— Нет, это мне повезло, — настаивала она вновь и вновь. И только один момент слегка омрачил веселье, когда ей показалось, что она заметила в уголке зала Вал, разговаривавшую с Марком и тихо плачущую.
Но к тому времени, когда Мел добралась до места, где сидела влюбленная парочка. Вал уже взяла себя в руки, улыбнулась и прижалась к матери, а Джессика наблюдала за ними, а потом тоже обняла мать.
— Мы любим тебя, мамочка. И мы так рады за тебя.
Но от Мел не ускользнула и боль в глазах Джесси.
Им теперь никогда не избавиться от этой боли, видя Мел рядом с Питером. Но она твердо верила, что поступила правильно по отношению ко всем, прежде всего к Питеру и к себе самой, а девочкам придется привыкнуть к новой жизни. Но она понимала, что, по их мнению, поступила все-таки жестоко, и была признательна им за то, что они не выместили злость на Питере.
Пару раз Пам резко ответила ей. Но Мел решила действовать постепенно, пока девочка не свыкнется с мыслью, что ее отец снова женат. Всему свое время — вновь и вновь напоминала себе Мел.
Кажется, роман между Вал и Марком все еще продолжался, хотя они уже не выглядели такими же счастливыми, как прежде. Мел подозревала, что розовая пелена спадет с глаз, когда они станут жить под одной крышей. Когда он увидит, какая она «неряха», как выразилась Джесс, а он постоянно будет рядом с ней, их увлечение пройдет. По крайней мере, Мел надеялась на это. И она перевела взгляд с них на Мэта, который поклонился и пригласил ее на танец. Она исполнила с ним нечто вроде джиги, а гости смотрели и улыбались, а в самом конце вклинился Питер и умчал ее в вихре вальса.
— Ты хоть представляешь, какая ты красивая?
— Нет, а ты знаешь, какая я счастливая?
Она с сияющей улыбкой смотрела на него.
— Скажи мне. Я хочу услышать. — Питер выглядел таким счастливым. Перемены коснулись его не так сильно, как Мел.
— Мне никогда в жизни не было так хорошо.
— Прекрасно. Так и должно быть. — Танцуя, он оглядел зал. — Наши дети тоже вполне счастливы.
Пам смеялась над какой-то шуткой Джесс, Марк танцевал с Вал, а Мэтью развлекал гостей.
— Думаю, да. За исключением миссис Хан, у нее отнюдь не восторженный вид.
— Дай ей время. Она немного строга, но тоже полюбит тебя, как и все мои друзья.
— Они приятные люди. — Однако Мел подумала, что такая публика обычно присутствует на любой свадьбе, ест, танцует и мило улыбается.
— Позже, когда все успокоится, я устрою несколько спокойных вечеринок, чтобы ты могла познакомиться с моими друзьями получше. Я понимаю, как тебе трудно.
— Вовсе нет. — Она улыбнулась, глядя ему в глаза. — Ведь ты рядом. Ты же знаешь, что здесь меня интересуешь только ты, ну и, конечно, дети.
Он выглядел довольным, но ему хотелось, чтобы ей понравились и его друзья. Танец кончился, и к ним присоединился один из коллег Питера. Они заговорили об интервью, которое она брала у Питера в этом году. Он находился в операционной, когда делали пересадку сердца Мари, и Мел помнила его.
Она танцевала со множеством незнакомых ей людей, смеялась над шутками, пожимала руки, пыталась запомнить их имена, но затем отказалась от этой затеи, зная, что ей это все равно не удастся, и наконец в одиннадцать часов они все поехали домой. Лимузин доставил их к дому Питера. Марк нес на руках Мэта, заснувшего в машине, девочки еще болтали, зевая, а Питер взял Мел за руку и остановил ее, когда она собиралась войти в дом.
— Минутку, пожалуйста.
— Что-нибудь не так? — удивилась она. Шофер вносил их вещи, а Питер улыбался ей, а затем внезапно подхватил Мел на руки и переступил через порог, внося ее в дом к рождественской елке.
— Добро пожаловать домой, любимая.
Они стояли и целовались, а дети на цыпочках пошли наверх, но по-настоящему за них порадовался только Марк. Все три девочки чувствовали себя натянуто и старались не думать, что значит сегодняшний день. Игра кончилась. Настала реальность. Пам и двойняшки тихо пожелали друг другу спокойной ночи, поднялись наверх в свои комнаты и закрыли двери.
Пам не нравилось видеть Мел в объятиях отца, но и двойняшки были совсем не в восторге от того, что их мама больше не принадлежит безраздельно только им.
Этому пришел конец.
Питер и Мел некоторое время провели внизу, беседуя о своем бракосочетании. Торжество прошло чудесно, и они хорошо провели время. Он налил еще по бокалу шампанского из своего бара и поднял тост за нее, и в это время часы на камине пробили полночь.
— С Рождеством Христовым, Мел!
Она встала, поставила свой бокал, и они долго-долго целовались, а затем он взял ее на руки в свадебном платье и понес наверх.
Глава 26
Питер и Мел провели Рождество с детьми дома, а миссис Хан приготовила им восхитительного гуся с рисом, пюре из каштанов с горошком и луком, пирог с мясом, а на десерт подала пудинг с изюмом.
— В этом году не будет индейки? — удивилась Джессика, когда они спустились к ужину, а Вал, едва почувствовав запах гуся, разрыдалась и побежала наверх, но, когда Мел собралась успокоить дочь, Марк остановил ее.
— Я сделаю это сам. Мел. — Он казался притихшим, но никто, кроме Джессики, не заметил этого.
Вал много плакала в последнее время, по крайней мере так считала Джесс, слышавшая, как сестра всхлипывала в постели прошлой ночью. Но Джесси не хотелось огорчать мать, не замечавшую, что с Вал творится что-то неладное.
— Спасибо, Марк. — Потом она повернулась к Питеру:
— Извини. Думаю, все просто устали.
Он кивнул, не проявляя особого беспокойства. Их семейные традиции были непривычными для двойняшек. Стараниями миссис Хан на Рождество они ели гуся, а раньше его готовила Анна. Индейка готовилась в их доме только на День Благодарения. А на Пасху у них был окорок.
Но, когда миссис Хан подала пирог с мясом, Джесс и Вал только поковыряли его, с горечью вспоминая горячий яблочный пай, который у них всегда был на Рождество в Нью-Йорке. Даже рождественская елка выглядела для них странно. Она была украшена только крошечными мигающими лампочками и большими золотистыми шарами. Все их чудесные рождественские украшения, которые они собирали годами и очень любили, а также разноцветные лампочки сейчас хранились на складе вместе с остальными вещами.
— Я объелась. — Мел с отчаянием взглянула на Питера, когда они выходили из-за стола. Единственное, что Мел могла сказать хорошего о миссис Хан, это то, что она великолепно готовит. Праздничный ужин был слишком обильным, и все чувствовали себя переевшими. Оглядывая свой новый дом, Мел отметила, что повсюду до сих пор висят фотографии Анны, а над узким французским столиком — ее портрет, написанный маслом. Питер заметил, что она смотрит на фотографии Анны, и на мгновение в нем все напряглось в ожидании, скажет ли она что-нибудь. Но она промолчала Только решила про себя убрать их по возвращении из свадебного путешествия утром в канун Нового года.
