Затем мы наблюдаем сейчас громаднейшую, колоссальнейшую тягу к учебе. Это связано с тем, что рабочий, крестьянин, работница, крестьянка очень много знаний черпают из газет, из разных докладов, из различных бесед. Но те знания, которые они приобретают, недостаточно систематизированы, и часто приходится наблюдать рабочих, которые могут говорить о многом, но они постоянно чувствуют, что вот тут у них получился провал, что у них не хватает элементарных систематических знаний. И именно поэтому об учебе у нас говорят чрезвычайно много. На каждом рабочем собрании, на каждом крестьянском собрании вы услышите речи об учебе.
Но как это ни странно, мы недооцениваем роль книги в культурной революции. Школа, дающая систематические знания, конечно, вещь хорошая, но если мы посмотрим на наши бюджеты, на время, которое есть у рабочего," у крестьянина, у работницы, у крестьянки, то мы видим, что времени свободного не так много, чтобы мог он, обыкновенный рядовой крестьянин и рабочий, посещать систематически, долгие годы школу. Мы знаем, что те средства, которые даются на школу, сравнительно с запросами, с требованиями масс ничтожны! Те школы, которые имеются у нас в Союзе, — это капля в море. Я пока говорю о школах взрослых, да и школы для подростков и для детей находятся почти в таком же состоянии. И потому, что школ у нас мало, что ими взрослые, а отчасти и подростки не могут пользоваться, роль книги как орудия самообразования особенно велика. А между тем я, к сожалению, должна сказать, что вопрос продвижения книги в массы все еще не поставлен на надлежащую высоту. Коллективному пользованию книгой, т. е. библиотечному делу, посвящается меньше внимания, чем следовало бы. Библиотеки так нужны нам в период социалистического строительства не только потому, что у нас мало школ, но и потому, что и учащиеся должны свои знания, полученные в школе, продумать, проработать до конца. Самостоятельная мысль, самостоятельная работа над опытом человечества, приобретенным в течение веков, — эта самостоятельная работа идет и должна идти в библиотеке, должна идти с книгой. Вы все знаете, какое громаднейшее значение придавал тов. Ленин библиотеке. Я помню заседания в разных комиссиях Совнаркома, где он тщательно расспрашивал, как это дело поставлено, организовано.
Как ни странно это, потребность в систематической учебе несколько отодвинула вопрос о библиотеке, приковав все внимание к школе. Тут сказалось наше неумение пользоваться библиотекой как орудием учебы. Незначительность количества библиотек и неумение ими пользоваться, неумение самостоятельно работать с книгой — причина тому.
Бесспорно, что наш библиотекарь должен быть книговедом, но, конечно, не в том смысле, чтобы быть книжным червем, сухим библиографом. У нас культурный уровень развития масс неизбежно требует, чтобы у библиотекаря были не только знания, в каком году, каким издательством какая книга выпущена и т. д., не только знакомство с библиотечной техникой; культурный уровень масс требует у нас от библиотекаря, чтобы он был руководителем; а для того, чтобы быть руководителем, библиотекарю необходимо иметь правильную оценку книг. Библиотекарь должен уметь рекомендовать наиболее подходящую книгу читателю. Надо, чтобы он умел рекомендовать действительно самые ценные книги, чтобы без излишней затраты сил читатель мог получить (часто малограмотный читатель) то, что ему нужно получить.
Мне кажется, что у наших библиотекарей есть острое сознание необходимости иметь ясные оценки, иметь научную подготовку в области естествознания, в области обществоведения и в других областях. Тут научная подготовка для библиотекаря совершенно необходима. Он должен быть в курсе завоеваний науки во всех отраслях знания, понимать то, что дают нового и техника, и биология, и все прочие отрасли знания. В отношении обществоведения надо, конечно, библиотекарю быть марксистом, потому что марксизм даст ему ясное осознание окружающей действительности, понимание того, куда идет общественное развитие.
Я недавно отдыхала и перечитывала переписку Маркса и Энгельса. Я читала эту переписку и раньше. На этот раз меня особенно поразила сила предвидения, которая была у Маркса благодаря тому, что он брал явления в их развитии. То же у Энгельса. Когда читаешь, как Энгельс в 1882 г. предсказал весь ход развития нашей революции, неизбежность революции типа Февральской революции, а после нее — революции типа Октябрьской революции, то видишь, ощущаешь всю силу научного предвидения. В вышеупомянутой статье Энгельс писал в 1882 г.: если бы пролетариат сейчас захотел взять власть в свои руки, эта попытка была бы обречена на неудачу. Необходимо, чтобы сначала все классы свергнули старое правительство, и только после того, как будет свергнуто старое правительство, пролетариат сможет взять власть в свои руки. Ведь это же прямое предсказание хода развития Февральской и Октябрьской революций. Или, например, взять 70-е годы, когда Маркс говорил, как развивается рабочее движение на первых своих этапах, как борьба рабочих с отдельными капиталистами развертывается в классовую экономическую борьбу, как потом экономическая борьба рабочего класса за 8-часовой рабочий день и прочее перерастает в политическую борьбу. Эта картина развития рабочего движения была дана в 70-х годах. А если мы теперь оглянемся, посмотрим на прошлое, на историю нашей партии, рабочего движения, на 90-е годы, го увидим, что за 25 лет вперед была дана вся картина развития рабочего движения у нас.
Как звезда, появляющаяся в определенный год, день и час на небе, наглядно подтверждает правильность предсказаний астрономов, так и в области общественных наук подтверждение предсказаний Маркса и Энгельса доказывает правильность марксистских методов и оценок. Сейчас жизнь доказала необходимость тщательного изучения марксизма.
Библиотекарь должен быть руководителем чтения малоподготовленного читателя. Для этого он должен вооружиться большими знаниями в области естественных наук и, конечно, в области научного обществоведения, т. е. марксизма. Только вооруженный этими знаниями, библиотекарь найдет правильную оценку книг. Часто можно услышать такое мнение, что не дело библиотекаря давать оценку книгам, это даст какое-то особое учреждение, а дело библиотекаря маленькое — выдавать книги. Мне это всегда ярко напоминает картину французской народной библиотеки, где сидит жандарм и библиотекарь молча выдает приходящим спрашиваемые книги. Так дело происходит в парижских муниципальных библиотеках. Но я себе не представляю, чтобы у нас, в Советском Союзе, роль библиотекаря могла быть сведена к роли простого, механически выдающего книги человека.
Марксизм дает возможность более глубокого общественного изучения читателя и его интересов. Принадлежность читателя к определенному классу, к определенной прослойке уже определяет основной круг его интересов. Лишь на общем фоне классового интереса можно правильно подойти и к оценке индивидуальных интересов читателя.
Вы, может быть, немного удивляетесь, почему я говорю о библиотекаре вообще, а не о детском библиотекаре — и говорю такие общеизвестные истины, которые ясны всякому библиотекарю. Но я думаю, что на этом нужно немного остановиться, потому что когда мы начинаем говорить не о библиотекаре вообще, а о детском библиотекаре, то часто начинаем предъявлять к нему иные требования. Это неправильно. Детский библиотекарь — громадный двигатель культурной революции. Он может, должен воспитывать подрастающее молодое поколение таким образом, чтобы это молодое поколение смогло довершить начатое дело, чтобы оно действительно добилось поставленной цели — коренного преобразования всей общественной жизни, добилось организации социалистического уклада ее. Конечно, детский библиотекарь не может не ощущать себя воспитателем молодого поколения. Но если он хочет действительно быть на высоте своей задачи, то ему точно так же нужно быть основательно подкованным. А между тем очень часто говорят: «Ну, что же, это детвора, им нужны детские книги, причем же здесь марксизм, наука — разве это надо ребятам? Детская книга — это не научный трактат. Взрослые — это одно, а ребята — другое».
Мне кажется, что все мы, педагоги, педагоги-учителя, педагоги-библиотекари, чрезвычайно ответственны сейчас и поэтому чрезвычайно ясно должны сознавать, чего мы хотим, чего добиваемся, каких ребят мы хотим воспитать. Ребенок — не котенок, это — складывающийся человек, и те качества, которые мы хотим видеть во взрослом, мы должны стремиться воспитать и в ребенке. Взрослого человека мы не хотим видеть слепым, бессознательным рабом, безвольным неврастеником, тупым эгоистом; мы не хотим белоручек, беспомощных бар.
Те качества, которые мы хотели бы видеть во взрослом человеке, мы должны стремиться воспитать и в ребенке. Книга — могучий воспитатель. Конечно, книга — палка о двух концах. Есть разные книги. Книга может воспитывать и эгоиста и общественника, и человека, полного предрассудков, и человека сознательного, и монархиста и коммуниста. Надо, чтобы в деле воспитания через книгу не было стихийности. Надо сознательно направлять чтение ребенка. Из массы детских книг надо уметь отбирать такие, которые поставят его не в конфликт с растущей и развивающейся к коммунизму жизнью, а помогут ему вооружиться для борьбы за нее.
