важными в стратегическом отношении северными и северо-восточными районами княжества. Поэтому, одобрив резолюцию в общем, правительство Индии потребовало от Комиссии ООН разъяснить некоторые ее пункты.
Так, спорным был вопрос о дальнейшей судьбе Гилгита, бывшего британского агентства, где после августа 1947 года фактически заправлял всеми делами английский майор Браун. 18 августа 1948 года, на неофициальной встрече с представителями Комиссии от США и Колумбии, министр иностранных дел Пакистана Зафрулла-хан заявил, что его правительство особенно озабочено проблемой Гилгита. В конце октября 1947 года, – сказал он, – представители Гилгита потребовали присоединения к Пакистану, но пакистанское правительство в тот момент не приняло никакого решения. Власти Гилгита якобы неоднократно выдвигали требования, из которых следовало, что если Пакистан ничего не предпримет, они будут добиваться присоединения к Советскому Союзу (!). Несколько дней назад он, Зафрулла-хан, получил сообщение о бомбардировке Гилгита Индийскими ВВС. Это не что иное, как бессмысленная жестокость, – воскликнул он, – ибо военных объектов в городе нет! В заключение Зафрулла заявил, что, по его мнению, Пакистану вскоре предложат оказать военную помощь Гилгиту, а в случае отказа Гилгит получит «еще большую помощь из другого источника»110.
Неслыханное дело – «правитель» Гилгита, майор Браун, решил присоединиться к Советскому Союзу! К этому можно было отнестись только как к курьезу! Но Комиссия восприняла «угрозу советского влияния в Гилгите» всерьез. В тот же день председатель ОНКИП Йозеф Корбел провел беседу с Джавахарлалом Неру и заставил его отказаться от первоначального требования Индии о передаче управление Гилгитом правительству Шейха Абдуллы, заявив, что «комиссия не будет заниматься вопросом управления или обороны этого обширного района». Взамен Корбел пообещал Неру оставить под контролем Шейха Абдуллы остальные северные и северо-восточные районы. «Власть правительства Джамму и Кашмира над этими районами [то есть северными территориями Кашмира], – заверил он, – вообще не оспаривалась и не нарушалась никем, кроме разбойничьих банд из враждебных племен, и сохранялась повсюду, кроме таких мест, как Скарду, которые были оккупированы иррегулярными частями пакистанской армии»111.
Тем не менее, индийский премьер-министр Неру обратился за официальными разъяснениями к председателю ОНКИП относительно полномочий правительства Шейха Абдуллы над районами Кашмира, которые были оккупированы боевиками, включая и северные районы, и относительно роспуска и разоружения армии «Азад Кашмир».
Но правительство Пакистана, как обычно, опередило индийцев. 19 августа пакистанское правительство послало председателю ОНКИП свой меморандум, в котором говорилось, что только правительство «Азад Кашмир» может издать приказ о прекращении огня. К тому же, говорилось далее в документе, большое наступление индийской армии с апреля 1948 года «создает прямую угрозу безопасности Пакистана», поэтому его войска присутствуют в Кашмире. Племена уйдут только при полной уверенности «в безопасности мусульманского населения княжества и установления условий для свободного внепартийного плебисцита». В общем, Пакистан требовал разъяснений по тем же самым вопросам, что и Индия.
В ответ на меморандумы индийской и пакистанской сторон, Комиссия направила Неру и Лиакату Али Хану письма с диаметрально противоположными обещаниями. Корбел в своем письме от 25 августа заверил Неру, что Комиссия согласна с его требованиями. Но по прибытии в Карачи, Комиссия провела ряд консультаций с Зафруллой-ханом и обещала ему совершенно другое (в устной форме). Правда, Зафрулла-хан все-таки «проболтался» об этих обещаниях в открытом письме, адресованном Комиссии 6 сентября 1948 года. Пытаясь выпутаться из неловкого положения, председатель комиссии Йозеф Корбел был вынужден в тот же день публично отказаться от прежних обещаний. Действия Комиссии, по словам одного индийского журналиста, напоминали «двуликого бога Януса». Даже консервативный британский журнал «Economist» писал: «Не будет преувеличением сказать, что переговоры с самого начала пошли по неверному пути из-за достойной сожаления тенденции комиссии… представлять по запросу одной стороны «разъяснения и толкования», не сообщая их другой стороне»112.
В конце сентября 1948 года, окончательно запутавшись, Комиссия отбыла в Женеву для составления отчета Совету Безопасности, который был представлен Индии и Пакистану 22 ноября того же года. 25 ноября Совет Безопасности возобновил слушания по кашмирскому вопросу и призвал Индию и Пакистан прекратить огонь в Кашмире. Выводы, сделанные в отчете ОНКИП и отражавшие действительное положение дел, не были приняты во внимание. Позиция Великобритании продолжала играть свою роль. В декабре того же года ОНКИП возобновила свои переговоры с Индией и Пакистаном в Париже. Председатель Комиссии Альфредо Лозано, его заместитель Сэмфер и личный представитель ООН Э.Колбэн посетили Нью-Дели и Карачи, чтобы обсудить дополнения к резолюции от 13 августа 1948 г., касающиеся плебисцита. В ряде бесед, 20 и 22 декабря, они вновь заверили Неру, что все требования Индии к резолюции – о разоружении и роспуске сил «Азад Кашмир» и о полномочиях правительства Шейха Абдуллы на оккупированных боевиками территориях – будут учтены. Представители ООН выбрали удачный момент для своего очередного визита в Индию…
Операция «Венера»
К концу декабря 1948 года численность сил Пакистанской армии в Кашмире еще более возросла. На территорию княжества были введены две бригады 8-й пехотной дивизии. Но пока они терпели одно поражение за другим. Взять реванш за потерю Мендара и Пунча им удалось лишь в декабре 1948 года. В последние месяцы пакистанское командование войны предпринимало отчаянные усилия, чтобы выбить индийские войска с их позиций и вновь захватить как можно большую территорию в Джамму и Кашмире. Когда эти попытки не принесли результатов, командование вновь вернулось к плану, выдвинутому еще летом 1948 года.
Английский генерал-майор Лофтус Тоттенхэм, командир 7-й Равалпиндской дивизии, предложил план под кодовым названием «Операция «Венера». Суть этого плана заключалась в том, чтобы захватить несколько господствующих высот вблизи городка Бери Паттан, где находился мост через реку Ченаб и временный полевой склад. Установив орудия на этих высотах, отсюда можно было свободно простреливать дорогу от Амритсара через Патханкот (в Пенджабе) до Джамму и Пунча. Эта дорога связывала западные районы Кашмира с Индией, и именно по ней осуществлялось снабжение индийских войск в районах Наушеры, Джангара, Пунча, да и в самой Кашмирской долине. Таким образом, обе индийские дивизии в Кашмире оказалась бы полностью отрезанными.
«Индийцы до сих пор выигрывали сражения за счет своей артиллерии. Так пусть же на этот раз они будут разгромлены за счет нашего превосходства в артиллерии», – заявил генерал Лофтус-Тоттенхэм, чувствуя себя чуть ли не одним из участников подавления Индийского восстания 1857 года.
В районе Бери Паттана была сконцентрирована огромная группировка – 4-й и 7-й полевые артиллерийские полки, батарея 8-го среднего артиллерийского полка и по одному взводу тяжелых и легких противовоздушных орудий войск. Для поддержки артиллерии туда же была стянута 14-я парашютная бригада (из состава 10-й пакистанской
