Унижение, стыд, обида и снова унижение. Таковы ассоциации с периодом моей жизни того времени.
Думала я ли о Викторе? О да, конечно! Но мне огромных усилий стоило воссоздать глухую стену вокруг себя. Я гнала от себя мысли, хоть как-то связанные с этой личностью. Все мои беды связаны с ним. Я ругала и ненавидела себя за ту минуту слабости, когда позволила себя целовать этому негодяю. Более того, я хотела его простить!.. Он разрушил всё, что мне было дорого. Забрал у меня сердце и растоптал его на глазах у всех.
Виктор Эскалант… Но, несмотря на все эти подлости, я так тосковала по нему!.. Чёрт возьми, если бы он сейчас появился передо мной и снова сказал всё то, что говорил тогда, в лимузине, я бы простила его. И как бы это бесхарактерно не звучало, я бы не смогла отвергнуть его… Кажется, это он стал для меня наказанием.
Но он пропал. Больше не делал попыток встретиться со мной. Меня терзали догадки и нехорошие мысли. А потом случайно невыключенный телевизор, и мне на слух попадаются отрывок светских новостей. В них молодая ведущая сладким голосом рассказывала о том, что Виктор Эскалант пользуется сейчас огромной популярностью и зарабатывает на своём имени немалый капитал. А всё из-за того, что эта мерзкая история привлекла внимание к уже устаревшему бизнесу его семьи. В заключение ведущая предполагает, что из всей этой истории выгоду, как ни странно, получил именно главный участник. Так может он не просто участник, но и организатор?
Какая чушь! Хотя… всё сходится к этому. Жажда вытащить бизнес отца и начать свой так и горела в нём. К тому же сейчас он как в воду канул. И я уже не удивлюсь, если всё то, что он делал для меня после разоблачения, было лишь частью или продолжением сценария.
* * *
Мария, Адриан и тётя устроили мне прощальную вечеринку, которая с треском провалилась. Мы грустили, плакали и из веселья были только смешные фото. А когда все возможные уговоры остаться в Барселоне и нелепые поводы были исчерпаны, мы сидели в молчании, обнявшись.
Я хорошо помню своё последнее утро в Испании. Через полтора часа у меня был рейс обратно домой. Я в джинсах, майке и куртке стояла перед зеркалом в моей любимой и дорогой комнате. Мне нужно было уже выходить, но я всё никак не могла покинуть это место. Встретившись взглядом со своим отражением, я увидела себя другую. Бледную, с чёрными кругами под глазами и исхудалым овалом лица.
Что ты со мной сделал, Виктор Эскалант? В кого меня превратил? В прокажённую, изгнанную, бессердечную… Любовь – это ад на земле. Может, у кого иначе, но моя любовь именно такая.
Мой взгляд скользнул по моей кровати. С той поры, как я узнала о его предательстве, на ней я больше не спала. Не могла. Мне постоянно казался он лежащий рядом или расхаживающий по комнате.
Всё, пора брать себя в руки. Я вздохнула и надела чёрные большие очки. Это была моя защита от бликов фотовспышек.
Тётушкин «Лэнд Ровер» серебристого цвета мчал под руководством Саэса по улицам Барселоны, держа направлению в аэропорт. Очень кстати в салоне пела Адель свою песню «SkyFall»
Барселона для меня была городом, в который приезжаешь погостить, но всем сердцем хочешь остаться в нём навсегда. Он покоряет с первого взгляда, с первого вздоха, с первого шага по многочисленным улицам на любой вкус. Здесь много стилей жизни. В одном из них можно найти что-то личное для себя. В городе, где волшебно сочетаются современность и история, наука и искусство, развлечения и работа.
Но теперь для меня Барселона – это муки и страдания.
Сложная вещь – ассоциация. Однажды спонтанно создастся и становится необратимой. Лишь спустя долгие лета может что-то измениться.
В моих глазах все ещё вспыхивали блики фотокамер, когда я стояла у своего терминала, прощаясь с близкими.
– Латти, я… мы… – всхлипывала Мари, пока мы обнимались. – Мы с Адрианом встречаемся!
– Что?! – изумилась я и отстранилась от неё, переводя взгляд с одного на другую.
Пока тётя утирала слёзы, стоя рядом, друзья виновато потупили взгляд и взялись за руки.
– Хорошие мои! – умилённо прошептала я и кинулась обнимать их. – Какая замечательная новость! Я очень и очень рада за вас!
– Правда? – плакала Мария.
Отстранившись, я вытерла слёзы и взглянула на новоиспечённую пару.
– Конечно… Только напомните мне чуть позже отчитать вас за скрытность и непременно обидеться на пару часов!
– О, Латти! – засмеялась сквозь слёзы Мария, сжимая мою руку.
– Нам будет очень не хватать тебя, дорогуша! – признался Эйд и обнял меня. – Я найду виновных, чего бы мне это не стоило. Обещаю! – прошептал он и разжал объятия.
Я благодарно кивнула и обернулась к тёте.
– Милая тётушка, – сквозь слёзы обратилась к ней я. – Обещай следить за своим здоровьем, иначе…
– Ты вернёшься? – с надеждой спросила моя дорогая родственница.
Я обняла её, с тоской вдыхая её неизменные духи «Jado» от Диор.
– Тебя всегда будет ждать твой дом, родная. Помни это, хорошо?
Я кивнула и отстранилась.
– Злата!
Мы с тётей обернулись на встревоженный голос Адриана.
Моё сердце, которого, казалось, больше нет, вдруг бешено забилось. Друзья медленно отходили в сторону, пропуская Виктора Эскаланта.
Его красивое лицо было непривычно хмурым и бледным. Я медленно скользнула по нему взглядом. Он был в военном мундире.
Шоколадные глаза смотрели только на меня. А я, казалось, не могла дышать. Он двинулся ко мне, но Адриан и Мари встали на его пути.
– Нет! – выкрикнула я, и они нехотя отступились.
Но моя тётя встала на их место, как вдруг… она резко размахнулась и ударила его по лицу. Мария ахнула и зажала рот рукой. Голова Виктора чуть дернулась в сторону, и он, на миг прикрыв глаза, тихо произнёс:
– Заслужил…
Путь ко мне освободился, и Эскалант, наконец, приблизился.
– Уезжаешь? – глядя на меня, спросил он.
Я сузила глаза, так как их беспощадно щепали предательские слёзы.
– Как видишь! – прошептала я.
Как же мне хотелось коснуться его…
– Надолго? – голос Виктора звучал как-то сдавленно.
Я судорожно вздохнула:
– Пока не забуду…
Эскалант кивнул.
– Это правда? – гипнотизировал он меня своим взглядом.
– Что именно?
– То, что говорят о тебе?
Горькая усмешка вырвалась у меня.
Я не верила своим ушам. Он пришёл удостовериться в какой-то сплетне?! А я-то молила о том, чтобы он убедил меня остаться! Обнял, сказал, что любит, и разуверил в тех ужасных слухах о нём. Я хотела его защиты от того позора, который он сам накликал!
