спрашивал, да и сейчас никто не интересуется моим мнением.
Зария посмотрела на меня и неожиданно взяла меня за руку, осторожно сжав.
— Потерпи немного, Саша. Скоро ты станешь свободной.
Я не ожидала таких слов от лорнессы. Наверно, она знает что-то, чего не знаю я. Возможно, она осведомлена о планах сойлари Сиодай и уверена, что Нир в скором времени отпустит меня на все четыре стороны. Я улыбнулась с надеждой в сердце и отвернулась.
Подо мной медленно пролетали зелёные сады и белокаменные дворцы. Мощёные улочки были заполнены гудящими вайрами, звуками музыки и атмосферой всеобщего веселья. Платформа опустилась метрах в ста от руин огромного дворца, сойли сошла первой, за ней не без помощи тычка Зарии двинулась я. Вайры по обе стороны от мощёной дороги, по которой двигалась сойли, взорвались аплодисментами, приветствовали сойли и желали процветания. Изалай улыбалась и всем махала изящной ручкой. Она сильно выделялась в своём алом платье среди толпы блёклых нарядов, и это смотрелось очень эффектно. Почему-то я почувствовала гордость за себя — ведь именно я уговорила Изалай надеть это яркое платье.
Мы подошли к подножию Первого Дворца Империи. На ступенях уже стояли сойлар и сойлари Лайонай, император Шьямалан Диэра ни Рейли, нежно улыбнувшийся мне, пожилая вайрини с длинными седыми волосами, и Ниарит, неотрывно смотрящий на свою супругу.
— Как же ты прекрасна, Иза, — восхищённо прошептал Нир и потянулся к девушке. Я неожиданно вспомнила, зачем я тут, быстро взяла сойли за руку и вложила её маленькую изящную ладошку в руку сойла. Изалай была счастлива, каждая частичка её тела говорила об этом. Я посмотрела на Ниарита и увидела в его глазах то же самое, что и в глазах Изалай — это была любовь. Настоящая. Сильная. Неподдельная. И тогда я поняла одну очень важную вещь — я никогда не любила Нира. Это была просто влюблённость. Та самая первая влюблённость, которая врывается резко, неожиданно, снося всё на своём пути, и так же резко уходит, оставляя лёгкую горечь на языке. И от осознания этого, мне вдруг стало так легко и хорошо, что я крепко сжала ладони Нира и Изалай, которые до сих пор держала в своих руках, и прошептала так, чтобы было слышно только им двоим:
— Будьте счастливы.
Впервые Нир посмотрел на меня без равнодушия во взгляде. Он посмотрел на меня так же нежно, как смотрел когда-то в нашем домике-шалаше, и благодарно прошептал:
— Спасибо, Саша.
Изалай так же тихо произнесла:
— Спасибо, — и поцеловала меня в щёку. Нир тут же последовал её примеру и обжёг мою щёку лёгким прикосновением губ. И я улыбнулась, облегчённо вздохнув. И вздох мой гулким эхом прокатился по площади. Я обернулась и увидела, как тысячи глаз смотрят на меня. Вайры молчали и неотрывно наблюдали за каждым моим движением. Я испуганно посмотрела на Нира с Изалай, на императора Шьямалана, а потом перевела взгляд на сойлара Кайрану, и он мягко мне улыбнулся, приподняв брови. Вайры чего-то ждали от меня, но я не знала, чего. Тогда я сделала первое, что пришло мне в голову — я громко, так чтобы услышали все, произнесла на вайри:
— Блага сойлару и сойлари Лайонай! Блага сойлу и сойли Лайонай! Да здравствует Вайорат!
И площадь взорвалась радостными криками. Я расслабленно выдохнула — кажется, угадала. Я отпустила руки Ниарита и Изалай. Они улыбнулись мне и начали подниматься по ступеням к подиуму Первого Дворца.
Солнце клонилось к закату, небо окрасилось в яркие предзакатные краски, становилось темно, но внешнее освещение не спешило зажигаться. На приличной высоте парили огромные экраны с прямой трансляцией, они передавали картинку настолько правдоподобно, что не отличить от реальности. Императорская семья поднялась на широкий подиум перед стенами Первого Дворца, где стояла белая резная чаша, и я услышала тихое женское пение. Я прислушалась и поняла, что уже слышала этот голос, когда столкнулась ночью с Кайраной и Шьямаланом. Пела пожилая женщина, вставшая позади семьи Лайонай. Песня её была грустной, тоскливой и будто живой. Через пару секунд её подхватил низкий голос сойлара Кайраны, а по телу моему побежали сонмы мурашек из-за глубокого и бархатистого голоса вайра. Ещё через пару секунд к сойлару присоединилась Сиодай, и только потом песню начали подхватывать все вайры, и она из тихой и грустной превратилась в сильную и призывающую к чему-то, мне неведомому. И когда солнце скрылось за горами, а Первый Дворец погрузился в темноту, вайры одновременно замолчали, а Кайрана воздел руку к небу, вокруг него заклубился черный туман печати рода. Он быстро сползался к ладони сойлара, образовывая в его руке коническую пику длиной сантиметров в семьдесят. Кайрана что-то пропел на древне-вайрийском, вскинул пику, а от гор неожиданно устремился последний солнечный луч и зажёг на конце пики яркий оранжевый огонь. Продолжая петь, сойлар подошёл к чаше и опустил пику внутрь. Чаша вспыхнула и на несколько секунд осветила весь Первый Дворец. Я зажмурилась от неожиданности, а когда открыла глаза, в чаше пылал огонь. Площадь взорвалась овациями и музыкой, вайры ликовали, а из-за деревьев начали вылетать фонарики-светлячки и постепенно пространство заполнилось светом. Императорская семья спустилась вниз и начала принимать поздравления. Я неотступно следовала за Изалай, вспоминая схождение огня в Первом Дворце. Эта традиция чем-то напомнила мне зажжение огня на олимпийских играх, когда они ещё существовали, а Первый Дворец представлялся мне горой Олимп, на которой всегда горел огонь. Так, за раздумьями и размышлениями я не заметила, как оказалась под куполом очередного высокого здания.
Глава 17. Бал
Я бы назвала это помещение бальным залом. Мощные колонны поддерживали арочные своды зала с одной стороны, другая же представляла из себя стену со множеством проходов, ведущих в малые залы, которые в свою очередь тоже куда-то вели. Сам праздничный дворец представлялся мне неким лабиринтом, ступив в который ты уже никогда не выберешься. Снаружи за колоннами расположился обширный сад с десятками дорожек, которые тоже вели в какие-то помещения. Я подняла вверх
