другой стороны, она, кажется, до конца еще не знала себя. И вряд ли есть такой человек, который знает себя до конца. Если кто-то скажет так или думает таким ладом, то это, вероятно, не совсем адекватный человек.
Вопрос Дмитрия не был предложением ей, но Алле показалось, что именно это он имел в виду. С нею спали многие, но никто серьезно не задавал подобных вопросов. Ей был приятно услышать его, хотя она не собиралась выходить замуж. Но между тем вдруг подумалось, а почему бы и нет, погуляла, повеселилась достаточно. Ведь не всю жизнь плавать от берега к берегу, когда-то нужно окончательно прибиться к одному из них. Молодость безвозвратна. Найти достойного человека непросто, особенно ей. И может быть, Дмитрий как раз есть такой берег.
Он достал из кармана паспорт, вписал в договор данные и поставил под ним подпись. Придвинул к Истровской, улыбнулся ей, вскинув подбородок с едва уловимой ямочкой. Все было завершено.
Алла отодвинула бумаги на середину столешницы и стремительно вскочила с места. Одним махом сбросила с себя халат и кинулась Дмитрию на шею. Всю ночь до самого утра Дмитрий не давал Истровской ни минуты для отдыха, хотя, впрочем, невозможно было понять, кто кому не давал отдыхать. Они оба доводили друг друга до точки кипения.
Утром, выйдя из-под душа, Алла сказала:
– Сегодня я буду решать с банком вопрос получения наличных денег и сообщу тебе, когда ты сможешь забрать их в кассе магазина.
Пекрасов отрицательно закрутил головой, его такой порядок не устраивал, он не хотел светиться при получении денежных средств. Лишние свидетели были ни к чему. Кассир в этих обстоятельствах – ненужное звено. Истровская удивленно вскинула брови:
– Но как же иначе? Деньги в банке получит кассир, привезет в кассу. И выдаст тебе.
– Я все понимаю, Алла, – сказал он. – А не могла бы ты сама получить их в банке и сразу передать мне? Без всяких кассиров.
Алла пожала плечами, не понимая такой просьбы, чуть подумала и согласилась.
Два дня после этого Дмитрий и Федор находились в напряжении, опасаясь, чтобы ничего не сорвалось.
Зибиров намекнул Кристине, что вот-вот они должны будут покинуть город и что если Кристина не передумала, то ей следует быть готовой к отъезду в любую секунду. Кристина, само собой, не намерена была оставаться здесь. И что ей готовиться, когда все ее при ней?
От Истровской не было звонков. В эти два дня у нее появилось какое-то неясное беспокойство, оно тревожило душу, как будто она делала не то, что должна была делать. Нет, это не было недоверием Дмитрию, но, тем не менее, душа требовала успокоения. Все-таки сумма была значительная, Алла рисковала всем. И она решила навести справки о мебельной фабрике.
Нашла в Интернете сайт предприятия и прочитала фамилию генерального директора: Пекрасов. Фамилии Зибирова не было. Но со слов Дмитрия знала, что Федор не занимал никакой официальной должности. На сайте Алла узнала годовой оборот фабрики и успокоилась, потому что информация совпадала с той, которую она слышала от Пекрасова.
Позвонила по указанному на сайте телефону, ей ответили, что директора нет на месте. Она поняла это по-своему. Окончательно угомонилась и даже подумала, какая она все-таки глупая, что стала устраивать проверку Дмитрию.
По истечении двух дней, когда нервы Пекрасова и Зибирова были на пределе, Истровская позвонила Дмитрию. Он немедленно собрался и помчался к ней, на ходу застегивая пуговицы на рубашке и вправляя ее полы в брюки. Ехал в волнении, беспокоясь, чтобы Алла не выкинула какой-нибудь фортель. От нее можно было всего ожидать.
Но женщина встретила Пекрасова в хорошем расположении духа и несколько часов подряд не давала ему оторваться от себя. Только потом, глубокой ночью, достала портфель с деньгами и выложила на стол. У него радостно забилось сердце, но внешне он не показал этого. Наоборот, отвернулся от денег, прижал к себе Аллу и сказал:
– Самая ценная купюра у меня – это ты. – Пекрасов был тонким психологом, без этого в его профессии невозможно.
В глазах Истровской искорки слились в пламя.
Он остался у нее до утра. Когда среди ночи Алла наконец угомонилась и заснула, уткнувшись носом ему в грудь, Дмитрий, стараясь не шевелиться, долго смотрел в темный потолок. Кажется, дело было сделано. Деньги лежали на столе. Можно было праздновать победу, но он никогда не говорил «гоп» заранее, пока деньги вместе с ним не покидали населенный пункт, в котором они с Федором оставляли женское разочарование и денежные потери.
Дело с Истровской еще не было закончено. Его, как все предыдущие, следовало довести до логического конца спокойно и тихо.
Утром Алла не сразу отпустила Пекрасова от себя, как бы что-то предчувствовала. Наконец вместе собрались и вышли на улицу к своим машинам. Портфель с деньгами был у Дмитрия. Они разъехались: Алла – на работу, Пекрасов – в гостиницу.
38
Зибиров ждал его у окна. То совал руки в карманы, то доставал оттуда и скрещивал на груди, то закидывал за спину. Он был уже давно собран и сосредоточен. Малозаметная блеклая рубаха помята на груди, штанины тусклых брюк с прошлогодней стрелкой. Минуты тянулись и, казалось, растягивались, как резиновые.
Увидав автомобиль Дмитрия, а затем его самого с портфелем в руке, щелкнул ключом в замке, открывая дверь. Прислушался к шагам в коридоре, и когда уловил их приближение, распахнул дверь, впуская Пекрасова. Выглянул из номера, пробежал глазами по сторонам и закрылся на замок.
Пекрасов прошел вглубь комнаты, хлопнул ладонью по портфелю:
– Здесь они, родимые, – сказал Зибирову и положил портфель на кровать.
– Тогда – в путь, – сдержанно бросил Федор, растягивая губы в улыбке.
– Звоним заказчику, – напомнил Дмитрий и достал из кармана телефон.
Аспенский ответил сразу, словно ждал этого звонка и держал трубку в руке.
– Последняя точка поставлена, – сообщил Пекрасов. – Доказательства у нас в портфеле.
Константин все понял. Настала его очередь произвести расчеты.
– Жду через час, – сказал он и отключил телефон.
Дмитрий плюхнулся на стул у кровати, раскрыл портфель. Зибиров присел на корточки, рукой провел по деньгам и удовлетворенно хмыкнул. Операция завершена. Можно сматывать удочки. Дмитрий вытащил пачку, прошуршал купюрами:
– Хорошо поработали, – сунул ее назад. – Пора расширять бизнес.
– Пойду приведу, – стал во весь рост Федор. – Самое время тебе оценить ее и запускать в дело. Втроем можно столько наворотить. Перед нами целый мир непуганых лохов. Конь не валялся.
Пекрасов защелкнул портфель и кивнул в ответ, понимая,
