«С кем?» — он спрашивает меня. «С Сашей».
Он говорит: «С каким Сашей? У нас много Саш». И тут я понимаю, что я ничего не знаю про этого человека. Ну вот вообще ничего! Только «Саша», и что служит в сорок пятом. И, вы знаете, меня немножко как оглушило. Думаю: «Господи, как же я с человеком общаюсь?!»
В следующий раз я его уже к стенке припёрла, говорю: «Ты рассказывать будешь мне? Я откуда знаю, кто ты такой? Ты маньяк, мож, какой, почему я с тобой должна тут гуляться?!.»
Обиделся. Оскорбился. Сказал, что он «Александр такой-то, родился девятого мая тысяча девятьсот такого-то года» — вот всё мне выложил, как анкету. Думаю: «Ну ладно, мне пока хватит...»
И перед Новым годом он меня приглашает к себе. Но он в общежитии жил — а девушкам неприлично ходить по общежитиям. Он мне объясняет: это семейное общежитие, семейные пары живут, всё прилично, нет никакого борделя — а я не могу! Ну не могу я сломать своё воспитание — у меня воспитание-то военного городка: какие ещё общежития, да вы что.
Он рассказывал мне потом, что готовился, ездил несколько раз в магазины, не знал, что купить: шампанское, вино, фрукты... Мой старый холодильник бедный, говорит, одурел: в нём еды в жизни не было! Тем более такой вкусной: икра... Правда! он приготовился, он бокалы купил, и гирлянды купил, прям готовился основательно...
Но получилось, что сам Новый год он встречал с солдатами у себя в полку, а я дома... и встретились только в четыре утра, и мне как-то уже... ну, четыре утра, и шампанское, знаете, хмель такой...
А он мне говорит: «Слушай, шапку дома забыл, уши мёрзнут. Пойдём, я только шапку возьму...» А я вижу, что он мне врёт. Вот я прям по глазам вижу, что врёт! И я так оскорбилась, говорю: «Не пойду я с тобой никуда!» Ему-то хотелось мне показать, что общежитие — это не страшно, что никакой не бордель, ничего... — а я упёрлась и не пошла.
В общем, Новый год мы провели врозь... ( вздыхает)
А потом у него была связка порвана — и его увезли в Рязань в госпиталь с этой ногой. Неделю, две... — я скучать! И он — всё, он скучать тоже начал. Он говорит: «Я до этого ничего серьёзного не хотел — а без тебя так скучать начал прям...»
А госпиталь же закрытый, я даже приехать к нему не могу: прям соскучилась вся, прям душа уже — всё... изболелась...
И в эти полтора месяца, что он лежал, мы с ним по четыре часа могли разговаривать по телефону. Он мне в восемь вечера позвонит — и до двенадцати не ложим трубки. А «Мегафон» ещё каждый час отключается...
Вот, наверное, в этот период мы очень сблизились. Очень много друг другу порассказали... сейчас даже не вспомню о чём. Да в принципе, ни о чём, понимаете? Ну вот что можно четыре часа каждый день друг другу рассказывать? «Вот, сижу в коридоре...» — «А я на балконе». — «А у меня из окна то-то видно...» А ведь разговаривали, и темы же не кончались!..
И, знаете, получилось так странно... он в гипсе был, и его должен был врач посмотреть — ну, что связки у него срослись, всё нормально. Чтоб он мог ходить с палочкой. А врача что-то не было. Он должен был уже в выходные выписываться — а врача снова нет, и опять неизвестно... И знаете, у меня в какой-то момент прям терпение лопнуло. Как смеются, «терпелка устала». Я так долго скучала, что у меня как вот что-то оборвалось: ну не могу уже больше скучать! не хочу больше ни слышать его... Это же каждый день как рану твою дерут, дёргают... А не слышишь — и вроде быстрее время прошло.
И получилось, что у нас в фирме был типа корпоративный праздник. Мы в ресторане — и я поздно должна была возвращаться на электричке. А он переживал, как же я одна ночью, в девять часов... И смски мне целый вечер: «Ты как?» «Когда домой?»
Каждые десять минут. Я думаю: ну, наверно, отслеживает — если я каждый раз отвечаю, значит, со мной всё в порядке.
«На какой электричке?» Я, допустим: «На 21.40». Он: «Успеваешь?»
Я бегом на каблуках через метро, на бегу смски эти ему набираю... Всё, влетаю в вагон — и смотрю, там подружка — как-то так получилось случайно — в этой же электричке... ну тоже поздно, с каких-то там тоже ехала... Он мне пишет: «Успела?» «Успела, всё, в электричке».
«НУ, — пишет, — ТОГДА ЗАНИМАЙ МНЕ МЕСТО».
Я думаю: ты что, шутишь, что ли? А эта подружка мне говорит: «Я, по-моему, его видела... с сумкой и с палочкой».
А она не должна была знать, что он с палочкой! Я сразу ему смску: «ТЫ ГДЕ???!!!» Он мне: «В третьем вагоне».
Я вбегаю туда — он сидит! Сумка, с па... а ему вообще нельзя ещё палочку! на костылях надо было ещё! а он палочку тоненькую взял, тросточку, маме сказал, что его вызывают на службу... и ох-х-х! у меня столько счастья! что он ради меня подорвался... А он почувствовал уже, видимо, что у меня что-то не то: либо он меня сейчас потеряет... И я вбегаю в этот третий вагон, он сидит... ну и всё... И вопросов больше не возникало.
*
Сейчас мы женаты — и всё равно он мне делает периодически такие сюрпризы... аж в жар кидает!
Например, накануне восьмого марта. Мы гуляем-гуляем, там у нас в городке, и он говорит: «Слушай, мне отойти надо». Думаю: «Господи, в туалет, что ль, приспичило? Ну ладно, — думаю, — всякое бывает в жизни...» И всё, пропал. Нету - нету. Выходит потом из каких-то кустов, вообще с другой стороны — а у него цветы и игрушка! Я говорю: «Как? Откуда ты взял?!» Добежать до дома он не мог успеть. Он мне потом сказал, что заранее спрятал эту игрушку, эти цветочки, упаковал — сыровато ещё было, весна... Я, конечно, в шоке была! У меня щёки красные — прям не знаю — я так смущаюсь... Вручил мне тюльпаны эти — и мышку, мышонка.
Потом я думаю уже: странно, мышка... Обычно мужчины, знаете, дарят в основном медвежат там, зайчат. А ещё был год мыши...
Он потом мне признался, что это был мой новогодний подарок. Он же думал, мы в Новый год будем вместе, надо подарок какой-то купить — всё ходил... Он ухаживать толком-то не умел: «Откуда? — говорит, — с ребятами выскочим, оторвёмся, напьёмся, надебоширим — и назад в казарму...» Вот, ему приходилось на мне учиться. Он купил мне сначала такое яичко, знаете, так его взбалтываешь, снег идёт... Говорит, сначала купил тебе это яйцо, а потом еду и думаю: вот, фигню какую-то купил, стыдно дарить даже. И купил мне такого мыша: вот такие пальцы держит, сердечком, а на него нажимаешь — он играет мелодию.
Но на Новый год я отказалась — а куда его деть, этого мышонка? Достался мне на восьмое марта, всё-таки до меня мышонок дошёл. И тюльпаны красные — а он знает,
что на восьмое марта я очень люблю тюльпаны: он их вытаскивает, а они огромные...
И вот такие моменты... Мне раньше никто никогда так не старался, это же надо придумать такие сюрпризы!
Обычно знаете как бывает: сначала «Вау», всё красиво, а потом: «Ой, нет... тут чего-то не то...» А он, наоборот, сначала меня настраивал, что «я деревянный военный», «я прочитал одну книгу и ту буквально не до конца»: вот как поставил передо мной такой зелёный забор крашеный — а дальше я каждый раз мужа своего открывала — и оказалось, столько в человеке скрыто душевных качеств!
Он, например, никогда не скажет плохо ни про кого. Я буду ругаться, у меня будет клокотать возмущение, а он может только сказать: «Он не прав». И всё! это максимум, что я слышала от него про людей: «Нет, ну здесь он не прав...» Даже папа мой подведёт в очередной раз, я нажалуюсь...
Папа нам скучать не даёт. У него же эта собака, Джим, — вырос пёс-то, он умный, преданный, очень любит его, жизнь готов за него отдать... Но у него же и мама, и папа — охранные. И у него началась болезнь: охранять всё от всех! Значит, мои тапки охраняются от брата, брата тапки охраняются от меня, и от всех охраняется диван, где спит папа. То есть пройти невозможно: он рычит, это что-то невыносимое!
Вот сейчас мы живём отдельно — а всё равно мне соседки звонят: «Собака на улице, ключ в двери, дверь открыта». Это значит, папа пошёл с ним гулять где-нибудь, загулял — собака брошенная бегает, а она же большая, она же овчарка, она же охранная!..
И вот бегу с работы, с Москвы бегом: собаку загонять, отец где, неизвестно, а я ключи заберу — он в дом не попадёт... О-ох!
Или тоже звонят: «Мы не можем в подъезд войти». «Почему?»
Оказывается, папа уснул на подоконнике, а собака его охраняет!
«Заберите вашу собаку!»
А его можно забрать только с папой — а к папе он никого не подпустит — а папа спит... И го-ос-споди! Так смешно вроде со стороны... ( вздыхает) А я думаю: ну за что ж нам такое?!
С другой стороны, у каждого есть такой папа, правильно? Или дедушка, или дядя, везде народ пьёт, у всех всё то же самое...
Хотя, конечно, зависит от рода войск. Вот у папы танковые войска, ну и что там? Работа с личным составом, политподготовка, всякие эти лекции, — ну и всё, шаляй-валяй-разваляй.
А их папа в десанте — он и в Чечню ездил... Муж пришёл служить, когда в Чечню уже перестали посылать, — они попали на этот... абхазо-грузинский конфликт. У них там дежурства, стрельбы, учения постоянно, проверки, прыжки — они минимум два раза в год ездят в Киржач на прыжки...
