Кей-Хосров видит Бижана в чаше, отражающей мир
Пришла весна, весь мир животворя,И Гив спросил о чаше у царя:
Явился он с поникшей головою,Но все-таки с надеждою живою.
Увидел шах, что он тоской объят,Что горших не знавал еще утрат.
Тогда Хосров надел наряд, в которомОн представал перед господним взором.
Молясь творцу, что вечен и един,Воспламенился гневом властелин;
О помощи взывал к творцу вселенной,—Да будет попран Ахриман презренный!
Из храма шах вернулся в свой чертог,Надел венец, не ведая тревог,
Взял чашу, глянул в светлом напряженье,—Семи планет увидел отраженье.
Узнал он — что, и сколько, и когдаЕму пошлют грядущие года.
Блистали в дивной чаше все созвездья,День милости вставал и день возмездья,
Сатурн, Юпитер, Марс, чей страшен гнев,Венера, Солнце, и Луна, и Лев.
Все, что свершится, все надежды нашиВолшебник-шах увидел в этой чаше.
Он посмотрел на семь подлунных стран,—Нигде, нигде не виден был Бижан!
Лишь на земле Гургсара, в темной яме,Узрел Бижана вещими глазами:
Он в кандалах, он стал добычей зла,Он просит, чтобы смерть скорей пришла,
Но девушка, по облику — царевна,Заботится о бедном каждодневно.
Воскликнул шах с весельем: «Сын твой жив!Будь счастлив, горе в сердце сокрушив!
Он в кандалах, а дом его — темница,Но ты не должен за него страшиться.
В Туране твой Бижан, воитель наш,Красавица — при нем прилежный страж.
Увы, я вижу, болью отягченный,Как мучается в яме заключенный.
Они скорбят, печаль их глубока,И плачут, как весною облака.
Он смотрит безнадежно и тоскливо,Трепещет, как беспомощная ива,
А мысль его в Иран устремлена,Он произносит ближних имена.
Как облако в дождливую погоду,Он смерти ждет, он рад ее приходу.
Но кто помочь несчастному готов?Кто пленника избавит от оков?
К дракону кто пойдет по доброй воле?Кто вызволит Бижана из неволи?
Один Рустам, Рустам, чья длань сильна:Поднимет он кита с морского дна!
Помчись в Нимруз, о воин именитый,Но в тайне этот замысел храни ты.
Ни днем не отдыхая, ни в ночи,Мое письмо Рустаму ты вручи.
Я расскажу ему об этом деле,Прогонишь ты печаль, достигнув цели!»
Письмо Хосрова Рустаму
Затем Хосров писца призвал к себе,Поведал о Бижановой судьбе.
Послание Рустаму он составил,В котором предводителя восславил:
«О ты, что всех сильнее и храбрей,О богатырь — глава богатырей!
От предков ты достался мне в наследство,Ты для сражений препоясан с детства.
Ты — сердце шахов, ты — царей оплот,Твой меч всегда спасение несет.
Погибнет леопард с тобою в споре,Ты страхом устрашил всех чудищ в море,
Бесовских войск развеял ты дурман,Освободил от них Мазандеран.
О, сколько венценосных властелиновТы уничтожил, в пыль и прах низринув!
Ты недругов коварство прекратил,В развалины ты царства превратил.
Ты воинов вожатый величавый,Защита и могущество державы.
Ты палицей низвергнул силы зла,Царей твоя десница вознесла.
Твое читаем имя на печатиХакана и главы туранской рати.
Узлы ты завязал: кто захотелИх развязать,— познал дурной удел.
Лишь ты один то, что связал, развяжешь,Лишь ты царям к величью путь укажешь.
Тебе господь немало дал щедрот:И мощь слона, и знатный, славный род,
Дал для того, чтоб силою десницыТы вызволял несчастных из темницы.
Возникла цель, достойная тебя:Приди на помощь, благо возлюбя.
На весь Гударза род, кознелюбивы,Низринулись туранцы, точно дивы!
Седой Гударз и Гив перед тобойТеперь стоят с надеждой и мольбой.
Ты знаешь, как ценю я их уроки,Их доблесть, ясный ум и сан высокий.
Ты нам во имя дружбы послужи,Есть для тебя оружье и мужи.
Подобные удары роковыеНизверглись на старинный род впервые.
Бижан для Гива правой был рукой,У старика опоры нет другой.
Нам предан Гив, он окружен почетом,Моей семье он был всегда оплотом,
Придут напасти — он всегда со мной,В беде иль в счастье — он всегда со мной!
Едва получишь от меня известье,Сюда примчись поспешно с Гивом вместе.
Начнем немедленно с тобой вдвоемДержать совет о малом и большом.
Не пожалеем ни бойцов, ни денег,Но только бы на волю вышел пленник.
Иди в Туран, иди путем побед,Да счастье движется тебе вослед!
Получишь все, что нужно, что желанно,Иди в Туран, освободи Бижана!»
Гив привозит Рустаму письмо Кей-Хосрова
Лишь на письмо поставил шах печать,Стал богатырь Хосрова восхвалять.
Для Гива было то письмо утешно,Он в Сеистан отправился поспешно.
С собою взял он двадцать верховых,Творца в молитвах поминал своих.
Он вдоль Хирманда рысью по пустынеСкакал, как вестник, думая о сыне.
Он сокола затмил бы мощью крыл,Двухдневный путь за сутки он покрыл.
Он мчался по тропам долин и взгорий,А в сердце, словно меч, вонзалось горе.
Дозорный страж на всадника взглянулИ закричал, чтоб услыхал Забул:
«Какой-то витязь, конных возглавляя,Примчался из неведомого края,
Рукою меч сжимает боевой,И реет бранный стяг над головой».
Дастан, услышав донесенье стражи,Сел на коня проворного тотчас же,
Навстречу поскакал смельчак седой:«Быть может, люди прибыли с враждой?»
Но посмотрел Дастан — увидел Гива:В тоске, в слезах, он ехал торопливо.
Подумал: «Новая стряслась беда,Затем-то Гива шах послал сюда».
Казался Гив бессильным от недуга.Приветствовали витязи друг друга.
Спросил Дастан, как поживает шах,Затем спросил о доблестных мужах.
Воскликнул Гив: «Тебе, о седоглавый,Поклон от шаха и вельмож державы!»
Он о своей кручине рассказал,Об узнике, о сыне рассказал.
«Ты видишь, как лицо мое увяло?От слез, как шкура барса, пестрым стало!»
Внимал ему с волненьем старый Заль,В душе почуяв ярость и печаль.
Несчастный Гив спросил о слонотелом,Сказал: «К нему я прибыл с важным делом».
Ответил Заль: «Охотится Рустам,Но близится конец его трудам».
Промолвил Гив: «Коня к нему направлю.Ему письмо Хосрова я доставлю,
А ты Рустама жди в жилье своем,Вернемся — побеседуем втроем».
А Заль: «Останься здесь, гони заботы,Вернется скоро мой Рустам с охоты».
Они пошли к Дастану во дворец,В пути с отцом беседовал отец.
Вдруг топот Гив услышал поседелый:С охоты возвратился мощнотелый!
Прибытием Рустама просветлен,Сойдя с коня, отвесил Гив поклон.
Лицо его в слезах, в пыли одежда,А в сердце с горечью слилась надежда.
Рустам увидел, что беда стряслась,Что лик его омыт водою глаз.
Подумал: «Видно, горькая годинаНастала для страны, для господина».
И, Гива к сердцу своему прижав,Спросил он о властителе держав,
О Тусе, о Гударзе, Густахаме,О воинах, что были смельчаками,
О храбрых, как Руххам, Шапур, Фархад,Бижан, Гургин, что знатностью богат.
В душе у Гива запылала рана,Когда он имя услыхал Бижана.
Стонал, и плакал, и стонал опять.В слезах Рустама начал восхвалять:
«Привет тебе, вожатый исполинов,Оплот земли, избранник властелинов!
Обрадовался я тебе, Рустам,Твоим расспросам и твоим речам.
Погибшему вернешь ты душу снова,И превратишь ты старца в молодого.
У тех, кого назвал ты, жизнь светла,От них тебе привет, поклон, хвала.
Один Бижан томится в темной яме,Он, сказывают, скован кандалами.
О богатырь, ты посмотри, я стар,А принял от судьбы такой удар!
Я был отцом возлюбленного сына,Из-за него гнетет меня кручина,—
Он с глаз моих исчез: у нас в родуКто испытал подобную беду?
Вот почему на долю мне досталось,Как солнце, мчаться, позабыв усталость.
В безумии влачу печаль своюИ всем вопрос о сыне задаю.
Но чашу поднял щах благословенный,В той чаше — отражение вселенной.
Молясь творцу, восславил властелинДобро Ормузда, месяц фарвардин.
Покинув храм и думая о боге,Венец надел он в царственном чертоге,
Взглянул на чашу, словно чаровник,—Весь мир в ее сиянии возник!
Увидел шах, что мой Бижан в ТуранеСкорбит в цепях под бременем страданий.
Тогда Хосров послал меня скорейК тебе, вожатому богатырей.
Я пожелтел, в тоске смыкаю вежды,А все же не утратил я надежды:
Поможешь мне, избавишь от беды,—Ведут ко благу все твои труды!»
Сказав, замолк и вздох издал глубокий,Кровавой влагой оросились щеки.
Письмо вручив, прибавил он к письму,Что шах Гургина заключил в тюрьму.
Взял богатырь письмо, огнем пылая,В нем ненависть к врагам зажглась былая,
К Афрасиабу ненависть зажглась,Из-за Бижана кровь текла из глаз.
Рустам с семейством Гива породнился.На дочери Рустама Гив женился,
Был на его сестре Рустам женат,Был Фарамурз, их сын, умом богат.
Бижан — отваги, доблести вершина —От дочери родился исполина...
Сказал он Гиву: «Не горюй теперь.Я с Рахша не сниму седла, поверь,
Пока спастись не помогу Бижану!Как божий гнев, я на врагов нагряну,
Разрушу я оковы и тюрьму,Верну свободу сыну твоему».
Миниатюра из рукописи «Шах-наме» XVII века.
