Он выбросил на главный дисплей показания наружных датчиков. Изображение вздрагивало, было слишком резким по краям, но рядом с «Бурей» виднелась одинокая фигурка в бронескафандре, падающая прямо на корабль. Ее руки оканчивались блеском дульных вспышек, она поливала тушу лаконского дредноута двумя струйками бесполезных пуль. Появление человека рядом с боевым кораблем выявило масштаб. Так выглядела бы муха, атакующая кита.
– Следите за приближающимися снарядами, – велела Джиллиан. – Если это Драпер, она ничего не делает зря.
Крошечная фигурка выписывала резкие непредсказуемые зигзаги. За ней вдогонку помчались высокоскоростные снаряды – «Буря» заметила нападение. На муху замахнулись мухобойкой. Невозможно было поверить, что такая кроха осмелится встать против громады и мощи корабля, но, если речь шла о Бобби, поверить, что она не осмелится, было еще труднее.
Алекс начал вводить план ускорения.
– Я ее подберу, – бормотал он. – Придется подойти чертовски близко к этой штуке, но…
Фигурка дернулась. Что-то расцвело у нее на спине. На экране было слишком мелко, чтобы разобрать. Она вскинула руки, ноги подогнулись. Из нее била струйка пара. Атмосфера. Кровь.
– Ей попало из ОТО, – сказала Джиллиан. – Конец.
Алекс ее не слышал. Слышал, но не понимал. Горе электрическим разрядом пронизывало тело, гудело, обжигало, терзало.
– Я успею, – сказал он, поворачиваясь к панели управления. С «соком» его амортизатора что-то было не так. Алекс никак не мог отдышаться. – Гнать придется как черту, но мы успеем… успеем.
Его панель погасла: Джиллиан изолировала пилота.
– Отдай на хрен контроль, – рявкнул он. – Нам надо к ней!
– Алекс, – невыносимо ласково заговорил Каспар.
Бронескафандр плыл дальше. Приближался к «Буре». Инерция продолжала его движение, в котором уже не было смысла. Не было ее. Алекс все колотил по панели, словно надеялся хоть немного отмотать время назад.
Алекс выругался. Лимонный вкус рвоты встал в горле. Он заставил себя проглотить. План сорвался. Бобби нет.
– Что нам делать? – Теперь в голосе Каспара была паника.
Ответить Алекс не успел: с явственным щелчком сдохли датчики, заорала сирена лучевой тревоги.
«Буря» в одиночку выстояла перед объединенными силами Земли, Марса и Пояса – и победила. Она надела ярмо Лаконии на все человечество. Она воплощала в себе безнадежность всякого сопротивления верховному консулу Дуарте.
Когда их датчики перезагрузились, «Бури» не было.
* * *
Если бы не особенная шкура «Предштормового», выброс рентгеновского и гамма-излучения убил бы всех. Но и так половина команды не могла подняться из амортизаторов. Медотсек был переполнен людьми, блюющими слизистой пищеварительного тракта. Корабль истратил все запасы средств от лучевой болезни. Если модель развития онкозаболеваний не обманывала, следом должны были кончиться онкоциды.
Корабль тоже пострадал. Не сломался, а именно пострадал. На регенерирующей обшивке «Предштормового» появились волдыри и утолщения, похожие на рак кожи в начальной стадии. Без видимых причин отказывали вакуумные каналы подачи энергии – они стали так ненадежны, что ремонтники принялись дублировать их резервной проводкой, облепляя коридоры металлическими проводами. Двигатель работал, хоть и не слишком чисто.
Они победили. Совершили невозможное. Чтобы такая победа не оставила шрамов, не стоило и просить.
Алекса с регулярностью часового механизма кружило между отупением и горем. Когда хватало сил, он смотрел новости со всей системы: запись взрыва, которого он увидеть не смог, потому что оказался слишком близко. Лучшая запись пришла с Земли. Ручная камера снимала соревнование детских воздушных змеев и как раз была нацелена на нужный участок неба, когда свет достиг Земли и в синеве загорелось маленькое недолговечное солнце – даже на таком расстоянии.
Вся система следила за движением «Предштормового» к вратам. Нахальства последовать за ним не хватило ни у кого. Новости переполнились аналитикой. Атаку связывали с расколом на Церере. Раскол был внутренним и доказывал, что даже лаконский флот раздирает внутрипартийная борьба и разногласия. Подполье сделало первый шаг к возвращению под свою власть системы Сол – или к череде инцидентов, которые вынудят верховного консула превратить ее в стеклянную пустыню. Девять из десяти комментаторов праздновали поражение Лаконии. Были и другие новости: спонтанные демонстрации на Марсе и Рее требовали от Лаконии убраться восвояси. С перевалочной станции Лагранж‑5 пришло официальное заявление, что место лаконского комиссара останется вакантным до восстановления регулярного сообщения через врата. Объявилась дюжина пиратских станций, обвиняющих Лаконию в рискованных действиях в мертвой системе, поставивших под угрозу все человечество.
Хаоса не было, а если был, то не больше обычного. Просто на месте прежней безнадежности расцветала надежда. Все шло, как задумала Бобби, кроме одной мелочи.
Алекс тяжело перенес лучевой удар, но физическое недомогание, по крайней мере, помогало занять мысли. Когда чувствовал себя достаточно здоровым, он присоединялся к бригаде ремонтников. И не удивился, когда Джиллиан Хьюстон – капитан Хьюстон – вызвала его к себе. Он этого ожидал.
Ее каюта была маленькой и без лишней роскоши. Лаконские офицеры не позволяли себе показухи. Это у них тоже шло от Марса. Алекс помнил своих командиров, живших в такой же аскетической обстановке – во времена, когда он был другим человеком и в мире имелся смысл. Несколько украшений и принадлежавших Бобби вещей лежали на столе. Джиллиан похудела и побледнела тоже. Ей от лучевой болезни досталось сильнее, но ее это не остановило.
– Алекс, – начал она. Голос был мягче обычного. Теперь, получив власть, она не нуждалась в агрессивности. – Я хотела бы… я думаю, она бы хотела, чтобы ты взял ее вещи.
– Спасибо, – сказал Алекс, протянув за ними руку.
– Сядь, пожалуйста.
Он сел. Джиллиан подалась к нему, сцепила пальцы в замок.
– Нам нужен ремонт. И пополнение. И нужно причалить где-нибудь прежде, чем Лакония подберет свое дерьмо и пошлет за нами корабли.
– Верно, – сказал Алекс. Сердцем он не участвовал в разговоре. Может, из-за болезни. Может, от горя. Где кончалось одно и начиналось другое, определить было трудно, если вообще возможно.
– Я решила вести нас на Фригольд. Там мы получим поддержку. И базу для «Предштормового». Сможем привести его в порядок. Колония даст все необходимое. И можно будет обдумать следующий шаг.
Она смотрела так, словно ждала ответа. А он не знал, что сказать. Он рассматривал вещи на столе. Рубашка. Маленький наградной знак из стекла и фаянса с благодарностью от ООН за подписью Авасаралы. Он удивлялся, что осталось так мало, и еще немножко удивлялся, что осталось хоть это.
– По-моему, хороший план, – сказал он. – Проход через врата небезопасен, но раз станции Медина больше нет, нам не придется прятаться в грузовых трюмах. Так будет проще.
Джиллиан снова заговорила, и теперь ее голос стал глуше от волнения или от печали. Или от ярости.
– Драпер была хорошим капитаном. И еще лучшим командиром. Она сделала этот корабль тем, что он есть, и никто на «Предштормовом» не забудет ее и принесенной ею жертвы.
– Спасибо, – сказал Алекс.
– Теперь я должна сделать его своим кораблем. Традиции и честь останутся ей, но командовать буду я. Я этого не хотела, но так вышло. Ты понимаешь.
– Понимаю.
– Хорошо. Потому что ты нужен мне старпомом.
Алекс смотрел на нее. Он знал, что ответить, и собирался сказать это так уверенно, словно давно все обдумал. Он уже видел все свои следующие шаги.
– Спасибо, – сказал он. – Но нет. Это твой корабль, и пусть так и будет. У меня есть свой.
Глава 34. Элви
Элви проснулась, задыхаясь.
– Эй-эй-эй, – позвал шевельнувшийся рядом Фаиз.
Его рука легла ей на спину, удерживая в реальности. От этого сон отбежал чуть подальше. Элви потянулась к мужу. – Кошмар? – спросил он.
