— Да никто! Я сама увидела вас в саду градоначальника!
— Вр-р-реш-шь! — Дракон подозрительно прищурил свои синие, с узкими вертикальными зрачками глаза.
Я воинственно насупилась:
— Вы же сами все слышали! По крайней мере, сами только что об этом сказали!
Зверь буравил меня неприязненным взглядом, но молчал и не пытался наброситься. Так что я осмелела окончательно:
— А как вы допустили, что вас обратили в камень?!
— Дер-р-рз-ская дев-фчонка!
— У меня имя есть, господин дракон! — Я вздернула подбородок.
Величественный зверь поднялся и сделал шаг в мою сторону, я чуть отступила назад. Тогда он несколько неуклюже развернулся и вновь прилег у озера. Я раздумала уходить, все же не каждый день разговариваешь с драконом!
Перворожденный, видимо, решил игнорировать меня. Он поднял голову и принялся глядеть на солнце, щуря свои сапфировые глаза. Тогда я решила напомнить о себе:
— Вы вроде поговорить собирались со мной, господин дракон?
— Шайн… мое имя Шайн!
— А мое — Нилия! — упрямо повторила я.
Зверь бросил на меня ледяной взгляд, но смолчал, и я храбро продолжила:
— Господин Шайн, вы так и будете молчать? Если да, то я, пожалуй, пойду!
— Дер-р-рз-ская дев-фчонка! — прошипел он себе под нос.
Я улыбнулась, а дракон спустя какое-то время поинтересовался:
— Как тебе пр-р-риш-шло в голову выйти замуж за с-статую?
— Обручиться? — бесстрашно поправила я его.
— Да нас-зывай как хочеш-шь! — вновь взмахнул он лапой.
— Как пришло? — Я задумалась. — Как пришло? Да очень просто! Вы когда много вина выпьете, все понимаете? Вот и я много выпила и решила пошутить…
— Такты пош-шутилас-со мной? — оборвал меня дракон, при этом его синие глаза полыхнули красным.
— А то вы не знали, что мы с сестрами заигрались в тот вечер?!
— Я вс-се с-слыш-шал, но не думал, что все так обер-р-рнетс-ся! Говор-р-ри, кто тебя подос-слал!
— Да никто меня не подсылал! Помнится, я весь год хотела узнать имя того скульптура, что изваял такое чудное творение, ну, то есть вас, в камне! И все думала, отчего в Славенградском музее стоите не вы, а какая-то жалкая ящерица!
Дракон мелко затрясся и ответил:
— Я с-слыш-шал! И готов был пр-р-рибить тебя на месс-сте за такие с-слова! Меня и в мусс-зей?! На вс-сеобщ-щее обос-зр-р-рение?! Ты с ума с-сошла, дев-фчонка?! Да с-знаеш-шь ли ты, с-сколько лет я с-стоял в Бейр-р-уне, пр-режде чем боги с-жалилисс-сь надо мной и позволили мне ус-снуть?! — От переизбытка чувств зверь поднялся, его сапфировые глаза превратились в узкие щелки и полыхали огнем.
Он хотел выглядеть злым, кровожадным чудовищем, но я ощущала всю его боль, всю полноту его страдания.
— Бедный, — жалостливо прошептала я, чувствуя, как мое сердце мучительно сжимается в груди.
Дракон мою сердобольность не оценил, он рассердился, открыл пасть и проревел:
— Что-о? Меня жалеть вс-здумала?! Р-р-р! — Из его глотки вырвался столб пламени.
Я шарахнулась прочь и с визгом полетела вниз. Вздрогнула и проснулась.
На сей раз обошлась без громкого крика. Я тихонько достала из тумбочки оба амулета, надела их и спокойно отправилась досыпать.
Утро встретило меня криками потревоженных кузин.
— Да что же это такое? — возмущалась рыжая.
Я не открывая глаз, накрылась одеялом.
— Да сколько можно? — продолжала буйствовать Лисса.
— Нилия, проснись уже! — сонно взмолилась Йена. — Вокруг тебя вестник уже лирн двадцать кружит и жужжит, мешая нам спать!
Я с неохотой вылезла из-под одеяла. Надо мной и вправду кружил бумажный голубок, трепеща при этом крылышками.
— Да разверни ты уже его! — потребовала взлохмаченная Лиссандра. — И узнай, кому это не спится в такую рань!
— Я уже знаю, кому не спится в такую рань! — пробормотала я. — Женишок вызывает, верно, отругать за вчерашнее жаждет! А мне ночью дракон снился, и он чуть было не спалил меня, так что нареченный волнует меня намного больше, чем эльф!
Обе кузины резко вскочили со своих кроватей и подбежали ко мне. Пришлось и мне садиться в кровати и разворачивать вестника.
Послание гласило: «Террина, собирайтесь и немедленно приходите в мой кабинет! Ваш жених».
Я зевнула.
— Ого! — сказала Лисса и задумалась, а Йена произнесла:
— Дракон чего от тебя хотел?
— Поговорить. — Я зевнула в очередной раз. — Только он очень несдержан, и разговора опять не получилось! Одна беда с этим зверем, совсем не умеет держать себя в руках, ну то есть в лапах! Никакой выдержки нет у моего нареченного!
Сестры удивленно переглянулись между собой, а я произнесла:
— Так! Я первой иду в ванную, а потом пойду к Эльлиниру, пока он сам сюда не явился.
Когда я вернулась в комнату, то увидела, что кузины стоят напротив двери, скрестив руки на груди.
— Мы идем с тобой! — объявила рыжая.
На лицах сестриц была видна решимость, обе смотрели на меня непреклонными взорами.
— Тогда собирайтесь скорее, — вздохнула я.
Когда наша дружная троица робко вошла в кабинет к Эльлиниру, то все сразу поняли, что эльф очень зол, и он разозлился еще больше, стоило ему увидеть моих сестер.
— Террина Нилия, — процедил перворожденный, — я предполагал, что вы придете одна!
— Мы пришли ее поддержать! — смело объявила Лиссандра.
Эльлинир побагровел, а я испугалась, как бы с женихом не случилась падучая!
— Террина Нилия, что все это значит?
Я прикрыла ладошкой очередной зевок и равнодушно пожала плечами.
— Милая моя, — угрожающе обратился ко мне эльф, — вы забываетесь! Вам напомнить о том, что я являюсь вашим женихом?!
«Что-то слишком много женихов у меня появилось!» — подумалось мне, но вслух я с любезной улыбкой промолвила:
— Я помню об этом, господин мир Тоо’Ландил.
— Тогда в чем дело, дорогая моя? Вчера я наблюдал обратное!
— А что особенного случилось вчера? — ответила за меня Лисса. — Вроде ничего, кроме обычных студенческих танцев, не было!
Эльф распалился не хуже моего дракона, ударил кулаком по стене и ответил:
— Террины, мне не до шуток!
— Нам тоже, — пролепетала я.
Эльлинир был страшен в гневе — сжатые кулаки, вздувшиеся на щеках желваки, нервно раздувающиеся ноздри и яростный блеск в глазах — все указывало на то, что он с трудом сдерживается!
Мы прижались друг к другу, и я мысленно порадовалась, что пришла к жениху не одна, а с кузинами. «Хотя, — вдруг промелькнуло у меня в мыслях, — еще неизвестно, кто страшнее: взбешенный эльф или разъяренный дракон?!» Порадовалась снова — этот хоть огнем не плюется, и на том спасибо!
— Изложите суть своих претензий, сударь, — с дрожью в голосе попросила я. — Только спокойно, без угроз… я знаю, вы так умеете.
Эльлинир шумно выдохнул, резко развернулся к окну и умолк.
Мы не рискнули заново начинать разговор. Йену трясло мелкой дрожью, Лисса покусывала губы, а я думала о драконе и об эльфе и пришла к неутешительному умозаключению: «Вот уж я попала так попала!»
— Хорошо, — раздался усталый голос Эльлинира. — Я изложу суть своих претензий, моя дорогая террина. Вот первая из них — почему вы пошли на этот бал? Вам не нашлось другого повода, чтобы надеть то красивое платье? Так я собирался пригласить вас на ужин, вот нарядились бы для меня.
Лиссандра вскинулась, но я жестом остановила ее и проговорила:
— Сударь, я уже говорила вам, что после обручения у меня не останется друзей. Позвольте мне провести эти оставшиеся месяцы так, как проводят свои дни все девочки-студентки.
Эльф повернулся и посмотрел на меня долгим и весьма проникновенным взором. Я была честна с ним, поэтому выдержала его взгляд. Жених медленно кивнул:
— Хорошо, допустим, я принял ваш ответ. Теперь объясните мне, что за слухи ходят среди студентов о вас и демонах, а также о вас и мир Ль’Келе?
— Это всего лишь слухи.
— Трэкс, Нилия, я не отличаюсь скудоумием и понимаю, что на пустом месте слухи не возникают, а еще я уверен, что дуайгар не стал бы просто так, без важного повода, присылать вам именно эти цветы! Но я не понимаю одного, где и когда вы успели познакомиться с дуайгарами?
