— Все пограничные государства — Мозамбик, Зимбабве и Ботсвана — поставлены перед фактом стремительно разрастающейся партизанской войны. Большая часть ответственных за эти волнения вооруженных группировок поддерживается Преторией. — Он указал на отдельную надпись внизу. — Большую активность проявляет УНИТА, разумеется, также действующая по указке ЮАР. Боевики УНИТА нападают на ангольские железные дороги и мосты, стремясь задержать переброску на юг в Намибию кубинского пополнения.
Форрестер нахмурился и сделал пометку в блокноте. То, что УНИТА фактически поддерживала южноафриканскую агрессию в Намибии, было для Вашингтона больным вопросом. Антикоммунистическое партизанское движение в Анголе, получавшее помощь как от США, так и от ЮАР, представляло собой тот редкий случай, когда внешняя политика обоих государств совпадала — к досаде Вашингтона.
Стремление УНИТА осложнить продвижение кубинских войск в Намибию было понятно. Партизаны справедливо рассматривали армию Кастро как оккупационную. Но это не оправдывало их помощь ЮАР — во всяком случае, в нынешней ситуации.
Кое-кто из левого крыла Конгресса использует возникшую ситуацию для призывов к немедленному прекращению американской поддержки УНИТА. Форрестер фыркнул. Как будто это что-то решает. Останься УНИТА без американской помощи, и она будет вынуждена исполнять все, что ей прикажет единственный оставшийся покровитель — ЮАР. Вместо этого ЦРУ вело работу с представителями УНИТА, добиваясь ее нейтралитета в намибийском конфликте. Пока что, однако, все уговоры остаются тщетными. Просто воинские эшелоны и железнодорожные платформы с танками Кастро — слишком заманчивая мишень, чтобы оставить их в покое.
На четвертом — и последнем — слайде Хэрли была воспроизведена зернистая фотография Карла Форстера на митинге АДС. Вся площадь была усеяна флагами с трехконечной свастикой.
— Внутри страны Форстер продолжает внедрять в правительственные структуры членов АДС и других праворадикальных группировок. Мы не располагаем точными цифрами, но за последнее время произошли огромные кадровые перестановки на всех уровнях — от общегосударственного до местного. Их результаты — налицо: Форстер сосредоточил в своих руках все рычаги управления. Иными словами, он обладает сейчас такой властью, что может делать все, что ему заблагорассудится.
Последняя фраза была произнесена саркастическим тоном.
Хэрли выключил проектор, вернулся в свое кресло, и в комнате зажегся верхний свет.
Форрестер поблагодарил его и оглядел присутствующих.
— Совершенно верно. Даже по видеокадрам из Претории, при всей существующей там строжайшей цензуре, видно, что дела плохи. Очень плохи.
Он нахмурился.
— Давайте будем называть вещи своими именами. Соединенным Штатам это наносит огромный политический ущерб. Американский народ ждет от нас действий. И он справедливо возлагает на нынешнюю администрацию, то есть на нас с вами, вину за то, что она не может остановить насилие в Южной Африке. Вывод напрашивается сам собой.
Члены Совета национальной безопасности глубокомысленно закивали. Лидеры Конгресса, такие, как Стивен Трэверс, а также политические обозреватели и другие «знатоки» все острее критикуют администрацию за «бездеятельность». Формально Совет не занимается внутриполитическими вопросами. На деле же внутренняя политика зачастую слишком тесно переплеталась с интересами национальной безопасности.
Форрестер наклонился вперед.
— Это очень плохо. Но еще хуже то, что Куба и другие коммунистические страны делают на своей поддержке Намибии немалый политический капитал. Совершенно очевидно, что они стремятся расширить зону своего влияния в этом регионе.
Он посмотрел на небольшую группу одетых в темные костюмы представителей разведки и офицеров в форме на другом конце стола.
— Президент хочет знать, насколько еще может ухудшиться положение. Есть ли какие-либо признаки эскалации войны в Намибии?
— По этому вопросу, господин вице-президент, у меня есть некоторые новые сведения.
Форрестер поднял глаза на говорившего. Это был Кристофер Николсон, директор ЦРУ, как всегда выглядевший уверенным в себе.
— Да, Крис?
Николсон сделал знак помощнику, который подошел к столу и начал раздавать экземпляры двухстраничного документа. — На первой странице — сообщение наших агентов в Израиле. Они докладывают, что с базы транспортной авиации ВВС Израиля «Хатцор», исчезли несколько самолетов «Си-130-Геркулес». Нам также известно, что израильтяне осторожно наводят справки в других странах, имеющих на вооружении «Си-130», в поисках запасных частей или даже лишних машин. Они собираются платить золотом.
Всем присутствующим было понятно, откуда это золото — из Центрального банка Претории. ЮАР и Израиль имели долгую историю совместных проектов в области вооружений и военных исследовательских программ. Ни одна из сторон не питала особой любви к партнеру, но обе хорошо усвоили старый принцип «враг моего врага — мой друг».
Форрестер покачал головой. Готовность расплачиваться за транспортные самолеты золотом была понятна, но это истощит золотой запас ЮАР. Что является верным знаком растущего отчаяния Претории.
— Но не только ЮАР ищет помощи. Куба тоже рыщет по рынку вооружений. — Николсон перевернул страницу. — Данные, содержащиеся на этой странице, основаны на радиоперехватах и космической съемке территории Ливии. Группа электронной разведки в Италии зафиксировала возросшую активность на всех базах ВВС Ливии. В настоящий момент на этих базах находится лишь небольшая часть от обычного количества самолетов.
Николсон, довольный собой, с улыбкой откинулся в кресле.
— Естественно, это вызвало у нас любопытство. Поэтому я приказал заснять со спутника районы ливийских складов боеприпасов, в особенности того, что находится юго-западнее Триполи. У Каддафи всегда было больше техники, чем людей, способных ею управлять. И солдат, и эту технику он держит в пустыне.
Директор ЦРУ пальцем постучал по столу.
— По мнению моих аналитиков, запасы вооружения на этих складах тоже тают. Пока мы только пытаемся установить, сколько конкретно танков, бронетранспортеров и стволов артиллерии недостает, но думаю, цифры будут приличные.
Форрестер вздохнул. Ливийский полковник Каддафи вечно умудряется сунуть свой нос в каждую заваруху. Воздушные налеты, попытки переворотов, дипломатическая изоляция — этому негодяю все нипочем.
— А не может быть такого, что ливийцы просто избавляются от устаревшего оборудования?
Николсон покачал головой, отбрасывая это предположение.
— Вряд ли. Каддафи фанатик, но он не бросает денег на ветер. Скорее всего, он продал это вооружение или отправил его туда, где оно причинит максимальный вред.
— Вроде Намибии?
Николсон кивнул.
— Так точно. Те краткие сведения, которыми мы пока располагаем, свидетельствуют о том, что все исчезнувшее оружие относилось к вооружению войск второго эшелона — «Т-62», «БТР-60» и прочее в том же духе. Точно такую технику кубинцы используют в Намибии.
Форрестер ухмыльнулся.
— Прекрасно. Значит, и ЮАР, и Куба заводят себе новых друзей. А кто еще выходит на сцену?
Неожиданно лицо Николсона приобрело неуверенное выражение. Такое выражение на лице шефа ЦРУ было непривычно для Форрестера.
— У меня пока нет ничего определенного на этот счет…
— Но какая-то информация у вас все-таки есть?
— Есть отрывочные сведения и о других поставках оружия, господин вице-президент, но на их основе можно делать разные выводы. Я предпочел бы не вносить путаницу, пока мы не получим достоверного подтверждения.
Форрестер посмотрел Николсону прямо в глаза.
— Я принимаю во внимание ваше предостережение, директор Николсон, но я думаю, нам следует подробнее узнать обо всем, что у вас есть на данный момент.
— Эта информация весьма деликатного свойства, сэр, и мы пока не знаем, имеет ли она отношение к намибийскому кризису или нет.
Николсон слегка заерзал в кресле. Его одолевали сомнения, он предпочитал, чтобы все, о чем он докладывает, имело четкую логическую взаимосвязь. И он терпеть не мог ошибаться.
— Нам здесь не до щепетильности. Пожалуйста, изложите свои соображения.
Хотя Форрестер сказал «пожалуйста», но по тону его было ясно, что это не просьба, а приказ.
Несколько членов Совета слегка покашляли и отвернулись, пряча усмешку. Врожденная самонадеянность Николсона зачастую раздражала его коллег.
Директор ЦРУ понял, что допустил ошибку. Он повернулся в кресле и взял из рук безмолвного помощника папку с красно-белой каемкой так, чтобы гриф на ней никому не был виден.
Раскрыв досье, Николсон несколько секунд внимательно его изучал.
