— Да.
— Она показала тебе дорогу к святой воде.
— Да.
— Значит, в каком-то смысле ты тоже можешь творить чудеса.
— Нет.
— Но все кругом твердят, что ты это умеешь.
— Чудеса творит Пресвятая Дева. Она дарует покой и вечную жизнь.
— Назови мне хоть одно, — сказал Том. — Хоть одно чудо, которое ты видела.
— Она исцеляет людей.
— Назови кого-нибудь.
— Всех, кто к ней взывает.
— Ты можешь кого-нибудь назвать?
— Помолитесь ей.
— Я пытался. Мне это не помогло.
— Нужно верить, — сказала Энн.
Том через плечо обернулся на священника, который застыл в проходе, как испуганный олень на обочине. Рыжая с мегафоном ушла, по-видимому за Нельсоном. «Ну и пусть, — подумал Том. — С ним я разберусь позже».
— Всё в порядке? — спросил отец Коллинз.
— Нет, — сказал Том, — не всё.
Он снова обернулся к Энн из Орегона и успел перехватить ее быстрый, осторожный взгляд. Однажды Том пристрелил енота в трубе под насыпью, зверька не было видно, во тьме светились лишь зрачки его глаз. Тогда на какое-то мгновение ему стало не по себе, он словно увидел себя со стороны. Беглый взгляд Энн напомнил ему про этот случай. Вблизи было видно, что она еще ребенок, даже ее голос звучал по-детски; обычная девчонка, одуревшая от наркотиков, испорченная маленькая беглянка, случайно попавшая в Норт-Форк.
— Я хочу кое-что спросить, — сказал он.
— Спрашивайте.
— Откуда ты узнала про Ли Энн Бриджес? Кто тебе сказал?
— Мне рассказала о ней Пресвятая Дева.
— Это правда?
— Да.
— Ты врешь.
— Нет.
— Ты просто мошенница.
— Нет.
— Тогда как ты узнала?
— Матерь Божия. Все рассказала она.
— Зачем ей это нужно?
— Не знаю.
— Почему она рассказала об этом тебе?
— Я не могу ответить.
— Ты морочишь людям голову.
— Нет, это не так.
— Ты просто дурачишь всех вокруг.
Духовидица не ответила.
— Послушай, — сказал Том, — но ведь если Дева Мария существует, значит, все остальное тоже правда. Господь, Иисус, всё-всё.
— Да.
— А значит, существует рай и ад. И придет день Страшного суда. И дьявол тоже есть.
— Да.
— Ты веришь в дьявола?
— Да. Я чувствую его.
— Чувствуешь силу зла?
— Он существует.
— Тот, из-за кого происходит все дурное? Ты в него веришь? В дьявола?
— Да.
— Ты права, — сказал Том. — Дьявол — это я.
Духовидица судорожно вздохнула и хриплым, неразборчивым шепотом забормотала молитву, перебирая четки.
— Я сломал шею своему сыну, — сказал Том. — Теперь он парализован. Из-за меня. У него парализованы руки и ноги.
— Господи, нет! — воскликнула духовидица. — Нет!
— Это сделал я. Я сломал ему шею.
— Я буду молиться за вас.
— Я об этом не просил.
— Тогда что вам нужно?
— Чудесное исцеление.
— Я же сказала, я не умею творить чудеса. Вам может помочь только Пресвятая Дева.
— Скажи, что ты настоящая.
— Я настоящая. Поверьте мне.
— Скажи, что ты можешь исцелить моего сына.
— Исцелять может только Пресвятая Дева.
— Как бы мне хотелось в это поверить!
Эти слова подействовали на духовидицу, точно магическая формула. Внезапно она стянула с головы капюшон и отбросила одеяло. Ее прозрачные глаза были пугающе огромными, серый лоб лоснился от пота, неровно подстриженные, спутанные волосы прилипли к вискам. Тому показалось, что она похожа на душевнобольного подростка, подхватившего малярию или туберкулез. Ее изможденное тело бил озноб.
Кашляя, она опустилась на колени перед алтарной балюстрадой. Мертвенно-бледная, с прямой спиной, она судорожно стиснула четки. Том тоже опустился на колени и, вновь оглянувшись на священника, сказал:
— Мне нужно чудо.
Он услышал, как у него за спиной скрипнула дверь. Выпятив грудь, в церковный зал вошел Нельсон. Зрелище было забавным, впрочем позёром он был еще в школе, где без конца накачивал мускулы в тренажерном зале и похвалялся силой. Чуть позади стояла рыжая с мегафоном, а за ними виднелся Эд Лонг, помощник шерифа.
— Привет, — сказал Том. — В церкви не место оружию, Рэнди.
Он сразу понял, что взял неверный тон. Его шутливая фамильярность явно пришлась не по вкусу Нельсону. Он пропустил призыв к милосердию мимо ушей.
— Так вот ты где, Том! — сказал он. — А я тебя обыскался. — И двинулся по проходу, вскинув голову и заложив большие пальцы за пряжку ремня.
— Отлично смотришься, Рэнди, — сказал Том. — Не хуже, чем в телесериале.
Вздохнув, Нельсон потер виски, а может, просто проверил размеры своей начинающейся от самого лба лысины. Солидные движения шерифа говорили о серьезности его намерений.
— Ты мне не нравишься, Кросс. Ты понял? — процедил он. — Я сыт по горло. Мне надоели твои выходки. Сегодня мне позвонил этот тип из отеля и сказал, что ты уехал, прихватив его матрас. После этого позвонила Элинор и сказала, что, во-первых, ты снова заявился домой и не давал ей покоя; во-вторых, измял кусты вокруг дома, чтобы забрать свой тент; в-третьих, чуть не убил Хейди Джонстон и, в-четвертых, сквернословил, стоя посреди улицы. Так вот, Кросс, с меня довольно. Мое терпение лопнуло. Это переходит все границы. Ты достал всех. Когда мне сообщили, что тут происходит, я нутром почуял — здесь не обошлось без тебя. Пора положить этому конец. Ты арестован.
— Он говорит не обо мне, — сказала Кэролин. — Я только…
— Помолчи, — оборвал ее шериф, — сейчас не до тебя. Мне нужно разобраться, что здесь происходит. И призвать этого человека к порядку.
— Давай, призывай, — сказал Том.
— Посмотри на меня, Кросс. Обернись.
Отец Коллинз снова шагнул в проход. Он вошел в роль посредника-пацифиста, ощущая себя отважным и мудрым.
— Прошу вас, — сказал он, — не нужно насилия. Постарайтесь избежать насилия, шериф. Во всяком случае, в храме Божием. Здесь не место насилию.
— Отойдите, отец, — бесцеремонно оборвал его шериф, — вы мне мешаете. Вы загораживаете обзор.
Униженный и подавленный, священник отодвинулся, и, как только он это сделал, Том быстро встал позади Энн из Орегона и обхватил ладонью ее плечо, прикрывшись ею, как щитом.
— Погоди, — сказал он. — Все нормально, Нельсон. Просто погоди минутку. Постой.
— Похоже, ты собрался взять ее в заложницы? — сказал Нельсон.
— Это не так. И ты это знаешь.
— Отпусти ее, Том. Отпусти немедленно. Прошу тебя. Я не стану повторять дважды.
Том не шелохнулся. Он сжал плечо Энн еще крепче.
— Молись за меня, — сказал он. — Молись за меня и моего сына.
— Не дури, — сказал Нельсон. — Мы с Эдом справимся с тобой в два счета. Мне не нужны проблемы.
— Нет, — прохрипела духовидица, — подождите.
Она положила свою ладошку на руку Тома, который крепко держал ее за плечо. Ее лицо серебрилось от пота, мутными каплями он стекал с подбородка. Ее била дрожь, и в этом судорожном трепете было что-то пугающе неземное и завораживающее. Казалось, она сама была видением. Гипнотическая сила этой странной сцены заставила остановиться даже шерифа Нельсона. Потерявший последнюю надежду безработный лесоруб с взлохмаченными баками и хрупкая, изможденная девушка, охваченная восторженным исступлением.
— Радуйся, Мария… — из последних сил прохрипела Энн и попыталась сказать «полная благодати», но, хотя ее губы продолжали шевелиться, ей не хватило воздуха, чтобы произнести эти слова. Стиснув руку Тома, она слабо закашлялась и напряглась, пытаясь сделать вдох.
— Она не может дышать, — зло сказала Кэролин. — Убери руку, ублюдок.
Но Том чувствовал силу горячих пальцев Энн, и у него затеплилась надежда, что прикосновение ее руки принесет ему избавление. Он подумал, что ее близость к неведомой высшей силе позволит и ему заполучить малую толику дарованной ей благодати. Том сильнее стиснул ее плечо. Он не чувствовал ничего, кроме руки Энн — трепетной, хрупкой связи между ними, — и молил Бога, чтобы из этого что-нибудь вышло. Огрубевшая от походной жизни ладонь Энн была обжигающе горячей и на удивление сильной. В кончиках пальцев пульсировала кровь, ее сердце билось часто, точно у птицы. «Может быть, — подумал он, — я наконец дождался. После всех моих страданий. Вот оно, спасение».
— Господи! — сказала Кэролин. — Она сейчас задохнется. У нее астма, ясно вам? Отпусти ее! Энн, как ты? Отпусти ее плечо, урод!
— У нее приступ удушья, — сказал отец Коллинз. — Том, ей срочно нужна помощь.
Кэролин вспомнила про баллончик с перцовым аэрозолем, который висел у нее на шее. «Что ж, — решила она, — похоже, настал час пустить в ход свое умение морочить голову. Без выдумки тут не обойтись. Этого дремучего алкаша я обведу вокруг пальца в два счета». Она помахала баллончиком и сказала:
