люди, которые берут на себя риски и богатеют, когда им везет. У традиционной экономики менее красочная история. Вопрос в том, что определяет зарплаты, источник дохода большинства людей. Согласно экономической науке рабочим платят в соответствии с тем, какой вклад они вносят в производство. У образованных людей имеются навыки, которые делают их более продуктивными, поэтому они зарабатывают больше. За последние десятилетия технологический прогресс усилил этот эффект. Люди, обученные компьютерному программированию и инженерному делу, могут хорошо зарабатывать. Неквалифицированные рабочие (помощники повара и уборщики) остаются позади.
Пикетти настаивает, что все не так просто. Он говорит, что чрезвычайный заработок самых высоких гигантов не является результатом максимальной продуктивности.
Результативность того, кто рубит лес, легко рассчитать: определите, сколько бревен он колет каждый день. Но как вы рассчитаете вклад в прибыль руководителя огромной компании, такой как Toyota?
Доход фирмы зависит от усилий тысяч людей по всему миру, и продуктивность только одного из них сложно точно определить. Пикетти утверждает, что самые высокие доходы определяются привычками и обычаями компаний и тем, сколько они платили своим руководителям в прошлом.
Есть и другой ингредиент неравенства: богатство людей, их дома и акции, бизнес и земля, которыми они владеют. Доход прибавляется к богатству, но это не одно и то же. У пенсионера с маленькой пенсией, у которого есть дорогой дом, имеется малый доход и много богатства. Самые обеспеченные люди накапливают огромные состояния. Яркие примеры – Билл Гейтс и Уоррен Баффетт, обладающие десятками миллиардов долларов.
Пикетти выявил то, что он назвал историческим законом капитализма. Именно этот закон заставляет состояния расти. Люди зарабатывают деньги на своем богатстве, получая доходы от бизнеса и акций, арендной платы за землю. Если ваш бизнес, акции и земля стоят 10 миллионов долларов и приносят вам 1 миллион в год, то ставка дохода от вашего богатства составляет 10 %. Пикетти наблюдал за тем, что бо́льшую часть истории ставка дохода от богатства превышала темп роста экономики. Если темп роста экономики 3 %, то ваше богатство увеличивается на 7 % быстрее, чем объем производства. Зарплаты рабочих выплачивают за счет объема производства, и они повышаются, когда экономика начинает лучше изготавливать продукты. Поскольку доходность богатства превышает экономический рост, зарплаты не увеличиваются так быстро, как 10-миллионное состояние.
Пикетти суммировал это в формуле, сочетающей ставку дохода от богатства, r, с ростом экономики, g: r > g. Книга Пикетти была настолько популярна, что некоторые стали носить футболки с надписью r > g! Пикетти обнаружил, что эта формула работала в США с 1970-х годов. К XXI веку самый богатый 1 % населения США владел примерно третью национального богатства.
Экономистов иногда обвиняют в том, что они не занимают твердую позицию по вопросу распределения дохода. Некоторые из них говорят, что лучше быть в богатом обществе, в котором несколько людей намного состоятельнее остальных, чем в бедном, в котором мы все равны, но питаемся объедками. Большая часть современной экономики имеет дело скорее с эффективностью, чем с распределением. В главе 25 мы познакомились с Кеннетом Эрроу и Жераром Дебрё, которые доказали первую теорему благосостояния: при определенных условиях рынки эффективны в том смысле, что ресурсы не расходуются напрасно. Проблема в том, что многие результаты эффективны, включая неравные. Они также доказали кое-что еще. Предположим, что среди эффективных результатов был тот, что предпочитает общество, с равномерным распределением доходов. Они показали, что при некотором смещении рынки могут привести вас к такому итогу.
Для смещения рынков государствам нужно осуществить перераспределение, взяв ресурсы у богатых и отдав их бедным. Но это нарушает эффективность, если это влияет на экономические решения людей, особенно о том, сколько нужно работать. Для достижения идеальной точки государство должно переместить ресурсы так, чтобы это не повлияло на поведение людей. Тогда рынки будут гарантировать эффективность, и общество сможет достичь равного распределения. Однако на практике это сделать почти невозможно. Единственный способ государственного распределения заключается в обложении денег богатых людей налогами и передаче их бедным. В этом случае экономисты беспокоятся, что слишком много налогов повлияет на отношение людей. Зачем много работать, если вы теряете часть своего заработка, оплачивая сборы? Экономисты говорят о балансе преимуществ и недостатков эффективности и справедливости. Рынки начинают функционировать в состоянии продуктивности – это доказывает первая теорема благосостояния, – когда государства вмешиваются в ситуацию, перераспределяя доходы, они нарушают эффективность. Итак, перераспределение ведет к большему неравенству и к замедленному росту экономики. Вы можете представить проблему как ведро, в котором мы несем богатство от богатых бедным: при ходьбе из него всегда будет проливаться часть груза. Как общество должно уравновесить преимущество в виде справедливости и утечку эффективности?
Британский экономист Энтони Аткинсон (1944 г.) говорит, что дилемма переоценена. Во-первых, первая теорема благосостояния не работает на практике. Рынки не начинают функционировать в состоянии эффективности, которое затем нарушает перераспределение. Рынки часто начинают работать, будучи непродуктивными. Ведро течет до того, как вы его подняли. Например, рынки неэффективны, когда людям не хватает важной информации. Рассмотрим случай, когда наниматель не может наблюдать за тем, как хорошо работает его персонал, но более высокие зарплаты могут способствовать более упорному труду, повышая эффективность. Аткинсон говорит, что щедрая минимальная зарплата может сократить неравенство и повысить продуктивность.
Есть и другие причины, почему равенство и эффективность могут сосуществовать. Экономисты иногда говорят, что неравенство стимулирует людей работать больше в надежде разбогатеть. Однако ожидание становится нереалистичным при сильном разрыве. В таком случае неравенство не заставляет людей работать больше. Наоборот, они могут отчаяться, что когда-нибудь догонят богатых. Продуктивная экономика также зависит от здоровья и образованности рабочей силы. Этот аспект попадает под угрозу, когда много людей не могут позволить себе медицинские услуги или вложения в свое образование.
Если мы считаем, что сильное неравенство – несправедливо или оно угрожает экономической эффективности, можем ли мы что-то сделать? Аткинсон говорит, да. Неравенство частично является результатом выбора, который делает общество. После Второй мировой войны рост экономики был высоким и правительства облагали налогами богатых. Высокий g (рост) и низкий r (доход на богатство) сдерживали неравенство. С 1970-х годов государства сократили налоги на имущество, повышая r. После мирового финансового кризиса из-за снижения экономического роста разница между r и g стала еще больше, поэтому неравенство возросло. Государства затем снизили расходы, что нанесло вред бедным,
