— Я хотел помягче…
— Не надо.
— Правильно, — одобрил Тони. — Швыряй свою бомбу и хорони мои останки.
— Что ж, — сказал баронет, — эта… хм… женщина — твоя мать.
— Как?! Отец польстился…
— Нет-нет. Все гораздо хуже. Ты — законный сын.
— Почему «хуже»? Если бы я был незаконный, я бы не имел права на титул.
— А ты и не имеешь, — сообщила леди Лидия.
— Вы оба в своем уме?!
— Все очень просто, — начал сэр Герберт. — Сын Дройтвича прибыл из Индии, его воспитывала кормилица. Естественно, у нее был ребенок того же возраста…
— О, Господи! Понятно. Наследник умер, а я…
— Наследник не умер.
— Где же он?
— Там, на людской половине. Его зовут Сид Прайс.
Раздался пронзительный крик. Кричал не Тони — он тупо глядел на дядю, а тот, кто еще недавно считал себя его братом.
— Это неправда, — утешил его Тони. — Не может такого быть.
— Может, может, — возразила леди Лидия.
— Нет, не может! — крикнул Фредди. — Вы посмотрите на его галстук!
Тони подошел к окну, постоял и вернулся.
— Объясните получше, — сказал он. — Вы уверены?
— Вполне.
— Вы давно это знаете?
— С тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать.
— Однако! Больше десяти лет. А как же это обнаружили?
— Миссис Прайс попала в аварию. Все обошлось, но она думала, что умирает.
— И послала за Дройтвичем, — продолжил рассказ сэр Герберт. — Решила покаяться на смертном одре.
— Так… — сказал Тони.
— Я был в клубе, он меня вызвал в эту парикмахерскую, и она все повторила. Года за два до возвращения хозяев из Индии она подменила их ребенка своим.
— Так-так… — сказал Тони.
Фредди еще боролся с судьбой.
— Ну, это черт-те что! — воскликнул он. — А как насчет семейного сходства?
— Все младенцы похожи на Дройтвича, — сказал сэр Герберт.
— Такие, знаешь, — пояснила леди Лидия, — круглые, розовые, глупые.
Фредди не сдался.
— Хорошо, а особые приметы? Они у всех есть. Даже в документах пишут: «Приметы».
Сэр Герберт важно кивнул.
— К этому я и подхожу. Сын Дройтвича ошпарил руку, еще в Индии. Когда они вернулись, шрам исчез. Через четырнадцать лет его обнаружили у Прайса.
— Черт знает что! — сказал Тони. — Если вы точно знали…
— Подожди, — прервала его леди Лидия. — Сейчас поймешь.
— У леди Дройтвич, — продолжал баронет, — было слабое здоровье. Если бы мы отняли у нее обожаемого сына и заменили каким-то чудищем, она бы этого не перенесла. Мы с Дройтвичем проговорили целый вечер, и мне пришла в голову неплохая мысль: принесем к ней этого типа, оставим их вместе, а уж материнское сердце само сработает.
— И как, сработало?
— Что ты! Когда принесли дитя, — торжественно вымолвил сэр Герберт, — она сказала, что в жизни не видела такой пакости.
— Ее просто трясло, — прибавила леди Лидия.
— Муж предложил усыновить его, и она решила, что дело нечисто. Я думаю, бедный Дройтвич немало перенес.
Сэр Герберт вздохнул и немного распустил воротничок, явственно радуясь, что достиг конца повести.
— Это все? — спросил Тони.
— Да, все.
— Чего тебе еще надо?! — возмутился Фредди.
— Я посоветовал Дройтвичу сдаться, — дополнил свой рассказ сэр Герберт. — В конце концов, есть мальчик, воспитанный как сын графа…
— Да, Тони, — подтвердила леди Лидия, — у тебя превосходные манеры.
— …и есть исключительно неприятный субъект.
— Аминь, — заметил Фредди. Тони, однако, не успокоился.
— А мне-то что делать? — крикнул он.
— Тебе? — удивилась леди Лидия. — Неужели это не ясно?
— Вот именно, — поддакнул сэр Герберт. — Сиди тихо и смотри, чтобы эта мегера не болтала.
— Да, Господи! — не унимался Тони. — Как же я могу…
— Не дури, — укоризненно сказал Фредди. — Не распускайся, старик. Ты обо мне подумал? Тебе не стыдно подсунуть мне такого братца?
— Нет, правда, Тони! — вступила в беседу леди Лидия. — Отец, и тот решил ничего не трогать. Что ж ты беспокоишься?
— Молодец, тетя Лидия, — одобрил ее Фредди.
— Беспокоиться? — Тони обернулся к дяде. — А ты никогда не беспокоился?
— Естественно! Я для него сделал, что мог. Два раза в месяц, приезжая в Лондон, я захожу к нему постричься…
— А я его всем рекомендую, — прибавила леди Лидия. — Поэтому он и открыл женский зал.
— Если бы он его не открыл, — напомнил Фредди, — он бы не нашел эту очаровательную барышню. Да мы ему счастье принесли!
Тони засмеялся.
— Что говорить, сплошные жертвы! Однако…
Кто-то постучался в дверь. Все замолчали и переглянулись.
— Прошу, — сказал Тони.
Появление Полли вызвало большую радость по меньшей мере у троих членов семейного совета. Леди Лидия приветливо улыбнулась. Полли была спокойна и сдержанна.
— Можно вас на минутку, леди Лидия? — спросила она.
— Конечно-конечно. А в чем дело? Говорите при всех.
— Хорошо, — согласилась Полли. — Скажите, пожалуйста, можно ли верить миссис Прайс?
Глава VII
Воцарилось тяжкое молчание. Нарушили его, в конце концов, супруги Бессинджер. Сэр Герберт издал тот звук, который издает овца, если подавится травой; леди Лидия нашла слова, хотя хотела бы вскрикнуть.
— Верить? — спросила она, сжимая руки. — А что ж она говорит?
— Что детей подменили.
— Значит, она вам сказала? — бесстрастно осведомился Тони.
— Да.
— Вот гадюка! — взорвался баронет. — При чем тут вы? И вообще, какое право…
— Я просто попалась ей под руку, — ответила Полли. — Она бы сказала кому угодно. И потом, она знает, что мне нравится мистер Прайс.
— Нравится? — недоверчиво спросил Фредди.
— Да. Он со мной вежлив, а это нечасто бывает с нами, маникюршами. Он никогда меня не обижал, и я ему желаю добра.
Сэр Герберт попыхтел.
— Прекрасно, моя милая, — сказал он, — но вы же не думаете, что лорд Дройтвич…
— Я хорошо к нему отношусь, — продолжала Полли, — и хочу попросить, чтобы ему вы не рассказывали.
— Что?!
— Кому, Прайсу?
— Может быть, — сказал Фредди, — вы случайно прибавили «не»?
— Мистер Прайс, — отвечала Полли, — очень счастливый человек. Он любит свою работу и гордится своим мастерством. Правда, он мечтает переехать на Бонд-стрит, но так, как мечтает мальчишка о празднике. В общем, ему хорошо живется. Он — настоящий парикмахер и жить без своего ремесла не сможет. Титул и замок испортят ему жизнь.
— Что ж, — заметила леди Лидия, первой набравшая дыхание, — можно посмотреть на дело и так.
— Только так, — заверил Фредди и улыбнулся Полли. — Кстати, знаете ли вы, что каждое ваше слово — прекраснее жемчужины туманной?
— Я просто смотрю по-житейски, по-человечески. Если кому неудобно, он счастлив не будет. Вот, например, если королю жмут башмаки…
— Соломон! — почтительно воскликнул сэр Герберт. — Соломон, а не девушка!
— Мистер Прайс будет все время беспокоиться, как бы чего не натворить. Сделает ляп, а там…
— Речь идет о нарушении этикета, — пояснил Фредди.
— Он будет думать, что над ним смеются. А он этого не любит. Я знаю, я пробовала с ним шутить.
Сияли все, кроме Тони.
— Да, — сказал он, — вы правы, ему тут будет хуже. А как насчет меня? Могу я жить на чужие деньги и носить чужой титул?
Фредди сокрушенно покачал головой.
— Какой ты мрачный, старик! Я бы сказал, зануда. Так нельзя.
— Можешь или не можешь, — сказала леди Лидия, — здесь тебе намного лучше, чем в парикмахерской, под именем Прайс.
— Вот именно! — поддержал ее муж.
— И потом, как же Вайолет?
— Да, — снова помог жене сэр Герберт. — Ты же не хочешь ее потерять?
Леди Лидия заволновалась.
— Ты что-то путаешь. Титул ничего для нее не значит, она мне сама говорила.
— Конечно-конечно, — поспешил согласиться баронет. — Тонкая, жертвенная душа!
— Таких людей обижать не надо, — сказала Полли. — Стыдно пользоваться их качествами.
— Соломон… — повторил сэр Герберт, осторожно глядя на Тони. Глядела на Тони и тетя, глядел и брат.
— Хорошо, — беспечно сказал предмет их тревоги. — Что такое совесть, в конце концов? Мы все здесь свои. Оставим как было.
— Ура! — закричал Фредди.
— Слава тебе, Господи! — выдохнула леди Лидия.
— Особенно за то, — благочестиво прибавил сэр Герберт, — что эта пьяная идиотка спит в библиотеке, а там никого нет. Подумать страшно, что было бы, если бы она шлялась по замку…
— Простите, милорд, — спросил Слингсби с порога, — не знаете ли вы, где моя сестра?
Сэр Герберт подскочил, как загарпуненный кит.
— Что? — крикнул он, обретя голос.
