— Все, все, молчу, — отец поднял руки вверх. — Прости, забываю, что ты уже давно вырос и что после истории с Мариной, я не имею морального права тебя поучать. Какие у тебя планы на завтра?
— Что-то хочешь предложить?
— Да. Может быть, съездим вместе в офис, и ты потихоньку начнешь принимать бизнес? За полгода постепенно все передам, и не напряжено, и ты легче вникнешь?
— Вечером у меня театр, так что, не хотелось бы выглядеть, как выжатый лимон.
— Обещаю, все постепенно и только до обеда! — просящее заглянул в лицо сына Александр. — А потом езжай, готовься к своему театру. Что скажешь?
— Хорошо, уговорил. Только с утра я еще к себе заеду, звонил Марочев, надо там подписать кое-что и решить вопрос с одним поставщиком. А потом в твой офис.
— Ладно, — кивнул отец. — Правда, я надеялся, что вместе поедем, но так тоже годится.
— Вместе — каждый в своей машине, — развеселился Влад. — Ты еще посидишь? Я спать, завтра трудный день.
Следующая глава будет чуть попозже — через два-три часа.
Глава 49
С работы во вторник Ася отпросилась на час раньше — спектакль в семь вечера, надо было успеть переодеться.
Наряд был заранее продуман до мелочей и приготовлен. Женщина долго колебалась между красным бархатным вечерним платьем в пол и черным коктейльным, средней длины. Выбрала черное, к нему туфли на шпильке, чулки, клатч. С украшениями у Аси было не густо, поэтому она, после некоторого колебания, остановилась на золотой цепочке с кулоном, благо, вырез платья допускал такой вариант. Волосы собрала в узел, решив, что такая прическа подойдет лучше. Макияж, капелька духов за уши, на запястье — она готова.
Вадим сказал, что заедет за ней на машине, поэтому не придется месить уличную грязь и можно сразу надеть туфли.
Наконец, раздался звонок на телефон.
— Я у подъезда. Мне подняться?
— Нет, я спускаюсь.
Последний взгляд в зеркало и на восторженно замерших дочь и мать. Затем Анастасия надела короткое пальто и вышла из квартиры.
Восхищенный взгляд Вадима поднял настроение еще выше.
— Ты сегодня просто обворожительна, — Вадим поцеловал ей руку и вручил милый букет из красных роз.
— Спасибо! — Ася зарделась.
Ей так давно никто не дарил цветов! То, что устроил Влад, когда пытался загладить свое поведение — это не дарение, а так, попытка откупиться.
Ася опустила нос в цветы, вдыхая нежный аромат.
Театр! Особое место, особая атмосфера. Места, которые выкупил Вадим, оказались в партере, в третьем ряду, сцена, прямо перед глазами. Ася полностью погрузилась в действие, которое разворачивалось перед ними.
Боже, ведь это почти о них с Владом! Да, не семь лет разлуки, а семнадцать, да, между героями Симоновой и Гармаша пролегла страшная война. Но тоже обиды, тоже встречи и расставания и щемящее чувство нежности и надежды. Осознание, насколько каждый беззащитен без любви и что надежда на счастье, возможность сострадать, сопереживать, заглянуть в любимые глаза, простить и быть прощеным намного важнее запрятанной в душе обиды.
Потрясенная, восхищенная, ошеломленная, Ася ничего кругом не замечала.
В антракт Вадим повел ее в буфет, она выпила какой-то сок, что-то отвечала ему, но все это прошло как-то мимо, фоном.
После театра она сразу запросилась домой, хотя Вадим предлагал продолжить программу, приглашая в ресторан, но эмоции, которые бурлили в ее голове после спектакля, требовали спокойной обстановки, и Ася с извинениями отказалась.
— Вадим, я очень тебе благодарна за этот вечер и этот спектакль! — взволнованно говорила она, вцепившись в руку мужчины. — Это было необыкновенно! Я даже не представляла, что получу такое удовольствие!
— Настенька, я так рад, что тебе понравилось! — сиял Вадим. — Но, может быть, продолжим вечер? Здесь неподалеку есть чудесный ресторан…
— Нет, нет, Вадим, не стоит, — остановила Ася. — Завтра рабочий день, лучше пораньше лечь. И потом, и мне не хочется ни с чем смешивать впечатление от театра!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Жаль, — вздохнул мужчина. — Но тогда, может быть, выберемся в выходные?
— Не уверена, что получится, — виновато улыбнулась Ася. — У меня же дочка, на неделе мы толком не общаемся из-за работы и школы, и поэтому все мои выходные принадлежат ей.
— Но это не проблема! Мы можем взять ее с собой и замечательно отдохнуть все вместе.
— Вадим… я не знаю, нужно ли нам… тебе это?
— Мне нужно, — твердо ответил Мосин. — Ты мне очень нравишься, Настя! Я был бы счастлив стать для тебя больше, чем другом и готов ждать, сколько потребуется. И, конечно же, с радостью познакомлюсь с твоей дочерью и мамой, если ты мне позволишь.
— Вадим, я… я люблю другого… прости.
— Подожди, не отвергай сразу. Я никогда не видел рядом с тобой другого мужчины, если он тебя настолько не ценит, может быть, ты дашь мне шанс доказать, что я лучше?
— Вадим…
— Не отвечай сейчас. Я не тороплю, просто знай, что я рядом. Хорошо?
— Хорошо…
Ах, как некстати это признание и как неудобно перед Вадимом! Он хороший человек и, кажется, надежный и ответственный, на него можно положиться. Но глупое сердце хочет видеть напротив не карие, а серые глаза.
Влад же ходит, как теленок, то не отбиться было, а теперь он вообще никакой инициативы не проявляет, хоть плачь! Что же, ей опять все в свои руки брать?
Дома ее встретила мать, Катюша уже спала.
— Ну, как? Понравилось? — Мария Алексеевна внимательно вглядывалась в расстроенное лицо дочери.
Неужели, Морозов не сдержал обещание и устроил скандал?
— О, спектакль просто потрясающий! — воскликнула Настя. — Он про нас с Владом, представляешь?
— Кто? — растерялась мать.
— Да спектакль же! Там мужчина и женщина, которые очень любили друг друга и расстались из-за обид, встретились спустя семнадцать лет и поняли, что любят и жить друг без друга не могут. Это так… Я в себя не могу прийти от эмоций!
— А… А как кавалер себя вел?
— Нормально. Предложил себя в друзья, познакомиться с тобой и Катей и все такое.
— А… А ты?
— А что я? Честно ответила, что вряд ли что-то выйдет, потому что я другого люблю. Я дура, да? — Ася бросила раздеваться и посмотрела на мать.
— Нет, дочь, не ты одна. Вы два дурака — ты и Влад, два сапога пара, — вздохнула Мария Алексеевна. — Надеюсь, ты ждать семнадцать лет не собираешься?
— Не хотелось бы. Но что мне делать?
— Вадиму что сказала, кроме того, что другого любишь?
— Он просил не отвергать его сразу, дать ему шанс доказать, что он лучше.
— Вот это ты зря. Или принимай ухаживания, но тогда Владу от ворот поворот, или не поощряй мужика. Тебе же не хочется, чтобы они друг другу косметический ремонт физиономий устроили? А это неизбежно произойдет, когда они встретятся.
— Нет, конечно! — испугалась Ася. — Вадим хороший, мне жалко его обижать, но поощрять и обнадеживать я его не буду… А Влад… если он… я не стану отказываться, если он меня куда-нибудь позовет. Одну или с Катей, не важно.
— Ну и, слава богу! — перекрестилась мать. — Обошлось.
— Что — обошлось? — насторожилась Анастасия. — Я чего-то не знаю?
— Обошлось — что ты приняла решение, наконец, — отмахнулась мать. — Я переживала, что начнешь привечать второго, и тут такая Санта-Барбара начнется, что хоть опять беги.
— Нет, мама, ты меня не так воспитала, чтобы я мужикам головы морочила. Устала, сил нет, и в голове прямо калейдоскоп крутится от впечатлений.
— Ну, иди, ложись, отдыхай. Завтра рабочий день.
***
С утра настроение испортили, потом негатива добавилось в отцовском офисе, и ко второй половине дня Влад был достаточно взвинченным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ну, и что ему надеть? Смокинг? Уместно, но слишком торжественно, он ведь идет без спутницы… Остановился на темно-синем костюме.
Во «Дворец на Яузе» он приехал заранее, вошел внутрь и принялся прогуливаться по фойе, зорко следя за входом.
