потом ухватилась за трапецию и спрыгнула. За ней спорхнула Колетт. На глазах у потрясенных зрителей мои прелестные сестры летали и кружились, словно изящные птицы.
– Леди и джентльмены, близится момент, которого вы ждете! – прогудел дядя Вольф.
Публика взревела. Все ждали меня. Лакс Ревелль, Сверкающий Рубин Ночной стороны. Колетт подала мне сигнал с дальнего мостика. А далеко внизу гордой улыбкой хищника сиял Дьюи.
Трам-па-па-пам – забили барабаны. Быстрее, еще быстрее. И когда музыка достигла крещендо, я ухватилась за трапецию и спрыгнула.
Пора показать им класс.
Глава 33
Джеймисон
Над яркими огнями Шармана опустился туманный занавес. Мистический остров исчез, будто его и не было. Будто я сам его выдумал.
Люблю воображать всякое разное.
Роджер сунул мне в руки свою фляжку. Я покачал головой.
– Точно? На материке найти выпивку будет гораздо труднее.
– Не хочу я больше ни капли его алкоголя. – Хватит с меня и того, что паром, на котором мы едем, принадлежит Дьюи.
Дьюи – поставщик Лакс. Домовладелец. Жених. А я – тот, чьи родители убили ее мать.
Роджер перевернул фляжку и вылил в океан последние жалкие капли.
– Ну и сумасшедшая выдалась поездочка.
Это он слишком мягко выразился.
Триста потерла виски, вглядываясь в темноту ночи. На ее белоснежном лице пролегли темные тени. Она ждала нас у парома, бледная и изможденная, но тем не менее готовая ехать.
Как только доберемся до Нью-Йорка, надо будет раскошелиться на гостиницу и дать ей отдохнуть.
– Не надо было уезжать, – повторил я в тысячный раз.
– Хватит. – Роджер облокотился на поручни. За спиной у него, белея в лунном свете, стелился пенистый след парома. – Если еще раз попытаешься прыгнуть за борт, я, может быть, не стану тебе мешать.
Мы были уже слишком далеко, обратно не доплыть, особенно со здешними водоворотами.
Я отошел от поручней. Роджер внимательно смотрел на меня. Его семья прогнала нас – это было для него слишком тяжелым ударом.
– Надо было раньше рассказать тебе о моих родителях, – наконец выдавил я.
– Так расскажи сейчас.
Я так и сделал. Вывалил все – от ощущения дежавю, которое испытал, увидев Шарман, до сиротского приюта для детей Ночной стороны с качелями из старой шины. И до Ведьмы Мэг с ее откровениями, которые будут преследовать меня до конца моих дней.
Когда я закончил, остров остался далеко позади.
– Ну и ну, – покачал головой Роджер. – Это ужасно. Прости, Джеймо.
– Нет, это ты меня прости. За то, что сделали мои родители, и за то, что я не рассказал тебе сразу.
– Ты не в ответе за их поступки, как и Триста за действия Хроносов. Кроме того, сдается мне, у них не было другого выхода.
– Выход есть всегда. – Вцепившись в край скамейки, я глядел на залитые лунным светом волны. Легко было идеализировать родителей, особенно когда я жил в Сент-Дугласе. Но они уступили требованиям Хроноса. Убили трех ни в чем не повинных, всеми любимых женщин. Ради меня.
– А ты винишь Розу Эффижен за то, что она хотела убить тебя ради спасения своего сына? – Роджер нахмурился. – Если вдуматься, метод пугающе схож: похитить ребенка и вынудить родителей проделать всю грязную работу. Это очень подозрительно. Такова излюбленная стратегия твоей семьи, Триста?
Она пожала плечами:
– Мы не чудовища.
– Зато Джордж – чудовище.
– И Дьюи. – Я вспомнил, как самодовольно он ухмылялся, когда Ревелли набросились на меня, как по-хозяйски обнимал Лакс, и у меня вскипела кровь.
– Не впутывай сюда Дьюи, – предупредила Триста. – У Лакс были свои причины предать тебя.
– Она не предавала меня. Дьюи угрожал мне, и она решила, что, отослав меня прочь, спасет мне жизнь. – Я был глупцом, что поддался и уехал. – Надо вернуться.
– Забыл разъяренную толпу? Забыл, что она выходит за него замуж? – Триста укоризненно покачала головой. – Он подарил ей обручальное кольцо с бриллиантом. Огромным. Если бы она действительно хотела сохранить тебе жизнь, зачаровала бы его и вынудила оставить тебя в покое.
Ее слова словно ножом полоснули меня по сердцу, но в них была правда.
Лакс легко могла бы пустить в ход магию драгоценных камней. И это даже не причинило бы ей вреда. Мы могли бы и дальше видеться, а Дьюи ни о чем бы не догадался.
Но она заставила меня уехать.
«Дьюи равен мне. Равен по силе, – говорила Лакс. – Равен по магии. Равен по жизни». Может быть, в конечном счете это оказалось важнее, чем все, что было между нами?
Триста провела ладонью по деревянной трости, которую Роджер нашел для нее взамен изящной черной, сгоревшей в пожаре.
– Не хочу добивать тебя, когда и так плохо, вот только… Не стоило мне уезжать.
– Как ты узнала, что мы будем на пристани? – спросил Роджер.
– Не знаю. Почувствовала, что надо найти вас и проверить, все ли с вами в порядке. Я не хочу обвинять свою семью, но кто-то путем шантажа вынудил Розу дать обещание расправиться с Джеймисоном. И это явно был не Дьюи. Он ведь тоже был без сознания.
Я плюхнулся на скамейку рядом с ней. Мало того, что я не сумел защитить Лакс, мне самому понадобилась помощь моих друзей, владеющих магией.
Капризные течения, окружавшие Шарман, остались позади. Волны накатывались на борта парома ленивыми ровными рядами, унося нас обратно в Нью-Йорк, где выпивка под запретом, а магия скрыта от посторонних глаз и слаба. Три часа пути – и другой мир.
Роджер соскользнул с перил и сел по другую сторону от Тристы.
– У вас с Колетт все серьезно?
– Знаешь, чем она зацепила меня во время польки-менялочки? – Губы Тристы неохотно изогнулись в улыбке. – Колетт ухитрилась расстегнуть одну из моих подтяжек. Я чуть штаны не потеряла.
– Значит, моя сестра тебе понравилась, потому что пыталась тебя раздеть?
– Нет, потому что она вкладывает душу во все, что делает, даже если это дурацкое состязание. А я с ней даже не попрощалась. – Голос Тристы звучал ровно, в глазах ничего не читалось. – Сама не понимаю, как так получилось. Я собиралась побыть здесь еще недельку-другую и потом догнать вас. Но… уехала, вот и все.
Никто из них двоих не хотел уезжать. С первой минуты, как только мы ступили на Шарман, они лгали самим себе, говоря о скором отъезде.
Я вскочил на ноги:
– Давайте вернемся. Триста, вы с Колетт достойны счастливого финала. И ты, Роджер, тоже. Ты ведь так и не повидался с Маргарет?
У Роджера вытянулось лицо. Он только было собрался поговорить с ней, рассказать ее семье все, что узнал о судьбе Розы.
– Не успел до отъезда.
– Значит, решено. Плывем на пароме до Нью-Йорка и сразу же возвращаемся на Шарман.
Но мы опоздаем. К утру Лакс уже станет миссис Хронос. Совсем скоро они, взявшись за руки, выйдут на сцену нового театра и публично объявят о своей любви. И если я не умру от одного взгляда на них вместе, то меня добьют Ревелли.
Очередной удар Вольфа будет уже не таким болезненным.
Роджер выгнул бровь:
– Разреши напомнить о разъяренной толпе.
Я отмахнулся.
– Это Лакс придумала. Разыграла сцену, чтобы Дьюи от меня отвязался. – Это единственное объяснение, которое я принимал. Признаться себе в том, что я ей безразличен, что она действительно предпочла его, было невыносимо.
Триста смерила меня холодным взглядом:
– Если путешественник во времени желает твоей смерти – считай, что ты покойник.
– А ведь ты уже погибал, – задумчиво произнес Роджер и, поймав мой недоумевающий взгляд, пожал плечами. – Помнишь тот ящик на набережной? Строго говоря, он тебя раздавил, а Триста спасла тебе жизнь.
У меня замерло сердце.
– Да, Джеймо, Шарман к тебе немилостив.
Рев в моих ушах заглушил все звуки вокруг – насмешливый тон Роджера, плеск волн о борт парома…
– Сколько раз с момента прибытия на Шарман я был на волосок от гибели?
Роджер нахмурился:
– Да уж точно не один.
Я стал загибать пальцы:
– Ящик на набережной, свалившийся с корабля Дьюи. Хронос напал на меня в переулке, но превратился в труп, не успев закончить дело. Затем
