Когда мы приехали, ВэВэ засыпал, и я отпустила его в постель, пожелав самых волшебных снов, а сама пошла на кухню пить чай и досматривать мультик – осталась всего одна серия. Я расстраивалась из-за этого вчера, когда их оставалось две, и ругала себя за то, что пару дней назад пошла в отрыв и посмотрела сразу много, но сегодня меня это отпустило – в мире ещё много мультиков, да и этот можно потом пересмотреть, если возникнет желание.
"Почему я вообще решила, что мультики надо экономить? Они не для этого создавались."
Для чего они создавались, я пока не знала точно, но подозревала, что для того, чтобы реветь – финал меня выжал как тряпку, я так даже над жизнью своей убогой не рыдала, как над милыми взаимодействиями вымышленных персонажей.
"Наверное, я просто люблю реветь, дай только повод. А если повода нет, я его отлично сама найду, я находчивая."
Самоирония никогда не была моей сильной стороной, хотя я пыталась, в школе мне казалось, что это признак крутости. Моя подружка и соседка по парте это умела, я пыталась у неё учиться изо всех сил. Её звали Лена, всех моих подружек звали Лена, я их не искала, это само так совпадало. Но потом я привыкла, и в любой компании в первую очередь находила Лену, сразу понимая, что она будет моя, а если их там было две, то мои будут обе, это я знала точно. Исключений в моей жизни было только два, одну звали Лина, вторую Алёна – допустимая погрешность.
Первая Лена сразу после школы уехала за границу, а вторая уехала в Питер – вроде бы близко, но мы всё равно не виделись больше года. В прошлом году она вышла замуж за бывшего одноклассника, с которым они в школе друг друга ненавидели и постоянно дрались, а потом вдруг поженились, практически не встречаясь, она мне по секрету сказала, что "по обстоятельствам". Но новостей от неё после этого не было, хотя я постоянно спрашивала, и все сроки давно вышли, я только теперь об этом задумалась, после письма Карины.
"А вдруг у неё были проблемы? А я задалбывала и напоминала..."
Жутко захотелось ей позвонить, я проверила время и решила, что это неприлично – половина одиннадцатого, не звонят воспитанные люди в такое время.
"Я могу чуть-чуть побыть невоспитанной. Она меня простит."
Наглости не хватило, я зашла в ВК и написала ей сообщение, она тут же засветилась онлайн и спросила, почему мне не спится. Я сказала, что есть важный срочный вопрос, хотя ещё не придумала его, мне просто хотелось с ней поговорить. В последние несколько раз она не особенно охотно мне отвечала, и я перестала навязываться, ощущая, что лишняя, но внутри очень скучала. Раньше мне удавалось задавливать это чувство, но сейчас оно почему-то стало очень острым, настолько, что я не могла его игнорировать, и решилась спросить, может ли она поговорить голосом. Она мне в ответ позвонила.
Я пришла в такой восторг, что пришлось немного отдышаться перед тем, как взять трубку – мы так давно не разговаривали, что я была внутренне готова услышать какого-то нового и незнакомого человека, но голос у неё не изменился совершенно, и манера речи не изменилась, вообще ничего не изменилось.
В качестве вопроса я рассказала ей свою историю с работой, как будто мне нужен совет, она сказала слать всех непрошеных доброжелателей лесом, а если не пойдут, дать в глаз – Лена вообще все вопросы решала быстро и конкретно. Я смеялась как больная, она тоже, потом к ней кто-то пришёл и попросил быть потише, она его послала, в ответ хлопнули двери. Я спросила:
– Кто это такой смелый?
Она вздохнула и шёпотом призналась:
– Соседка по камере. Я в больнице.
– Что случилось? Ты болеешь?
– Хуже, – она опять вздохнула и призналась: – Я размножаюсь почкованием, меня скоро будет три. А так как я и одна не подарок, а в качестве киндер-сюрприза – вообще конец света, меня сослали вон из дома.
– В смысле? Подожди... это как? Ты беременна всё-таки? Мне казалось, ты говорила, это не подтвердилось?
– То – не подтвердилось, но мы же два дебила, мы пока суд да дело, трахались без резинки. А зачем, если я уже беременная? Потом оказалось, что я не беременная, мне вообще врачи сказали, что у меня с организмом какая-то дичь, и я не забеременею никогда, мы окончательно расслабились. А месячные у меня всю жизнь шли как попало, так что я не напрягалась, пока мне место в троллейбусе уступать не начали. Тогда я задумалась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты не видела живот, что ли?
Она вздохнула так, что я буквально увидела её закатанные глаза:
– Я думала, что я просто слишком много жру.
Я опять смеялась как больная, она тоже, дальше я просто рыдала от смеха, а она мне рассказывала свои приключения в больницах, в которые она приходила с карточкой, в которой эти же врачи поставили диагноз "бесплодие", и всем показывала свои плоды, шутила, что в суд подаст за введение в заблуждение, все боялись. Через полчаса у меня весь стол был завален сопливыми салфетками, болели от смеха все мышцы, а лицо грозило треснуть, но мне всё равно было мало. Я взмолилась:
– Давай встретимся, а? Хоть на час.
– Аня, я размером с дирижабль, я в двери поезда не влезу. Я одежду никакую не могу на себя натянуть – из меня ноги торчат в совершенно непредсказуемых местах, четыре штуки. Меня врачи смотрят, улыбаются как Гарольд, скрывающий боль, и говорят: "Росточком в маму пойдут", а я говорю: "Лишь бы не в папу, он метр девяносто". И по мне волны, как будто из меня сейчас Чужой вылезет. Так мало того, что эти две кобылы огромные, я ещё и сама огромная, меня разнесло во все стороны, у меня ряха в селфи не влезает. Ты меня встретишь – не узнаешь, я Хун Цзиньбао из "Моих счастливых звёзд" – узкоглазая, пухлая и могу втащить. Один раз, правда. Хватит ржать! Я себя такой калекой никогда в жизни не чувствовала, я тебе не скажу, сколько я вешу, но цифра трёхзначная. Прикинь? Лёша столько не весит, сколько я. Но пока поднимает, бедняга. Знаешь, как я в ванной моюсь? Чтобы туда залезть, мне нужно два стула и поддон, и потом тоже самое, чтобы вылезти. Один стул внутри ванны, второй снаружи на поддоне, я сажусь на один, потом приставными шагами булок переползаю на второй, как гусеница, и с него меня Лёшка снимает. Сервис мечты, блин.
Я отдышалась и простонала:
– Я к тебе приеду, просто скажи время и место, я угоню вертолёт.
– Ой, Аня... У меня плановое кесарево через неделю, но если эти две кобылы будут себя вести как козы, то нарвутся на внеплановое. И тогда я исчезну из всех сетей на неизвестно сколько.
– Ну поговори с ними, попроси вести себя прилично.
– Ага, от них допросишься... Хотя, знаешь, вот пока мы разговаривали, было нормально. И сейчас нормально, вроде. Может, и выпишут меня завтра. Слушай, приезжай на выходных? Буду жива – встретимся, сдохну – хоть Питер посмотришь. Я Лёшке скажу, пусть тебя поводит по туристическим местам, заодно сам развеется. Давай, я тебя буду ждать, как билеты возьмёшь – напишешь. Я тебе половину компенсирую.
– Хорошо.
Мы замолчали, я тихонько встала убрать сопливо-слюнявые салфетки, включила чайник. Лена сказала:
– Чаёк пьёшь, коза такая? Мне бы кто чаёк принёс, все занятые сильно.
– Хочешь, я тебе закажу?
– Да ладно, я шучу. Рассказывай, всё равно я спать не хочу, хоть послушаю умного человека. А то вокруг одни дебилы, честное слово, все как будто с ума сошли. Ты знаешь, как они разговаривают? – она изобразила сюсюкающий писклявый голос, не выговаривающий половину алфавита: – "Ой зивотики маи какия, а кто у нас будет скола такой маленький?", сделала нормальный голос и рыкнула: "Нахрен пошла, шепелявая!", как они меня бесят, если бы ты знала... И лезут, главное, так нагло! Как будто у меня на пузе надпись: "Я дура, говорите со мной как с дебилом". Откуда они берутся? Ты, кстати, ещё не надумала?
– Пока нет, думаю. Меня почему-то скорее привлекают детские комнаты и вещи, а не сами дети.
