четыре человека из Казани. Они были одеты в камуфлированную форму, а на лице у них были черные вязаные маски. Они сразу же достали пистолеты и стали нас избивать дубинками. Одному из моих друзей пробили рукояткой пистолета голову. Когда я нагнулся, чтобы поднять его с земли, один из них в упор выстрелил в меня. Я сначала подумал, что он выстрелил в меня из газового пистолета, я вскочил на ноги, но тут ж, упал и потерял сознание. После этого они сразу сели в милицейскую машину и уехали. Это просто случайность, что они меня не убили. Ребята на руках занесли меня домой, и мама обработала мне рану. Она не стала об этом заявлять в милицию, так как об этом попросили мои друзья и я. Всю неделю я боялся, что они снова приедут ко мне и окончательно добьют.
– Хорошо, Василь. Спасибо тебе. А, сейчас, ты постарайся вспомнить, они случайно не называли друг друга по имени? – поинтересовался у него, Абрамов. – Они ведь, наверное, общались между собой?
– Вы, знаете, они в основном молчали и просто тупо избивали нас дубинками. Только один раз один из них обратился к другому и назвал его не то Федот, не то Федор. Тот, который стрелял в меня, был самым высоким из них. Он был как Рембо, в кожаных перчатках с отрезанными пальцами. И еще, по-моему, на правой руке, в которой он держал пистолет, на одном из пальцев был перстень из белого металла. Больше я ничего вам рассказать не могу.
– Хорошо, Василь, спасибо тебе и за это.
Абрамов засунул ненужный блокнот в карман и, взглянув на участкового инспектора, направился к выходу. Уже выйдя на улицу, он обратился к участковому и попросил его на всякий случай присмотреть за этим домом.
– Вы не переживайте товарищ подполковник, я все сделаю аккуратно и деликатно, – произнес он. – Никто не подумает, что я наблюдаю за этим домом.
– Вот и хорошо. Я на вас в этом очень рассчитываю.
Они, молча, добрели до отдела милиции. Почистившись от грязи, Виктор сел в машину и поехал в МВД.
***
Приехав, Абрамов связался с дежурным по Управлению по борьбе с организованной преступностью. Представившись, он поинтересовался у него, кто из сотрудников СОБРа дежурил неделю назад. Через минуту он сообщил ему фамилии восьми сотрудников милиции.
– Семен, – обратился к нему, Виктор. – Посмотри, пожалуйста, кто из экипажей выезжал в район Высокой Горы?
– Зачем это вам, Виктор Николаевич? – поинтересовался дежурный. – Вы не подставите меня начальству? Виктор Николаевич я хорошо вас знаю и думаю, что вы неспроста спрашиваете об этом. Мне еще служить целый год и не хотелось бы уходить с работы раньше, чем я заработаю пенсию.
– Не переживай, Семен, все будет нормально. Так были выезды или нет?
– Ничего сказать не могу, Виктор Николаевич. Отметок о выезде на Высокую Гору в журнале нет. Я в тот день не дежурил и поэтому ничего вам сказать не могу.
– Ты же, Семен, хорошо знаешь всех своих бойцов, подскажи мне, пожалуйста, у кого из ваших бойцов на пальце перстень из белого металла?
– Это у Иванова Сергея. Что он, опять что-то натворил? – поинтересовался Семен. – Опять кого оскорбил или ударил?
– Ты, Семен, почти угадал. Жалоба поступила на ваших бойцов, вот я и разбираюсь. Сначала руководство посчитало, что это наши ребята из Отдела быстрого реагирования, а вот видишь, оказывается, ваши. Там еще один ваш товарищ проходит не то Федор, не то Федот. Кто это, ты случайно не знаешь его?
– Это, наверняка, Федоров. Он действительно, Виктор Николаевич, какой-то ненормальный. Неуравновешенный он. Вы знаете же поговорку – наберут детей в милицию, а потом и разбирайся с ними.
– Ты, Семен, пока никому не рассказывай, что я интересовался этими ребятами, мало ли что. Хорошо?
Отложив в сторону дела, Абрамов взял чистый лист бумаги и начал писать агентурную записку.
– И так, стрелял в Василя Ибрагимова Иванов Сергей. Вместе с ним, значит, был и Федоров.
Он пододвинул к себе агентурную записку и вывел на ней справку, в которой указал фамилию потерпевшего и сотрудников милиции. Сделав это, я взял записку и направился в кабинет Вдовина.
***
Открыв дверь, Виктор вошел в кабинет Вдовина и протянул ему агентурную записку. Он взял ее в руки и несколько раз ее перечитал. Посмотрев на него, он положил ее на край стола.
– Анатолий Герасимович, я зашел посоветоваться с вами, – обратился он к нему. – Подскажите, что мне делать дальше с этой информацией.
– Ты знаешь, Виктор Николаевич, я затрудняюсь тебе что-то сказать. Ты же сам понимаешь, что данное преступление совершил работник милиции, и оно, в принципе, латентное, то есть никто о нем не знает, кроме тебя и меня. Сейчас, если мы озвучим его и выдернем к себе Иванова Сергея, то может подняться никому не нужный шум. Первым, кто начнет шуметь, будет Бухаров. Я даже мысленно представляю, что он будет кричать. Первое, что он заявит, скажет, что это наша с тобой провокация. Поэтому Иванова нужно вызвать к нам под каким-то благовидным предлогом, чтобы он не понял причины вызова, иначе может сорваться и уйти в бега.
– Анатолий Герасимович, может, стоит нам с вами проинформировать об этом руководство министерства? Я думаю, что это будет правильно. Мы не только заявим о себе, но и подстрахуемся от всяких неожиданностей. В остальном я рассчитываю на Зимина. Он сейчас комплектует свой отдел, и Иванов клюнет на это и обязательно приедет к нему по звонку, – предложил Абрамов Вдовину.
– Идея неплохая. Давайте, дергайте, его сюда.
– Анатолий Герасимович, а как в отношении информации для руководства? Может, стоит проинформировать хотя бы Феоктистова?
– Это мое дело, кого информировать. Иди и работай.
Абрамов вызвал к себе в кабинет Зимина и предложил ему пригласить на собеседование Иванова Сергея из СОБРа.
– Зимин, пригласи к себе Иванова из СОБРа, по-моему, он как-то изъявлял желание поработать на оперативной работе. После того, как ты с ним переговоришь, заведи его ко мне в кабинет.
Часа через два в дверь кабинета Абрамова постучали. Он убрал документы и предложил войти. Первым в кабинет вошел Зимин, вслед за ним в кабинет проследовал Иванов.
– Виктор Николаевич, – сказал Зимин, – я вот здесь переговорил с Ивановым, и он согласился перейти работать ко мне в отдел. Правда, ему не приходилось раньше заниматься оперативной работой, и поэтому он еще реально не представляет, что это такое. Однако, он готов попробовать себя в этом деле.
– Что-то ты
