переставая плакать, она била кулаками по стволу дерева – сильнее, потом слабее – казалось, бесконечно. Вдруг тот открыл свою черную пасть, обнажив большую полость, в которой были обнаружены четыре тела.
Девушка разговаривала с камфорным лавром. Или, может, мне так показалось? Плача и колотя руками по стволу, она говорила с ним на непонятном языке.
Мы должны были помочь? Я вопросительно посмотрел на Митараи, собираясь задать этот вопрос. Мой друг стоял с мрачным выражением лица. Из-за отсутствия эмоций его часто можно было принять за холодного человека, но на этот раз я заметил, как сильно он хотел окликнуть девушку и заставить ее прекратить; как больно ему было, как он беспокоился о ней.
Леона упала на землю и заплакала. Изнеможенная, она сидела между обнажившимися корнями. Затем, немного отступив назад, встала на колени и, к нашему удивлению, принялась рыть землю.
Я вспомнил тонкие, красивые пальцы и ухоженные ногти девушки, которыми любовался во время нашей поездки в Шотландию. Леона сошла с ума. Должно быть, что-то овладело ею.
Митараи сдвинулся с места. Подойдя к девушке сзади, он обхватил ее обеими руками.
От неожиданности все ее тело конвульсивно сжалось, как от удара током. Она громко закричала и еще сильнее заплакала – совсем как маленький ребенок, не испытывая стыда или стеснения.
Митараи, присев позади девушки, встряхнул ее несколько раз. Леона медленно обернулась, вытирая слезы со щек тыльными сторонами ладоней. Кончики ее пальцев почернели от грязи.
Увидев лицо Митараи, она на мгновение перестала плакать, а затем, округлив глаза, будто от удивления, крепко обняла его и снова расплакалась.
Митараи ненадолго замер, словно у него не было выбора. Он несколько раз неловко похлопал Леону по спине и беспомощно посмотрел на меня, как бы говоря: «Ничего не поделаешь». Затем медленно поднялся, продолжая удерживать девушку, и, взяв ее за плечи, с силой отстранился.
– Что случилось? Придите в себя! Очнитесь, пожалуйста, – сказал мой друг, глядя Леоне в глаза.
Та отвернулась и замерла.
– А, детектив…
Это был голос, к которому я привык. Похоже, Леона наконец вернулась.
– Исиока-кун, моя куртка, – сказал Митараи.
Я поднял ее с земли и протянул другу, но тот достал из кармана носовой платок и предложил Леоне. Девушка взяла его и вытерла глаза. На мгновение воцарилась тишина. Затем Леона неожиданно рассмеялась. Я был ошеломлен. Она точно сошла с ума! Я посмотрел ей прямо в глаза.
Митараи был спокоен. Смех девушки оказался весьма заразительным, и на его губах появилась улыбка. Я не мог понять, что происходит.
– Похоже, вы снова в порядке. Мы отведем вас домой, – сказал Митараи, слегка подталкивая Леону.
– Да, но мне нужно взять ключи, – ответила она. Ее голос окончательно вернулся к своей обычной низкой тональности.
– В этом нет необходимости, – категорично заявил мой друг. На его губах все еще сохранялась улыбка.
– Но дверь заперта, – сказала девушка.
– Не переживайте, мы сможем войти, – уверенно продолжил Митараи, вызвав у меня сомнения. Леона пришла в себя, но теперь он ведет себя весьма странно!
– Исиока-кун, что здесь делает ледоруб? – Митараи поднял инструмент с земли.
Я с некоторым смущением объяснился.
– Ну, я решил, что если ты внутри этого ужасного камфорного лавра, то я смогу спасти тебя, пробив отверстие еще больше…
– Тогда давай так и сделаем! – радостно ответил Митараи.
Я замер, не веря своим ушам.
– Что?
– Это отличная идея! Не надо сомневаться. Давай сломаем его! Сломаем это чертово дерево!
– Что ты такое говоришь?
Крона зашелестела. Глаза Митараи наполнились безумием. Похоже, на этот раз он действительно сошел с ума. Или безумие перешло к нему от Леоны? Девушка тоже удивленно смотрела на Митараи.
– Сделай это, Исиока-кун. Сломай дерево.
– Не говори ерунды. Это страшное дерево, но так нельзя! Неизвестно, что еще мы можем обнаружить…
– В этом-то вся суть! – отбросив ледоруб, продолжил Митараи. – Все знают, что с ним что-то не так, но все слишком боятся к нему прикоснуться. В этом дереве столько важных и удивительных секретов, но никто не отваживается их раскрыть!
– Не понимаю, о чем ты. Это, в конце концов, опасно, нельзя рисковать. Ты же видел, что случилось с девушкой?
Я наклонился и поднял ледоруб. Пожалев, что принес сюда такой опасный инструмент, я хотел как можно скорее спрятать его обратно в сарай.
– Ничего я не видел, – прозвучал у самого моего уха голос Митараи, и мой друг резко выхватил ледоруб.
– Эй! Нет!
С ледорубом в правой руке Митараи, подобно ветру, побежал к лавру. Он сошел с ума. Митараи сумасшедший!
Размахнувшись, он нанес удар по стволу дерева. Во все стороны полетели куски коры, зашумели листья. Ветер задул с новой силой. Митараи снова замахнулся перед следующим ударом. Я подбежал к нему сзади и попытался сдержать.
– Остынь! Ты сходишь с ума! Хочешь быть проклят? – кричал я.
– Тогда отойди, Исиока-кун. Если мне суждено быть проклятым, то лучше уж я буду один, – ответил Митараи.
– Нет! – снова закричал я.
– Леона-сан, займитесь моим другом.
Девушка растерянно смотрела на нас обоих, но затем подошла ближе и тоже схватила Митараи.
– Нет! Ты же умрешь! Это опасно!
Потребовались наши совместные усилия, чтобы остановить Митараи. Я вдруг вспомнил историю о том, как людей казнили за порчу деревьев.
– Не мешайте! Просто смотрите!
– Нет, ни за что!
– Нет! – тоже закричала Леона.
Митараи опустил ледоруб, повернулся к нам лицом и резко оттолкнул нас обоих. Я приземлился на пятую точку.
– Отвернитесь, вы оба! Если так боитесь проклятья, то держитесь подальше! Может, вернетесь в свои постели? Что плохого в проклятии? Я не против. Если этого не сделаю я, то дело никогда не раскроют! Просто оставьте меня.
– Эй, Митараи!
Митараи повернулся к дереву и взялся за ледоруб, поднял его и снова опустил. Меня сковал ужас. Я мог лишь молча наблюдать за очередной вспышкой его безумия.
Мой друг взмахнул ледорубом под сердитый шелест ветвей. Очередной кусок дерева откололся, по стволу побежала трещина.
Раздался треск – а затем произошло нечто странное. Толстый ствол, уходящий высоко в небо, раскололся надвое – левая его половина сильно накренилась. Удар, еще удар – ствол отклонялся все больше, пока окончательно не рухнул на ограду сада.
Правая половина ствола продолжала стоять. Митараи, изменив позицию, ударил ледорубом по уцелевшей части. Со скрипом правая часть тоже накренилась. Еще удар. Следом новый. С каждым ударом угол наклона увеличивался. Полость, в которой обнаружили останки, постепенно превратилась во вмятину, контуры которой были видны в правой части дерева.
Я не понял, что произошло дальше. Расколовшийся ствол должен был уже окончательно развалиться, но дерево продолжало стоять. Неожиданно я заметил внутри широкого ствола еще один – черный, мокрый и блестящий.
Правая половина тоже рухнула с громким треском. Шелест листьев прекратился.
Однако перед нами по-прежнему стоял камфорный лавр. Представьте, что, расколов яичную скорлупу, вы обнаружили внутри еще одну.
– Что? Это… – пробормотала Леона.
– Какого черта?! – закричал я.
– Он искусственный, Исиока-кун, – раздался напряженный
