нет никаких известий. Никогда бы не подумал, что между ней и мужем Фирюзы может быть что-нибудь такое...
А не могла бы она пролить свет на тайны господина Мансурова?
— Алло, — послышался голос Фирюзы, — кто это?
— Извините, что беспокою. Это мистер Косецки, если помните.
— Говорите по-русски, — сказала она. — Те, кто нас может подслушать, наверняка знают английский. Так что вы хотели мне сказать?
Похоже, она была в постели. Голос звучал расслабленно. Во всяком случае, плеска воды, как в прошлый раз, не было слышно.
— Я и мой друг полагаем, что вам угрожает опасность, — сказал я.
— А, вы про это... — Она зевнула, и я вдруг явственно представил, как она потянулась в своем прозрачном пеньюаре.
Судя по всему, опасность для ее супруга миновала. Безутешные вдовы так не разговаривают.
— Как дела у вашего мужа?— Если бы что-то случилось, вы бы уже
знали, — ответила она. — Пока без изменений. И боюсь — надолго. А там ему ничто не грозит, как вы думаете?
— У вас есть личная охрана?
— Есть. Пара симпатичных мальчиков, которые все время на меня пялятся. По-моему, это отвлекает их от службы. Моего мужа стерегут или охраняют куда лучше. Впрочем, что с меня взять? Это не для вас, а для тех, кто нас подслушивает. Номера счетов у мужа в голове, а голова в коме. Где его бумаги и архивы — никто не знает. Но если расспросить меня с пристрастием, с прижиганием окурками, я, возможно, кое-что вспомню... Но для вас, тем более для вашего молодого помощника, я готова припомнить и так. Что, если он наведается ко мне через пару часов, чтобы разделить со мной мой скромный завтрак?
— Она зовет тебя на ленч, — сказал я Вите, прикрыв ладонью микрофон.
— Но я даже ей не представлен, — ответил он.
— Пустые формальности. Хочешь, прямо сейчас. вас познакомлю?
— С кем вы там шушукаетесь? — спросила Фирюза.
— С моим другом. Он очень стеснительный.
— Надеюсь, он видел меня по видео? А если видел, то оценил ли по достоинству?
— Вы вполне в его вкусе, — сказал я, — но дела прежде всего. Итак, мистер Кэрриган готов переступить через светские условности, привитые ему воспитанием и средой, и может явиться к вам через два часа. Я же, к моему великому сожалению, должен оставаться на связи.
— У вас, я припоминаю, спутниковый телефон, — сказала она.
— Да, но не у всех моих абонентов есть такой же... — ответил я, полагая, что госпожа Фирюза не очень в этом разбирается.
— Очень жаль, — вздохнула она совсем непритворно. — Итак, я жду господина Кэрригана через два часа... Нет, лучше, через два с половиной.
— Время дорого, — заметил я. — После случившегося с вашим уважаемым супругом может произойти, причем в ближайшие часы, еще что- нибудь непредсказуемое...
— Раньше я просто не буду готова, — сказала Фирюза. — Адрес вы знаете?
— Более чем, — сказал я и положил вслед за ней трубку.
Витя стоял передо мной, нахмурив брови.
— Время у тебя есть, — сказал я. — Подумай, как одеться. Веди себя скромно. Не забудь, что ее муж в реанимации. И вообще, не поддавайся ее чарам.
Витя кротко выслушал мои нравоучения.
— Почему-то мне кажется, — сказал он, — будто я встречу там своих старых знакомых, которым уже несколько раз перебежал дорогу.
— Вполне возможно. Будучи мстительными и злопамятными, они наверное следят за тобой. Ждут твоего появления. Там, где можно что-то узнать про архивы. Будь они неладны.
— Только этих архивов нам не хватало, — подхватил Солонин. — Когда мы сюда собирались, ни о каких архивах речи не было.
Мы посмотрели друг на друга и понимающе улыбнулись: ругай не ругай эти архивы, а они на сегодняшний день одно из самых серьезных наших дел.
Витя стал собираться. Он не знал, что его ждет — романтическое свидание или очередное столкновение с бандой Кадуева.
— Я понял так, что кассету вы ей не отдали? — спросил он.
— Ты верно понял, — ответил я. — Она об этой кассете тут же забыла, как только убедилась, что имеет дело с порядочным человеком.
— А не прокрутить ли нам эту запись снова?
— Зачем это? — удивился я.
Он посмотрел на меня с улыбкой, но ничего не объяснил.
Улыбка у Солонина замечательная. Детская, открытая и даже слегка смущенная. Она обезоруживает многих людей, в том числе и меня. Но на этот раз он своей улыбкой ничего не добился. Мне не понравилось, что он перед таким ответственным свиданием уселся просматривать кассету.
— Стоп! — вдруг сказал он, повернув ко мне голову. — Вот этот момент еще разок.
Я нажал соответствующую кнопку на пульте. Забавно смотреть сексуальные сцены при ускоренной прокрутке назад. Но Витя никак не отреагировал на мое хмыканье. Весь подавшись вперед, он не сводил взгляда с экрана.
— Вот отсюда, — сказал он.
Я нажал на кнопку «Плей».
— Видите? Видите? — Витя даже привстал. — Видите, куда она смотрит? Отмотайте еще раз назад.
Я послушно отмотал.
— Теперь смотрите, — сказал он.
Я посмотрел... Что-то блеснуло, потом пропало, потом снова блеснуло из вороха ее одежды, в живописном беспорядке лежавшей на кресле. Я понял, в чем дело. Оптика! Некий зрачок фото- или видеокамеры выглядывал из ее сумочки...
Я нажал на «Стоп». Но не вовремя. Блеск пропал, поскольку в данной фазе их тела загораживали напольный светильник, чей свет и падал на объектив аппарата. Я стал нажимать на покадровую кнопку. Кадр за кадром, кадр за кадром... И вот снова блеснуло.
Витя припал к экрану.
— Нужен компьютер! — крикнул он. — И срочно. Куда я засунул свой ноутбук, не припомните?
— Ты редко им пользовался, — ответил я.— Посмотри в шкафу.
Ноутбук он нашел у себя под кроватью, под грязной футболкой, которые он имел обыкновение бросать туда, забывая, что здесь их некому стирать. Потом он их выбрасывал и покупал новые.
Что-то насвистывая, Витя быстро приладил кабели от видеомагнитофона к своему переносному компьютеру.
И мы увидели то изображение снова. Но теперь мы могли увеличить в размере выделенный участок...
— Видеокамера... — простонал Витя. — Я, как последний идиот, снимал то, что она сама снимала под другим ракурсом.
Витя был обескуражен. Еще одна прекрасная дама чуть не обвела его вокруг пальца. Я его понимал. О красивых женщинах не хочется думать плохо.
— Вы что-нибудь понимаете? — спросил он.
— Мы собрались шантажировать ее, а она своего партнера, — ответил я. — Вопрос: для кого? На кого она работает?
— Вам не кажется, что все красивые женщины здесь на кого-нибудь работают? — Витя посмотрел на часы и стал собираться в дорогу.
