— Джеми, открывайте проход, мы сейчас подойдём!
— Никуда мы не подойдём!!! Я всё равно останусь с тобой, я всё равно…
— Нет, ты бросишь меня, хочешь ты этого или нет! — дэй втащил отчаянно извивающуюся Ташу в ванную, озарённую странным перламутровым светом.
— Помочь, святой отец?
— Не… надо!
— А, по-моему, надо, — сопроводив слова щелчком пальцев, заключил Джеми.
…колючий холодок по спине…
Когда девушка поняла, что скована ледяным оцепенением с макушки до пят — на её протестующее мычание и корова восхищённо отозвалась бы "верю!"
"Педестрианы!! Оба!!!"
— Тише-тише. Всё исключительно для твоего же блага, в конце концов. Джеми, в следующий раз просьба обойтись без таких… радикальных мер, — мягко пожурил мальчишку дэй.
— Но вообще "спасибо", да? — закончил тот.
Арон промолчал. Осторожно опустил Ташу со своего плеча, выкутал её из одеяла и подхватил на руки уже по-человечески — позволив наконец увидеть источник неведомого перламутрового света.
Зеркало. Чуть выше человеческого роста, в резной раме, стоявшее у стены ванной.
— Вы были в Пвилле, святой отец?
— Не раз.
— Тогда настроите проход, — Джеми отступил в сторону. — Знаете конкретный пункт назначения?
— Да.
— Тогда сосредоточьтесь на визуальном образе и…
— Понятно.
Некоторое время дэй задумчиво смотрел на сияющую гладь, казалось, легонько колышущуюся — а затем сияние померкло, и…
…ничего не произошло.
— Всё правильно, Джеми?
Вместо ответа мальчишка протянул руку, коснувшись кончиками пальцев зеркальной поверхности… нет. Погрузив кончики пальцев в неё.
Потревоженное стекло рябнуло, разбегаясь кругами.
— Отлично! — Джеми просиял и поправил перекинутую через плечо Ташину сумку. — Ну что, тогда… мы пойдём?
— Удачи. Уверен, у вас всё получится. В конце концов, ведь другого выхода вам и не остаётся, правда?
Встретить колючий взгляд Арона Джеми не решился. Потупился, кивнул, перехватил из рук дэя безвольной игрушкой обвисшую Ташу, — только глаза горят по-кошачьему, ярко и яростно, — и повернулся к нему спиной.
— Берегите вас обоих. И… тем, кого скоро встретите — передайте привет от меня.
На миг Таша увидела лицо Арона: невыразительное, застывшее, до того напряжённое, что будто из камня выточено…
А потом Джеми шагнул вперёд.
Одновременно с тем, как парочку приняла в свои вкрадчивые объятия абсолютная тьма, возникло малоприятное ощущение, будто они барахтаются в холодной, липкой, вязкой массе неизвестного происхождения. Тьма, впрочем, вскоре расступилась, обратившись в серость — а затем прямо перед ними запоздало вспыхнул прямоугольник света.
Как будто…
"…открытая дверь?"
Джеми кинулся вперёд, к выходу. Впрочем, кинулся — это сильно сказано: вперёд они продвигались еле-еле, точно сквозь глину. А вот воздух в лёгких кончался куда быстрее.
"Не приведи Богиня скончаться, влипнув в зеркало…"
"…но, кажется, именно к этому она и ведёт".
Перед глазами у Таши уже радостно прыгали зловещие зелёные пятна.
"…а, может быть, оставить тщетные попытки отсюда выбраться и мирно, с достоинством почить, сложив ручки на груди?.."
"Идея обладает некоторой привлекательностью, не спорю, но вся проблема в том, что сложить ручки на груди я не могу… а потому давай поживём ещё немного, а?"
И Зазеркалье, расступившись, бесцеремонно выпихнуло их наружу.
Ослеплённые внезапным светом глаза, краткое падение…
— Ммм… — Таша, скуля, схватилась за голову — ещё прежде, чем осознала, что оцепенение благополучно самоликвидировалось. Кровь колотила затылок изнутри, с каждым ударом словно раскалённые гвозди в виски ввинчивая. Тело ломило так, будто в Зазеркалье его кто-то хорошенько отпинал.
— Ооо… — Джеми сдавленно застонал — под ней: падая, парень умудрился развернуться спиной вперёд, заботливо приняв удар об пол на себя.
— ААА! — истошно заорал кто-то в стороне. Тяжеловесный топот основательно сотряс дощатый пол.
Таша открыла глаза как раз вовремя, чтобы, ухватив Джеми за плечи, вместе с ним кубарем откатиться в сторону — от удара по шее здоровенным топором.
— Эй-эй, полегче! — парень щёлкнул пальцами, и бородатому рыжему мужику в полосатых портянках, с воинственным воплем попытавшемуся повторить попытку гильотинирования, пришлось поумерить свой пыл: ещё бы не поумерить, когда при попытке приблизиться к осуждённым тебя на манер вертикального батута отбрасывает назад пружинистая невидимая стена. — Мы не воры и не разбойники, честное слово! Это госпожа Тариша Морли, а я — её рыцарь! Нам срочно нужен лекарь!
— Джеми, — хрипло выдавила Таша, — а ты не мог бы объяснить это, не лёжа на мне?
— Ой, прости, — мальчишка, спохватившись, скатился на пол, утёр кровь под носом и, вскочив, помог ей встать. — Эй, ну успокойтесь же! Биться головой об стену — уж точно не самая лучшая идея!
Таша, кое-как устояв на ногах, мельком оглядела комнату: потрёпанный ковёр кирпичного цвета, одёжный шкаф, большое круглое зеркало, — из которого они и выпали, — и широкая постель, где проникновенно выла русоволосая тётка в белой ночнушке.
— А ну вон из моего дома!!! — взревел мужик. Видимо, ему наконец надоело играть роль психованного мячика: во всяком случае, он с шумным пыхтением отступил на пару шагов назад. — Лекарь им нужен!!! Вон, кровопийцы ксашевы, чтоб вас…
— Таша, можешь растыкать уши. Ну зачем так нервничать, уважаемый? — вежливо вопросил Джеми, терпеливо выслушав вдохновенную мужицкую ораторию из пары десятков непечатных глаголов. — С чего вы взяли, что мы "кровопийцы", под коими, думаю, вы подразумеваете вампиров?
— А кто ж ещё, прилично вроде одетый, посреди ночи в чужой дом врывается? — Мужик даже возмущённо взмахнул топором. — И госпожа твоя явно кровушки давно не пила, вон какая бледнющая!
— Во-первых, уже под утро, а во-вторых, Таша больна! Я же, кажется, всеобщим языком говорю, что нам лекарь нужен!
— Так я вам и поверил, ха-ха! Вам стоит только из-за стенки этой выйти, тут вы и… — топор озадаченно застыл в полузамахе: его обладатель наконец сообразил, что "кровопийцы ксашевы" стенку воздвигли сами, ушли за неё добровольно, а высовываться, чтобы устроить обитателям дома "тут вы и", как-то не спешат.
Немая сцена (на диво непрерывно-монотонный вой тётки в ночнушке смело можно было считать фоновым звуком) длилась довольно долго — и прервалась донёсшимся откуда-то со стороны тихим чеканным:
— И что здесь творится?
С порога спальни, скрестив руки на груди, на место действия довольно-таки скептически взирала женщина: высокая, изящная, точёная, как статуэтка драконьей кости. Волосы даже в робкой рассветной мгле отблескивают золотом, в глазах будто лепестки незабудок растаяли. Таша, прищурившись, различила серебринки седины на висках — может, лет сорок? Хотя, если бы не это, больше тридцати под страхом смертной казни не дать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
