Рустам приезжает к Хосрову
Четвертый день пришел, настало время,Чтоб оба друга вдели ногу в стремя.
Велел Рустам в столицу двинуть рать,Все нужное для воинов собрать.
Богатыри стояли у твердыни,Загородив дорогу на равнине.
Рустам, в парче из Рума и в броне,Мгновенно оказался на коне.
Он сел на Рахша с палицею деда,А цель его — над силой зла победа.
Пронзило ржанье Рахша небосклон,А сам Рустам — над солнцем вознесен!
Что нужно — взял, а лишнее отправил,В Забуле Фарамурза он оставил.
Он вместе с Гивом отобрал бойцов —Сто тысяч сеистанских храбрецов.
Отправились в иранскую столицу,Для битвы приготовили десницу.
Лишь к городу приблизился Рустам —Чертог царя предстал его глазам.
Казалось, благодатный ветер жизниВоителя приветствовал в отчизне.
Сказал Рустаму Гив: «Помчусь вперед,Пусть от меня к владыке весть придет,
Что в это утро счастье нам блеснуло,Что прибыл ты на Рахше из Забула».
«Будь радостен,— сказал Рустам в ответДа никогда Хосров не знает бед!»
Покинул Гив и войско и Рустама,К властителю страны помчался прямо.
Он шаху поклонился до земли,Его уста привет произнесли.
Спросил Хосров: «Скажи, страдавший много,Где Тахамтан? Трудна ль была дорога?»
А Гив: «Звезда Хосрова так светла,Что все его свершаются дела.
Внимает наш Рустам твоим приказам,Тебе он сердце посвятил и разум.
К письму, что написал глава владык,Рустам глазами и лицом приник.
Свои поводья сблизил он с моими,Твое, о шах, благословляет имя.
Я прибыл раньше, чтоб сказать: «РустамПокорен, как слуга, твоим словам!»
Воскликнул шах: «Но где же тот, которыйСтал для меня и для страны опорой?
Он любит нас, он добрых дел творец,Его с почетом примет наш дворец».
Ответил Гив: «О шах, глава народа!Опередил я на два перехода
Рустама и его богатырей.Чтоб эту весть доставить поскорей».
Шах приказал жрецам и ратоборцам,Всем родичам своим и царедворцам
Сесть на коней, встречать богатыря:Он прибыл, волю шахскую творя.
Гударз, насупивший седые брови,Фархад и Тус — воитель царской крови,
Две трети войскоборцев-силачей,Владетелей и палиц и мечей,
Пошли, как завещал Кавус когда-то,Встречать Рустама, что сильней булата.
И все слилось: и пыль, и небосклон,И ржание коней, и блеск знамен.
Приблизившись к Рустаму в день погожий,Сошли с коней воители-вельможи.
Сошел с коня и тот, кто всех сильней.Он радостно приветствовал друзей,
О государе он спросил великом,О солнцеликом и месяцеликом.
Вновь сели в седла, двинулись вперед.Азаргушасп, казалось, их ведет!
Приблизился к царю могучий воинИ, кланяясь, подумал, что достоин
Сей государь и славы и похвал,Что по заслугам он любовь снискал.
«Вовеки,— он сказал,— по божьей волеТы восседай на золотом престоле.
Да будешь ты Ормуздом осиян,К тебе да будет милостив Бахман,
А в месяце урдибихишт — в лазуриПусть Марс тебе сияет и Меркурий.
Настанет шахривар — веди войска,О государь, чья доблесть высока.
В счастливом спандармузде всей душоюТы радостью возрадуйся большою.
С тобой да будут Дей и Фарвардин,Чтоб ты печальных не знавал годин.
Да будешь, наделенный светлым даром,О царь, обласкан месяцем азаром.
Пусть в месяце абан твоя судьбаТебе покорной станет, как раба.
Пусть каждое твое умножит стадоСвет благодатный месяца мурдада.
Сын славных предков, чья держава — сад,Пусть радует твою страну Хурдад!»
Рустам замолк, и всех обвел он взглядом.Шах посадил его с собою рядом.
Сказал Хосров: «Злодейская рукаПусть от тебя пребудет далека.
Все тайны мира ты постиг чудесно,Твоя лишь тайна миру неизвестна!
Царей избранник, родины броня,Ты охраняешь войско и меня.
Рустам, тебя увидев, я ликую,Как будто душу я обрел другую.
Здоровы ли — желаю им добра —Дастан, и Фарамурз, и Завара?»
Рустам сказал, склоняясь: «Царь Ирана,Ты, чья судьба вовеки недреманна!
Они живут, не ведая обид:Бессмертен тот, кто шахом не забыт!»
Кей-Хосров пирует с витязями
В цветник царя пришел слуга придворный,Украсил он для пира сад просторный,
Под ветвью цветоносной и густойВелел престол поставить золотой.
Коврами устлан и в парчу одетый,Сад засверкал сверканием планеты.
Так осенило дерево престол,Что тень бросал на трон могучий ствол.
Ствол — серебро; на яхонтовых ветках —Не ягод гроздья, а жемчужин редких.
Не лист на ветке и не плод блестит:Как серьги — сердолик и хризолит.
На ветках апельсины золотые:Снаружи — золото, внутри — пустые,
Но, как тростник внутри просверлены,Они вина и мускуса полны.
Кто сядет на престол в саду лучистом,Обрызган будет мускусом душистым.
Пришел и на престол воссел Хосров.На шаха лился мускус из плодов.
Увидел всех, с кем сердцем был он дружен,Украшенных венцами из жемчужин.
Звенели весело их голоса,На всех — запястья, серьги, пояса,
Они стояли, золотом блистая,На всех — парча из Рума, из Китая.
У всех пылают лица, как тюльпан,Все пьют из чаши, а никто не пьян.
Объяло всех веселье удалое,Играли, громко пели, жгли алоэ.
К престолу соизволил шах позватьГударза, Туса и другую знать.
Решил он побеседовать с могучим,И сел Рустам под деревом пахучим.
Рустаму государь сказал тогда:«О благородный, чья светла звезда!
Ты — наш оплот. Иран тебя восславил:Ты крылья, как Симург, над ним расправил.
В столице иль на дальнем рубежеВ дни бедствий ты всегда настороже.
Ты знаешь, каковы Гударза дети:Им царь царей дороже всех на свете,
Их службу, их советы я ценю,Я вижу в них надежную броню.
Я мучился, но моего призываНикто, никто не слышал, кроме Гива!
Беда низверглась на моих друзей:Потерян сын,— что может быть страшней?
Откажешься,— мы не найдем другого,Чтоб вызволил из бедствия такого!
Бижан — в Туране, где кругом — враги.Подумай и Бижану помоги.
Казну, коней, людей, вооруженьеЯ отдаю в твое распоряженье».
Рустам пред шахом прах поцеловал,И встал, и много произнес похвал:
«Как солнце, ты распространил пыланье,Чтоб каждое исполнилось желанье.
Ни гнева, ни нужды не знай, о шах,Твои враги да превратятся в прах!
Ты — царь Ирана, мудрый и нетленный,И прах у ног твоих — цари вселенной.
Вовек тебе подобного царяНе видели ни месяц, ни заря.
Ты злых от добрых отделил законом,Ты победил, ведя борьбу с драконом.
Лишь для того, чтоб ты не ведал бед,Родился я от матери на свет!
Я подчиняюсь шахскому приказу,Куда пошлешь, туда помчусь я сразу.
И палица, и свет, царя землиБесовский край разбить мне помогли.
Пусть воздух превратится в пламень ярый,Во имя Гива нанесу удары.
Пусть враг вонзит в мои глаза копье,—Продолжу я сражение мое.
Во славу шаха буду я бороться,—Не надо ни бойцов, ни полководца».
Гударз и Фарибурз, Шапур и ГивИ прочие, Рустама восхвалив,
Удачи пожелали перед битвойИ обратились к господу с молитвой.
Вино лилось, и каждый стал румян,И в здравице помянут был Дастан.
Пил государь, перед весною раннейРаскрыв с весельем все врата в Иране.
Рустам просит царя освободить Гургина
