Так бывало все время, когда его покидали женщины.
Автомобиль отъехал от подъезда. Начинался новый рабочий день. Хавин ехал к проблемам, в которые каждый день погружался с головой и в которых не было места брюзжанию и сентиментальности. Надо было делать дело.
37
Конечно, все, что Истровская говорила Печаеву о женщинах, она говорила от чистого сердца, ибо женщин она никогда высоко не ставила, считала многих обыкновенными хищницами, которые не только уважения, но доброго слова не стоят. Однако конкретно себя в эту категорию не причисляла. Уверена была, она не такая, как многие, таких женщин, как она, или подобных ей, просто больше не существует. А потому именно ее следует любить, обожать и сходить по ней с ума. Из-за нее мужчины должны драться и пить от безысходности, если она бросает их. Быть может, у нее было завышенное самомнение, но она себя иначе не воспринимала.
Немногим мужчинам удавалось приводить ее в любовное неистовство так, как умел делать Пекрасов. Она по-прежнему была в упоении от него. Даже удивлялась самой себе. Казалось, никогда и ничто не могло ее заставить долго увлекаться одним мужчиной, но получается, ошибалась. Могло, еще как могло, если мужчина был достойным.
На следующий день после встречи с Андреем Алла с утра поехала в банк, завершила оформление необходимых документов на кредит, а после обеда получила подтверждение тому, что кредитные средств на счет ее магазина перечислены. Она была удовлетворена. Пришлось повозиться с бумагами, но зато дело сделано. Всегда приятно видеть результат проделанной работы.
А к концу дня Истровская за своими подписями оформила договор беспроцентного займа между своим магазином и торговой сетью. На недостающую сумму. И тоже перечислила деньги на расчетный счет магазина.
Таким образом, необходимые денежные средства были собраны. Оставалось только заключить договор с Дмитрием и перевести ему деньги. Страсть страстью, но формальности должны быть соблюдены и деньги возвращены. Даже шалея от Пекрасова, она не могла оказывать ему безвозмездную помощь такими суммами.
Алла позвонила Дмитрию и попросила, чтобы сегодня вечером тот был готов подписать договор. Пекрасов пообещал быть во всеоружии. Истровская настолько была увлечена Дмитрием, что не подумала навести справки о мебельном предприятии и Пекрасове с Зибировым. Как будто ее мозг помутился, точно в голове случилось затмение.
Дмитрий сообщил Федору о звонке. Зибиров кивнул:
– Ну, компаньон, этой ночью не подкачай, постарался на славу. Не давай ей отдыху, не оставляй время на раздумья и на лишние вопросы.
Вечером Пекрасов нагладил рубашку и брюки, начистил обувь, помылся, побрился и направился к Истровской. Алла ждала дома в коротеньком халате, тонкая, стройная, серьезная. В квартире, в кабинете, на столе были разложены экземпляры проекта договора. Но Дмитрий, прежде чем заглянуть в бумаги, подхватил женщину на руки, стал носить по комнате и целовать. Ей ужасно это нравилось. От его слов восхищения она таяла, голова кружилась.
Вот странное дело, она имела многих мужчин и все они восторгались ею, но Дмитрий умел те же самые слова произносить так, что комната начинала плясать перед глазами. Если бы Алла только догадывалась в такие минуты, в каком переплете оказалась, она завизжала бы от ярости и расцарапала Пекрасова своими коготками до крови.
С другой стороны, огненный темперамент Истровской также сильно зажигал и заводил Дмитрия. Будь на ее месте другая женщина, вряд ли бы все так гладко получилось.
Он держал Аллу на руках и с радостью представлял, как очень скоро с ее деньгами исчезнет отсюда и забудет о ней, ибо на его пути возникнут новые женщины и новые деньги.
Она обхватила его за шею и подставляла красивые губы для поцелуев. Потом вдруг стремительно вывернулась, соскочила с рук Пекрасова, он даже не успел оглянуться, как Истровская расположилась за столом:
– Дмитрий, сегодня сначала должно быть дело, – отчеканила и показала ему на бумаги.
Он сел к столу. Алла пододвинула их ближе. Три листа печатного текста. Пекрасов начал читать. Ему было все равно, что там написано, он мог бы сейчас подписать что угодно, главное – хапнуть деньги, а там – трава не расти. Но принял деловой вид и стал вслух разбирать текст. Медленно, то и дело поднимая глаза на Аллу, как бы отмечая этим взглядом, что он понимал прочитанное. Иногда делал взгляд вопросительным, и тогда Истровская поясняла пункт договора. Дмитрий соглашался с ее объяснением, глубокомысленно кивал в ответ.
Алла пытливо следила за ним, однако по глазам Дмитрия ничего нельзя было понять. Раз или два он сделал вид, что некоторые фразы в тексте не совсем устраивали его:
– Вот этот пункт 2.6, он же ставит меня в безвыходное положение.
Истровская резонно парировала:
– Нет, Дмитрий, в безвыходном положении ты находишься теперь, а я, наоборот, вытаскиваю тебя из ямы. И, естественно, не хочу сама оказаться в ней.
Дмитрий, как бы подумав, в ответ снова соглашался. Про себя усмехался: а куда ты денешься, дай только получить твои денежки. Ищи-свищи потом.
Они с Федором неплохо подготовились для этой операции, впрочем, не только для этой, они всегда тщательно готовились, когда шли на хорошее дело в надежде получить приличный куш.
Пекрасов дочитал договор и долгим взором уставился на Аллу. Дмитрий старался, чтобы Истровская не увидала фальши в его поведения, чтобы у нее не возникло и тени сомнения. А для этого требовалось срочно разжечь в ней страсть, тогда женщина забудет о всякой осторожности.
Дмитрий взял авторучку, задумчиво поднял ее над листом бумаги, как бы окончательно взвешивая все «за» и «против».
Аллу такое промедление обескураживало. Скорее, она должна была бы подумать тысячу раз, прежде чем подписать этот договор, а ему-то деньги плыли в руки, от него требовалось только вовремя вернуть их:
– Не понимаю, о чем тебе тут думать? Я со своей стороны уже подписала. Подписывай ты и получай деньги. И заткни ими глотку Зибирову!
Пекрасов в ответ сделал вымученную улыбку:
– Что Зибиров? Черт с ним! Пошел он куда подальше! Я думаю сейчас о том, чтобы не подвести тебя, Алла, вернуть деньги как можно быстрее. Признайся, ты не создаешь для себя проблем, одалживая мне такую сумму?
Истровскую тронули его слова и тон голоса, заботливый и душевный.
– Скажи, а ты согласилась бы остаться со мной после всех этих дел? – вдруг спросил он, и этот вопрос, безусловно, подтверждал его серьезные намерения.
Она растрогалась. Возможно, ей хотелось ответить «да», если бы подспудно не было сомнения, что для нее приемлем такой ответ. Хотя, с
