— Да что ты можешь, девка?
— Я дочь богини Яники, Берси, и я могу всё!
Двор сотряс дикий рев. Ярвен вошел в огромные, почерневшие от времени врата и остановился. Подняв голову, он безошибочно нашел нужные окна и, увидев меня, улыбнулся. Открыто и почти счастливо.
— Я люблю тебя, — произнесла одними губами.
Он медленно кивнул, давая понять, что понял.
— Власть и золото — вот что имеет значение. А это твоя связь — лишь помеха. Поэтому маги в свое время разорвали эти путы в отличие от двуликих, — голос Берси стал надменным.
— Наверное, поэтому ты даже пленницу выбрал похожую на меня, — подло ударила его словами и хмыкнула, услышав, каким тяжелым стало его дыхание.
— Она лишь временно заменила тебя. Дальше справишься сама.
— Глупый, всеми недолюбленный мальчик, — протянула я, наблюдая, как Ярвен расслабленно стоит в окружении толпы и, видимо, ждет, пока Рамси явит ему свою рожу. — Мать бросила ради положения и денег отчима. Я ведь помню, как она восхищалась Маро. Брат превосходил тебя во всем. Потом лера, в которую ты был тайно влюблен, отдала свое сердце дракону, рядом с которым ты и вовсе становился слизнем. А всего-то нужно было бросить жрать, Берси, смирить гордыню и заняться собой. Но нет...
— Закрой свой рот, — взревел он да так громко, что услышал Ярвен.
Мой генерал вскинул голову и недобро взглянул на жирдяя. Берси же, словно ужаленный в зад, схватил меня за руку и притянул к себе, причиняя боль. Замерев, он нарочно медленно поднял вторую руку и обхватил меня за подбородок, и всё это так, чтобы видел мой истинный. Я не могла сообразить, что он пытается сделать. Толстая ладонь скользнула на мою шею и сжала с силой, которую я не ожидала обнаружить в этом жирдяе. Обхватив его за запястье свободной рукой, попыталась высвободиться. Но мужские зловонные пальцы впивались в кожу сильнее.
Ярвен взревел с такой мощью, что притихли разом все.
Тяжело хохотнув, Берси выпустил мою руку, дернув за волосы, запрокинул голову и впился губами в мой рот.
Омерзение!
Чувство подкатывающей тошноты и горечь желчи разливающейся в горле.
Я пыталась подавить рвотный позыв. Меня мутило и, казалось, я сейчас потеряю сознание из-за нехватки воздуха. Его язык попытался прорваться через мои губы, но не вышло. Развернувшись, я жертвуя клоками волос, оставшихся на пальцах Берси, выпустила запястье руки, сжимающей горло, и с силой обхватила ничтожный корешок, который еле обнаружился под свисающимся брюхом. Сдавила так, что ногти впились в кожу.
Он мгновенно выпустил меня и завизжал, неуклюже замахнувшись. Я легко увернулась от его кулака и услышала, как звякнула от удара рама и посыпались осколки стекла. Берси взвыл повторно, тряся окровавленной ладонью.
Выкручивая детородный орган жирдяя, не выдержала и оскалилась, демонстрируя ему клыки.
— Это только начало, милый почти братец. Только начало твоих мучений. Дракон пришел за своей избранной. Нужно было любить своего единственного сына. Он не просто ведающий, он много больше. Поводырь судьбы, дергающий ее за нити. Нужно было заботиться о нем, уважать и целовать на ночь в лоб. Любить его мать. И тогда Комир спас бы тебя... Тебя Берси, а не меня и Ярвена. Но теперь это наш мальчик, хоть что-то хорошее, к чему ты имел отношение.
— Тварь! — прошипел он, хватаясь руками теперь уже за моё запястье и отдирая от себя. — Ты мне ответишь за это.
— Берси! — злобный рык Рамси положил конец нашей потасовке. — Я, кажется, предупреждал тебя, щенок. Немедленно веди её во двор и только посмей ударить или ещё как покалечить. Шкуру спущу.
Улыбнувшись, глядя на трясущуюся от бессилия нижнюю губу Берси, я наконец разжала пальцы, выпуская мужской огрызок на волю.
Глава 31
И снова лестницы. Ступени со сколами, кусочки дробленого камня, песок и черная плесень. Тяжелый запах сырости и нечистот. И вроде видела все это уже, а все равно удивлялась. Но не о том сейчас были мысли.
Хотя я вообще думать не могла. Мне было до одури страшно, и в то же время внутренний голос шептал — день, когда все завершится, наконец-то настал. Почти десять лет страха и ожидания. И как бы судьба ни повернулась, а сегодня всё подойдет к концу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Моя рука потянулась к поясу и нащупала в складках юбки нож. Как же хорошо, что я не вспомнила о нем, когда выкручивала корешок Берси. Отобрали бы. С толстяком я бы не справилась.
Я взглянула на важно вышагивающего впереди Рамси.
Этот хрыч даже не спросил меня о дочери, когда узнал, что она у Ярвена. Не поинтересовался ее здоровьем.
С Маро он вел себя не так или я ошибаюсь?
— Рамси, — подала голос, — каково это — лишаться детей? Ведь ты похоронил Маро и потерял Дару.
Не знаю, зачем спросила. Наверное, хотела проверить — осталось ли в нем хоть что-то человеческое.
— Детей? — он повернул голову и усмехнулся. — А что есть дети? Щенки, которые разевают пасть на то что принадлежит тебе? Что мне с тех детей?
— Но ведь они твоя кровь, твоё продолжение, — не удержалась я.
— Дармоеды! — фыркнул он. — Какое мне дело, кому достанутся эти стены после меня. Главное, чтобы пока я жив, все это было мое и только мое!
— Ну да, — я кивнула. — Тут наглядно видно, что ваше. Прямо свинарник для свиньи.
— А, знаешь, племянница, — Рамси глумливо усмехнулся. — После смерти Ярвена я вырежу тебе язык, как щенку Берси. Уж больно много ты болтаешь! А потом немой предоставлю императору. Так и скажу — драконы поиздевались и над племянницей родной, и над внучком. Мальчонку тоже пригоню, чтобы впечатлить ящеров. Но хватит болтовни, ты утомляешь, Астрид.
Поджав губы, я разве что зубами не скрипела. Позади меня шел Берси. Я отчетливо ощущала, как он пальцами касается моих волос. На губах остался его мерзкий вкус, и как бы я ни терла их об ладонь, эта вонь не исчезала. Словно она ко мне навечно прилипла.
Спустившись на первый ярус замка, мы прошли большой холл и направились к тяжелой двери. Я невольно покосилась на огромный камин, находящийся тут же. Его при моём отце разжигали часто. Он был так велик, что вмещал даже целого кабана. Когда-то над ним висел портрет нашей семьи. Я, мама, отец и да... Рамси. Сейчас же там красовалась иная картина. Новоиспеченный лерд в полный рост.
Я усмехнулась. Какое же у него больное себялюбие. Кажется, у «хозяина» нет никаких границ и рамок.
Пока я созерцала корявое изображение "владыки" моих земель, дверь открыли и тычком в спину Берси вытолкал меня на главное крыльцо. Яркий свет ослепил на несколько мгновений. Поморгав, уставилась перед собой и поморщилась. Мне физически сложно было находиться рядом с таким количеством бешеного сброда. Вонь ударила в нос, просто выжигая нюх.
— Какой лерд, такая и свита! — прошипела зло.
— Да заткнешься ты наконец! — не выдержал Рамси. — Мне тебя прирезать хочется даже больше, чем твоего папашу.
— Так я вся в него! — рявкнула, потеряв остатки страха перед ним. — Что правда глаза колет! Твои люди — это свора умалишенного зверя. А маги трусы, которые бы сбежали да некуда им. Потому как среди них насильники, воры и убийцы. И любой нормальный лерд их за большие пальцы подвесит на первом же попавшемся дереве. А в дезертиры им не хочется — драконы переловят и горло вскроют. Вот и сидят по твоим казармам. Что не нравится правду слушать? Привыкай, Рамси!
— Я тебе язык отрежу, стерва, на том же камне, что голову твоему дракону снесу. Берси, приготовь нож...
— Нет! — неожиданно раздалось сзади.
— Что? — казалось Рамси удивлен отказом.
— Ты говорил, что она моя, — толстяк нахмурился и взглянул на отчима исподлобья. — Уродовать, как пацана, не дам. Она моя!
— Здесь все мое! — зашипел старик. — Не забывайся, жиртрест.
Я громко хмыкнула, выводя из себя их ещё больше. Не знаю, зачем это делала. Наверное, чтобы сбить с них спесь и омрачить мнимую победу.
А толпа бесновалась. Несколько перевертышей попытались схватить дракона за руки, но его яростный рык отбил у них все желание связываться с генералом. Мой избранный, оскалившись, продемонстрировал внушительные клыки и двинулся к нам сам.
