с ума сошли? Вы… — он замолчал, увидев рану у Мины на плече. — Что с вами произошло?
— Меня похитили. Пожалуйста, отвезите меня скорее в ближайший полицейский участок!
Глава 60
Звонок служебного сотового вырвал Айзенберга из тягостного сна, воспоминания о котором тут же затянулись туманом забытья. Без четверти шесть. Будильник все равно прозвенел бы через десять минут.
— Айзенберг.
— Кристина Бергманн из полицейского участка Бернау. Доброе утро, господин главный комиссар. Дежурный Берлинского УУП дал мне ваш номер. К нам обратилась свидетельница по имени Мина Хинриксен, она хочет поговорить с вами. Она говорит, что ее похитили. Ее с ранениями на теле обнаружил недалеко от Донрсвальде местный житель, ехавший ранним утром на работу.
— С ранениями? Какой тяжести?
— Небольшая резаная рана на плече, но она воспалена. Фельдшер сказал, что ей нужно обратиться в больницу для надлежащей обработки раны. Но она захотела сначала поговорить с вами. Утверждает, что похититель все еще на месте.
— На месте? Где?
— Лучше вам поговорить с ней напрямую. Тогда вы сможете решить, как вам дальше действовать.
— Да, разумеется.
Он выскочил из кровати и бросился к небольшому письменному столу, на котором лежали блокнот с карандашом.
— Господин Айзенберг? Это Мина Хинриксен.
До этого момента он не был уверен, правильно ли он понял слова коллеги. Но этот голос однозначно принадлежал Мине.
— Госпожа Хинриксен! Как вы себя чувствуете?
— У меня все о’кей. Не считая резаной раны. Вы должны немедленно приехать сюда и задержать этого говнюка!
— Кого?
— Того, кто похитил меня и убил Томаса Гелерта. Его зовут Юлиус Кёрнер.
— Где он сейчас?
— В подземном бункере где-то в лесу. Я, к сожалению, вряд ли найду путь обратно.
— Не страшно, мы выясним, где этот бункер. А вы уверены, что Кёрнер все еще там?
— Уверена. Я приковала его цепью к бетонному блоку.
Она рассказала о том, что ей пришлось пережить. В ее историю сложно было поверить, однако ее слова было сложно принять и за выдумку. Айзенберг попросил Хинриксен передать трубку коллеге.
— Госпожа Бергманн? Вы тут? Похититель страдает параноидной шизофренией. Его зовут Юлиус Кёрнер. Он уже совершил теракт в Берлине и сжег дом. Возможно, он также убил четверых человек. Он крайне опасен и, скорее всего, вооружен. Прошу вас оперативно собрать информацию о старых бункерах в вашей местности.
— Это будет несложно, мы хорошо знаем свой участок. Показания свидетельницы и место, где ее подобрали, указывают лишь на один бункер.
— Очень хорошо. Отправьте туда наряд полиции как можно быстрее. Но предупредите их, чтобы они ни в коем случае не спускались в бункер. Они должны оцепить место и проследить за тем, чтобы в бункер никто не спускался и никто из него не поднимался. Я отправлю к вам спецназ. Повторяю еще раз: пока на место не прибудет группа специального назначения, вашим людям запрещается спускаться в бункер и задерживать преступника.
— Но, по словам свидетельницы, преступник не имеет при себе оружия и одной ногой прикован к бетонному блоку, — возразила Бергманн.
— С тех пор, как госпожа Хинриксен покинула то место, прошло почти два часа. Наручники — все-таки не кандалы. Двумя свободными руками и подручными средствами он вполне мог давно освободиться. Поэтому мы не можем исходить из того, что преступник пребывает в беспомощном состоянии. Кроме этого, не исключено, что в его распоряжении — оружейный арсенал ННА.
— Понятно. Я объясню коллегам.
— Большое спасибо. Я уже выезжаю.
* * *
Когда Айзенберг через полчаса прибыл на опушку леса, там уже стояли два фургона со спецназовцами и карета «скорой помощи», а также несколько гражданских автомобилей. Жужжал генератор. Повсюду сновали оперативники в черной униформе.
Айзенберг заметил среди них Клаузена, когда тот помахал ему рукой. Поскольку он жил на севере Берлина, то опередил своего шефа. Рядом с ним стояли Морани, Мина Хинриксен с перебинтованной рукой, а также командир группы спецназа. Варнхольт и Виссманн попросили у Айзенберга разрешения остаться в офисе. Здесь, на месте, от них пользы было бы немного.
— Какова ситуация? — поинтересовался главный комиссар.
— Мы несколько раз предложили подозреваемому сдаться и выйти из бункера, пока что безрезультатно, — доложил командир.
— Он что-нибудь ответил?
— Пока у нас нет ни одного конкретного подтверждения того, что в бункере кто-то есть.
— Он должен быть там, — вмешалась Хинриксен. — Может быть… Может быть, он совершил самоубийство. Он именно этого хотел. Чтобы я его застрелила.
Морани наморщила лоб, но ничего не сказала.
— Нам проникнуть внутрь? — спросил командир.
— Подождите, я попробую с ним поговорить.
Айзенберг подошел к квадратному отверстию в земле, которое спецназовцы держали в осаде. Над отверстием был подвешен фонарь, освещавший четырехугольное помещение с массивной стальной дверью, которая была открыта.
— Где именно он находится, госпожа Хинриксен?
Командир развернул план бункера. Хинриксен указала на помещение рядом с входом.
— Там он был в последний раз. Я не думаю, что он смог бы выбраться из бункера с бетонным блоком на ноге, но он вполне мог перетащить его за собой в другое помещение.
Айзенберг сел на корточки и согнулся над отверстием. Оттуда в нос ему ударил неприятный запах.
— Господин Кёрнер, с вами говорит главный комиссар Айзенберг. Вы меня слышите?
Ответа не последовало. Айзенберг решил блефовать.
— Послушайте, господин Кёрнер, я разговаривал с админами. Они откроют вам правду, если вы сдадитесь.
Он не рассчитывал, что Кёрнер поверит в эту ерунду, но надеялся спровоцировать его на реакцию, по которой можно будет установить место, где он находился. Но ответа не было.
— Что думаете, госпожа Морани? — спросил он. — Почему он не реагирует?
— Как сообщила госпожа Хинриксен, он отдал ей пистолет, потому что не смог преодолеть психологический барьер к самоубийству. Предположительно, он надеется, что мы спустимся в бункер и застрелим его. Он затаился, чтобы неожиданно нас спровоцировать.
— У вас есть робот с камерой или что-то вроде того?
— Мы можем заказать его, но придется ждать несколько часов. Разрешите моим ребятам спуститься вниз, господин Айзенберг. Они подготовлены к таким задачам и быстро его схватят.
— Он крайне опасен и, возможно, тяжело вооружен.
— Мы тоже.
— Ну ладно. Даю вам карт-бланш. Но, пожалуйста, постарайтесь взять его живым.
Командир отдал несколько распоряжений. Один из его бойцов спустился вниз и, стоя на последней ступеньке, обеспечивал прикрытие остальным. Еще двое спустились вниз. По рации Айзенберг слышал, как они докладывали о системном прочесывании всех помещений бункера.
— Комната один… чисто. Комната два… чисто. Комната три… чисто. Комната четыре… О, боже! Что за чертовщина… Комната четыре — чисто.
Вскоре
