class="p1">Ласково погладив мёртвую девушку по щеке, я взял её на руки, поднял и крепко прижал к себе. В памяти пронеслись яркие образы воспоминаний. Её загадочная улыбка… Вкус таёжной морошки на губах… Светящийся медовый янтарь её глаз… Песня на незнакомом языке… Пахнущее травами вино из золотого черепа…
– Ты слишком привыкла ВИДЕТЬ, Илана. Смотрела в грядущее, а не в сердце. Жаль, что нельзя вернуться и всё исправить… Жаль, что всё так глупо и неправильно, – лихорадочно шептал я погибшей, зная, что она не услышит. Но иногда об этом не думаешь. И разговариваешь с мёртвыми так, словно они ещё живы.
В произошедшем была и моя толика вины. По щекам потекли горячие слёзы. Прощать несложно. Особенно мёртвых.
* * *
Связанный и крепко спящий китаец выглядел откровенно неважно. Перекинув его поперёк седла снегохода, я критично осмотрел пленника ещё раз и только после этого крепко пожал руку Еремея.
– Дарю. Надеюсь, что этого хватит, дабы сгладить некоторые трения между нами.
Младший дьяк иронично приподнял бровь. Когда он наконец-то добрался до места моего боя с Луэном и предателями-э’вьенами, я успел внести в пейзаж некоторые поправки, окончательно изменив картину произошедшего.
Оглядывая поле сражения, Еремей не счёл нужным скрыть некоторого недоумения:
– Луэн убивал твоих людей. И ты вот так просто отдашь его мне?!
– Не отдаю, а дарю. Если ты против, отдам его э’вьенам. С него станут живьём сдирать кожу, обильно натирая плоть крупной солью. Слегка прижгут гениталии. Калёным железом. Чтобы потом скормить их падальщикам. Прямо у него на глазах, – начал сочинять я, театрально загибая пальцы.
Чем-чем, а тягой к чрезмерной жестокости Еремей не страдал.
– Мне первый раз в жизни предложили взятку, – признался он, едва шевеля губами. – Взятку преступником. У меня нет полномочий заключать никаких сделок с правосудием, Леонард. Не надейся, что твои скрытые прегрешения останутся…
– Как же ты надоел! – Изобразив искреннее возмущение, я продолжал отыгрывать свою роль. – Это подарок. В знак дружбы и взаимного уважения. А ещё мне бы хотелось, чтобы этого ублюдка повесили. Как бандита с большой дороги. И с максимальной оглаской!
Опричник проглотил сказанное и хищно заулыбался. Оседлав снегоход, он почтительно склонил голову:
– Опричный приказ всегда помнит добро, хан Хаттори. Да и я на память не жалуюсь…
Закрепив тело китайца ремнём, Еремей дал газу и умчался. Глядя ему вслед, я довольно улыбался, чувствуя, как отпускает напряжение последних дней. И пошёл к своему снегоходу. На подготовку к возвращению в становище ушло полтора десятка минут. Закрепив орудие и вычистив одежду, я прислушался к тайге.
Э’вьены уже закончили с китайцами – над лесом лишь изредка прокатывался отголосок волчьей переклички. Судя по азарту, отлавливали последних беглецов.
Я уже собрался отъезжать, когда внимание привлекли неясные звуки. Их источником стала толстая, блестящая металлом змея подкреплений – силы клана Луэн следовали за своим начальником с изрядным запозданием и наверняка не подозревали о его судьбе…
Глава 18
За все прегрешения неминуемо наступает расплата. Не всегда она очевидна и зачастую запаздывает. Иногда на целые поколения. Но в некоторых случаях справедливая кара приходит без задержек и проволочек.
Особенно в тех случаях, когда расплата – это похмелье.
– Воды-ы-ы… – сдавленно прохрипел Артур Кононов, очнувшись после жалких трёх часов полубредового забытья.
Глас вопиющего был услышан. На лоб контрразведчика легло холодное влажное полотенце, а в дрожащую руку мягко вложили скользкий запотевший стакан.
Пальцы мужчины рефлекторно сжались на гранях сосуда, что показался ему в тот момент чашей с амброзией. Прежде чем напиться, Артур попытался сесть, но его остановила тонкая девичья рука, что упёрлась в грудь.
– Вам пока что лучше полежать. Пейте. – Деликатно улыбаясь, младшая госпожа Хаттори успокаивающе повторила: – Пейте.
Мощный хлебный дух от стакана, наполненного тёмно-коричневой жидкостью, защекотал обоняние начальника СБ. Облизнув пересохшие губы, Артур жадно отхлебнул предложенного ему кваса. И не захотел оторваться от стакана, пока не осушил его полностью.
– Да будут милостивы к вам боги, госпожа. Ваш верный слуга благодарен за руку помощи, – промолвил он, смутившись и ладонью стирая с подбородка несколько пролившихся капель. – Чем могу служить?
Мэйли Во Шин Во, уже именовавшаяся Хаттори, чинно сложила руки на коленях, обтянутых чёрной тканью делового платья с закрытым горлом. Девушка сидела на краешке резного стула, приставленного к одному из диванов в просторной гостиной особняка рода. Больше в комнате никого не было.
– У семьи к вам вопросы, Артур Игоревич. Довольно серьёзные. Они касаются вашего поведения и некоторых речей, что звучат подозрительно тихо и привлекают большое внимание к вашей персоне.
Контрразведчик понимающе прикрыл глаза и открыто улыбнулся:
– Я бы удивился вашей неосведомлённости, госпожа. Дочь Змея Во Шин Во не могла не прознать о колебаниях слуги, швыряющего деньги в заведении, принадлежащем её отцу.
– Вы не ответили на вопрос, Артур Игоревич.
Неожиданный металл в голосе девушки прозвучал столь холодно и звонко, что мужчина резко побледнел.
– Прошу меня простить, – глубоко склонив голову, прошептал он слова извинения и немедленно пустился в объяснения: – Таково распоряжение господина. Я исполняю его волю и выманиваю его скрытых…
– Доказательства?
Вопрос китаянки сбил контрразведчика с толку. Встретившись с ней глазами, Артур Игоревич осознал, какую ошибку допустили и он, и его господин. Долг требовал завершить поручение, но как сделать это из гостеприимной тюрьмы, в которой он теперь непременно окажется?
– Я вновь прошу прощения, госпожа. Хан Леонард не оставил…
Артур ещё не договорил, когда Мэйли, как раз поправлявшая причёску, метнула в него гранёную стальную спицу. «Доспех духа», возникший вокруг мужчины, отреагировал вовремя – спица отлетела с глухим звоном. А страдающий похмельем контрразведчик уже в следующее мгновение перевалился за спинку дивана.
Прозрачный, отливающий лазурью серп пролетел прямо над ним, проделав в диване узкую горизонтальную щель, и взрезал доски паркета. Времени на принятие решения не оставалось.
– Госпожа, я буду ждать возвращения хана! Он вам всё объяснит! – проорал Артур, побежав на четвереньках в сторону окна. В его распоряжении оставались жалкие крохи времени.
Будь в распоряжении Мэйли прежние силы, она не дала бы ему сбежать. Но на счастье Кононова, прошедшее перерождение значительно убавило силы молодой китаянки. Скрючившись от боли в энергоканалах, девушка смогла послать вслед удирающему ещё несколько серпов, но тщетно. Выбив окно мощной техникой ранга Учитель, Артур вывалился на газон, покрытый тонким слоем снега, и побежал.
Крики госпожи привлекли внимание. В спину удирающему контрразведчику полетели пули и несколько гранёных кристаллических шипов – оказавшиеся поблизости гвардейцы рода Бладштайнер пытались остановить беглеца.
К счастью для последнего
