– Зачем бомбардировщик? – тревожно спросила она.
Волков сжал Гале руку выше локтя:
– Крепись, девочка! Иду на мостик.
Глава двенадцатая. В воздухе
Снова появившийся с севера высотный бомбардировщик летел так высоко, что казался недвижным. Можно было подумать, что он еще далеко от ледяного поля, но под ним неожиданно раскрылся ярко-зеленый парашют.
Все, кто мог рассмотреть его в бинокль, переглянулись. Казалось, что сейчас произойдет что-то страшное. Парашют медленно спускался.
– Встать за прикрытия! – послышалась отданная по корабельному радио команда капитана Терехова. – Быть готовым к воздушной волне. Не смотреть на парашют. Надеть темные очки.
Галя не могла оторвать бинокля от зеленого пятнышка на фоне облачного неба. Потом, как и все, она надела очки.
Пятнышко медленно росло. Парашют опускался. Самолет превратился в тонкую черточку на горизонте.
У Гали стучало в висках. Она стояла, до боли закусив губу и не замечая, что мнет в руках шапку, неизвестно когда снятую с головы.
Вдруг она услышала шум заработавших винтов. Корабль разворачивался, становясь носом к ледяному полю.
– Полундра!
Моряки рассыпались по своим местам. Кинооператоры приготовили свои камеры и замерли, прижавшись спинами к переборкам. Матросы крепко держались за поручни. Парашют опускался.
Видно было, как дальние ледоколы тоже поворачивались, словно готовясь взлететь на гигантский морской вал. Моряки готовились к любой неожиданности.
И вдруг вдали что-то сверкнуло.
Галя вскрикнула. Яркий фиолетовый блеск даже через очки ослепил глаза. Испуганные люди зажмурились, закрылись руками, полами курток.
Лишь капитан Терехов, Ходов, академик Овесян и Николай Николаевич Волков продолжали смотреть в бинокли с темными стеклами на внезапно возникшее перед ними странное лиловое солнце. Но вскоре даже в темных очках стало невозможно переносить это новое светило.
Оно словно удвоило, утроило, удесятерило свой блеск. Свет непостижимо яркий и в то же время мертвый озарил все вокруг. Море мгновенно стало фиолетовым, лица людей восковыми, землистыми, ногти и зубы светились в тени.
И тут на ледокол обрушилась воздушная волна. Галя схватилась за голову. Сейчас вспыхнут волосы,!
В лицо пахнуло жаром, как из раскаленной топки. Девушка закрылась шапкой, нагнулась и побежала по палубе, чтобы куда-нибудь скрыться. Прижавшись спиной к переборке, она тяжело дышала. Ей не хватало воздуха. Лицо покрылось испариной, веки стали влажными. Она утиралась платком.
Ослепительное солнце в течение нескольких секунд будто увеличивалось в объеме. Потом в море под ним, там, где простиралось ледяное поле, появилось белое облако. Оно устремилось вверх, превратилось в туманный столб, тотчас же окутавший новое светило. Теперь на него уже можно было смотреть.
Яркое пятно действительно походило на солнце, скрытое дымкой облаков, только было неправильного размера и непередаваемого цвета.
Все гуще и гуще становились клубы поднимавшегося со льда пара. Огромный кудрявый столб слился с облаками, и казалось, что часть неба провисла, опустилась до самого моря. Громкое шипение доносилось оттуда. Будто несчетные струи воды лились на исполинскую раскаленную плиту.
– Что это такое? – спрашивала Галя.
Никто не отвечал ей, все молчаливо пожимали плечами. Окутанное дымкой, фиолетовое солнце медленно спускалось вниз, будто упругие струи пара, бившие снизу, или неведомо как уцелевший парашют поддерживали в воздухе огненный шар.
Все время, пока перед Галиными глазами проходила эта феерия, она думала о том, что чувствуют сейчас люди, скрытые под водой, – Денис, Витяка, их товарищи, Алексей. Ей представлялось, что над своими головами, через выпуклые стекла кессона они видят посветлевшую воду, лиловые лучи, проникающие через мерцающую, кипящую вверху толщу вод.
Она достала платок и вытерла глаза, потом, спохватившись, стала вытирать лоб и щеки, словно для этого и вынула платок.
Шипение, свист, клокотание все еще неслись над морем.
Было жарко, словно северный ледокол каким-то чудом перенесся к экватору. Моряки воспользовались случаем остаться в тельняшках.
Фиолетовое солнце уменьшилось, снижаясь все больше и больше. В мутном тумане отчетливо были видны два радужных круга, какие бывают зимой вокруг настоящего солнца. Фонтан воды и пара продолжал взлетать к небу.
На смену потоку воздуха, вызванному взрывом, подул южный ветер, и Гале показалось, что столб пара, удерживающий странное солнце на прежней высоте, стал удаляться по направлению к Северному полюсу.
Теперь, когда в этом уже не было нужды, Галя зажмурилась. «Что с кессоном? Что с Алешей?»
– Вперед самый полный! – скомандовал на мостике капитан Терехов.
Конечно, Галя еще ничего не могла знать о работах академика Овесяна и о готовящемся им грандиозном опыте получения искусственного «солнышка» размером с вишню, ради чего была построена диковинная машина мгновенного действия, которая приводилась в действие ядерным взрывом.
Обо всем этом Гале рассказал много позже Николай Николаевич.
Все последнее время Овесян готовился к созданию «подводного солнца» для нагрева морского течения. Прежде чем получить искусственное солнце с яблоко величиной, которое можно было опустить на морское дно, предстояло получить опытное светило меньшей величины. Все было уже подготовлено для этого в тундре. Было решено зажечь светило в воздухе, на высоте пятнадцати километров, применив для этого источник вновь открытой вакуумной энергии, не оставляющий опасной радиации.
Взрывная электрическая машина, изготовленная на заводе-институте, была доставлена в тундру, и Овесян уже собирался вызвать на «северный полигон» Машу, когда с ним связался Николай Николаевич и попросил немедленной помощи.
Бомбардировщику, который должен был сбросить свою ношу над «северным полигоном», было поставлено новое задание. Овесян, вместо того чтобы отправиться на «северный полигон», полетел вместе с Николаем Николаевичем Волковым в полярное море, где происходила трагедия с кессоном.
Однако в строгую программу испытаний, кроме изменения места действия, была внесена еще одна неожиданная поправка.
Штурман бомбардировщика, готовясь, как было условлено, в нужном месте сбросить парашют с испытываемым устройством, в оптический прибор разглядывал льды, которые предстояло растопить. И вдруг он явственно различил на льду три точки. Усилив увеличение, он рассмотрел трех человек и собаку. Он тотчас доложил командиру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
