— Такого я никогда не говорил! Я сказал, что начинаю думать, что это неспроста, есть какая-то причина.
— Под которой ты понимаешь?..
— Я размышлял о словах Эли. Если мы перейдем некую грань в интимной близости, это помешает мне защищать тебя.
— Но, кроме того, он сказал, что полной уверенности в этом нет, так как мы особый случай.
— Не думаю, что нам стоит проверять это, — нахмурился Джаред.
— Что ты говоришь? Значит, мы никогда…
Джаред прижался лбом к моей щеке:
— Я говорю, что проверять на практике теорию Эли — это не лучшая идея, пока мы на тропе войны.
— Войны… — буркнула я.
— Нина…
Я встала и перешла на другую сторону комнаты, скрестив на груди руки.
— Нет, я все понимаю. Воздержание и еще раз воздержание. Я не хочу, чтобы ты снова сердился на меня, — дескать, я несерьезно отношусь к таким важным вещам.
— Нина, — терпеливо начал Джаред, — мне тоже это совсем не нравится. Но я должен в первую очередь обеспечить твою безопасность.
— Ты говоришь, как проповедник из общества планирования семьи, — огрызнулась я.
Джаред расхохотался:
— Я не эту безопасность имел в виду.
— Знаю. — Я прищурилась; ишь как развеселился, взбеситься можно.
— Никогда не встречал женщины, столь очаровательной в гневе. Как в такую не влюбиться?
— Рада, что тебя это развлекает, — ответила я с глубоким сарказмом.
Джаред покачал головой, стараясь не улыбаться, а потом протянул ко мне руки:
— Иди сюда.
Мгновение я не двигалась с места, руки оставались скрещенными на груди, а глаза подозрительно взирали на Джареда. Намерения принять протестующую позу, чтобы заставить его одуматься, провалились. Хоть лопни от злости, он все равно поступит по-своему.
Я не хотела сдаваться, но руки Джареда манили к себе, и я не могла устоять. Не успев отдать себе отчет в том, что делаю, я уже сидела, сжавшись в комок, у него на коленях.
— Знаешь, ты просто сводишь меня с ума. Понять не могу, почему ты такой упрямый, — проворчала я.
Плечи Джареда взлетели и опустились.
— Надо быть осторожнее. Бет с Чедом нас застукали.
Я смерила его непонимающим взглядом:
— С каких пор тебя волнует, что подумают люди?
— Я их не услышал. Они застали меня врасплох, — сказал он глухим голосом.
Уголок моего рта пополз вверх.
— Это точно.
— Раньше такого не случалось. Я должен был услышать, как они вышли из лифта, как Бет доставала ключи. Но я ничего не слышал, пока они не вошли. Окажись на их месте кто-нибудь из людей Шаха, ты была бы мертва.
Я сразу перестала улыбаться и ощутила тревогу.
— Что это значит?
— Это значит, что Эли был прав. Когда я сближаюсь с тобой, то не могу сконцентрироваться. Я борюсь не только со своими чувствами, Нина. Когда мы вдвоем, наедине, и дело идет к развязке, я борюсь еще и с твоими желаниями. Ты можешь себе представить свое чувство удвоенным? Больше ни о чем думать не приходится.
— Удвоенным? Не думаю, что такое возможно. — На этих словах я стала пунцовой. — Ну то есть я бы не стала жаловаться.
— Я и не жалуюсь, — сказал Джаред и поцеловал меня в лоб. — А говорю о том, что нам придется подождать, пока я не смогу позволить себе отвлекаться. Если с тобой что-нибудь случится… Я и так уже подверг тебя опасности. Все мой эгоизм. Мне нужно точно расставить приоритеты.
Я мрачно кивнула. Ну да, конечно, пока со мной все в порядке, с ним тоже полный порядок. Разве поспоришь?
Джаред встал и потянул меня за собой:
— Пойдем отсюда, подышим свежим воздухом.
Я улыбнулась:
— Нам это пойдет на пользу.
Джаред усмехнулся, отворил дверь и придержал ее, пока я выходила. Он прихватил с собой лоскутное одеяло, которое его отец купил для меня, когда я получила письмо о зачислении в «Браун». В нем были использованы кусочки ткани разного цвета, из которых складывался герб университета «Браун».
— Зачем это? — спросила я, останавливаясь на пороге.
Джаред пожал плечами, скрученное в рулон одеяло он держал под мышкой.
— Я подумал, мы могли бы пару часов полежать где-нибудь на солнышке.
Расчувствовавшись, я погладила рукой одеяло.
— Я им еще ни разу не пользовалась — берегла как памятный подарок.
Джаред несмело улыбнулся:
— Почему?
Я повела плечами:
— Не знаю. Мне купил его Гейб.
— Это он так сказал тебе? — спросил Джаред, удивленно изогнув бровь.
— Да. А что?
— Когда тебя приняли в «Браун», я попросил маму сделать для тебя одеяло. Думаю, в этом есть смысл. Отец не мог сказать тебе, что это от меня.
— Это одеяло — твой подарок? — изумилась я. Как в такое поверить? — Его сделала Лиллиан?
Я прикоснулась к одеялу, как будто оно было из золота.
— Да. Так что незачем его мариновать. Давай опробуем вдвоем, — улыбнулся Джаред.
Я понимала, что растроганное выражение моего лица умиляет, но ничего не могла с собой поделать. Первый подарок Джареда лежал у меня в шкафу, а я об этом даже не догадывалась.
— Ау!
Джаред вздрогнул:
— Не говори «ау».
Глупое выражение не сходило с моего лица.
— Но это так мило.
— Ты говоришь «ау», когда твои приятели дарят тебе какую-нибудь дрянь, — сказал Джаред с гримасой отвращения на лице.
Колесики в голове бешено завертелись, и я мысленно перебрала все, что мне когда-либо дарил Стеси, пытаясь вспомнить, не проявляла ли хоть раз чрезмерной и неискренней благодарности. Ничего не нашлось.
— У меня было всего два парня, и ни один из них не дарил мне дряни.
Джаред недоверчиво поморщился:
— Ты сказала «ау», когда Чак Найджел дал тебе ту задрипанную пленку.
Я разинула рот:
— Это было трогательно! Знаешь, сколько мест ему пришлось объехать? Где ты возьмешь сейчас пленку для кассетника? И он не был моим парнем, — возразила я, вздрогнув от пришедшей в голову мысли. — Не могу поверить, что ты это помнишь!
Глаза Джареда округлились.
— Я два месяца следил за этим дураком. Может, ты его и не замечала, зато я прекрасно видел.
Я сжала губы и радостно улыбнулась:
— Мне нравится это одеяло. Спасибо.
— Всегда пожалуйста. — Джаред расцвел и поцеловал меня.
Я думала, он просто чмокнет меня, но поцелуй оказался долгим. Свободной рукой Джаред прижал меня к себе; пальцы впились в спину. Промелькнула надежда, что он затолкнет меня обратно в комнату. Но Джаред резко отстранился и сказал, не раскрывая глаз:
— Лучше пойдем.
— Лежать со мной на одеяле при свидетелях не так опасно?
— Верно, — согласился он.
