Конечно, рядом с Хаммондской Башней на земле лежало больше листьев. Но сколько их здесь было семь недель назад?
Дальше, перед башней, Купер внезапно попал ногой в незаметную канавку, полную мокрых листьев. Они лежали там слоями и, наверное, копились годами. Под листьями была черная, склизкая и заплесневелая жижа. При желании можно было перебраться через эту канавку и легко стать очень уязвимым для того, кто приблизится сверху.
Купер направился по краю канавы к подножию башни. В нос ударил едкий знакомый запах. Может, он ошибся? Может, его обоняние играет с ним злую шутку? Нет, запах был довольно четким, и Купер узнал его. От фургона Кела и Страйда пахло курицей с карри. А от Хаммондской Башни пахло бензином.
От башни вниз к уступу под Кошачьими Камнями сбегала крутая тропинка. Купер осторожно спустился по ней, пытаясь разобраться, откуда же тянет бензином. Но как только он отошел от башни, запах исчез. Он висел в воздухе у самых стен.
Купер оглянулся на голые скалы позади себя. Здесь валуны образовывали одну из самых крупных кошачьих форм – груду обтесанных ветром глыб песчаника, умещавшихся на более мягком камне, который почти полностью стерли ветер и вода. Внизу оставался зияющий провал – огромный разлом, который неизменно приводил в удивление туристов: казалось, Кошачьи Камни висят прямо в воздухе в весьма неустойчивом положении. Когда-нибудь кошачьи лапы не выдержат веса скалы, и та свалится в долину, потеряв за один раз все свои девять жизней.
Купер заглянул под выступ. Впадина футов на шесть уходила вниз под скалу, сужаясь к концу и превращаясь в совсем небольшую пещерку, которая образовалась в результате выветривания. У противоположного края валялась кучка мокрых серых перьев, – наверное, какой-то хищник растерзал здесь лесного голубя. Купер принюхался. В расселине лежало что-то еще. Оно пахло теперь уже не бензином, но чем-то неприятно-затхлым.
Купер припал к земле и осторожно сунул голову под камни, подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Запах усилился. В такие моменты Бен всегда вспоминал сержанта своей самой первой смены, который учил его дышать ртом рядом с трупом. Он говорил, что, когда часто имеешь дело с мертвыми телами, это помогает, если бывают гаймориты или постоянно заложен нос.
Купер увидел кисть, а затем всю руку. Там, где тело касалось скалы, поверхность была в темных пятнах от просочившейся жижи. Мускулы и ткани ссохлись под кожей, которая теперь болталась свободно, как у старой-старой женщины. С одного края предплечья кожа была содрана, обнажая мышечный слой. Потом он заметил лежавшие вокруг головы темные змеи волос, скрученных в косички-дреды. Хотя уступ был сухим, в самом теле содержалось достаточно жидкости, чтобы процесс гниения шел постоянно. И вот теперь разложение зашло уже довольно далеко, несмотря на холодный осенний воздух Уайт Пика. Похоже, труп пролежал здесь несколько недель.
Купер точно знал, что делать. Словно последние несколько дней неумолимо вели его к этому месту, и неизбежный вывод напросился сам собой, безо всяких усилий со стороны детектива.
Какое-то время он безучастно смотрел на разложившуюся руку. Казалось, никуда торопиться не нужно. На фоне увядавшей природы еще одна смерть выглядела совершенно естественно.
Глава 32
Поскольку бригада криминалистов уже вовсю занималась фермой «Рингхэмский хребет», новость о еще одном теле, разлагавшемся прямо среди скал на вершине холма, вызвала волну стонов о нехватке сотрудников. До следующего утра мало что можно было сделать. Тем не менее замок с большого фермерского сарая сняли и наконец открыли дверь, впустив внутрь дневной свет. Хаос на кухне Лича тщательно разбирался, и работы там, похоже, было немерено.
Бен Купер помогал криминалистам реконструировать площадку собачьих боев. Они нашли густо покрытый кровью участок пола и разместили вокруг соломенные кипы из стога в сарае, предположив, что те могли служить сиденьями для зрителей. Местами солома также была забрызгана кровью животных и виднелись вмятины от человеческих ног. И брюки людей, сидевших на этой соломе, тоже, скорее всего, запачканы. Было заметно, что сарай пытались прибрать, но характерный запах крови все еще стоял в нем, не вытравливаемый никакой дезинфекцией.
– Просто средневековье какое-то, – проговорила выросшая в дверном проеме позади Купера Диана Фрай.
– Довольно-таки мерзко, – сказал Купер.
– Королевское общество защиты животных подбросило нам список имен подозреваемых, которые, по их мнению, могут быть причастны к организации собачьих боев. И мы наконец-то сможем выдвинуть обвинения.
– Прекрасно. А что насчет Роз Дэниелс? Она заходила сюда перед смертью?
В нескольких ярдах от сарая полицейская лента ограждала сгоревший пикап. Следы бензина на руках разложившегося трупа, обнаруженного под Кошачьими Камнями, давали хоть какую-то вероятность связать его с фермой. Но поскольку персонал и так был рассредоточен по многочисленным местам преступления, никто не мог сказать, когда дело дойдет до осмотра машины и отработки этой версии.
Даже опознание тела проводилось только предварительно. Жертва была такого же возраста и той же комплекции, как и Роз Дэниелс, хотя повреждения головы и процесс разложения сделали затруднительным уточнение черт лица. Вся ее одежда была черной – черные джинсы и свитер, а рядом лежала нейлоновая кепка. На шее висел серебряный диск на цепочке, похожий на солдатский личный знак, с выгравированным на нем стилизованным символом животного за тюремной решеткой. На теле также обнаружили татуировки, которые, несомненно, помогут опознанию, да и дреды встречаются не так уж часто.
Когда-то под ее ногтями была грязь, в которой могли остаться частицы, к примеру, кожи напавшего на нее человека. Но так как кожа пальцев отошла от ногтей, грязь вывалилась из-под них. И хотя реакция в тесте на человеческую кровь оказалась положительной, образец был слишком мал, чтобы можно было определить группу крови или ДНК.
Куперу казалось, что расследование постоянно делает шаг вперед и тут же отступает назад. Детективы уже вовсю искали улики, которые помогли бы напрямую связать Уоррена Лича с Дженни Уэстон или с Мегги Крю. Но теперь в полный рост встала задача определить, что и когда случилось с Дэниелс. Даже поверхностный осмотр тела, найденного Купером, не оставлял сомнений – Роз Дэниелс была мертва уже несколько недель.
– Что это с вами, местными? – поинтересовалась Фрай. – Вы что, не умеете адаптироваться к цивилизации? Это я, к слову, о собачьих боях. Мир что, так и застрял в Средних веках? Что люди вроде Уоррена Лича находят в этих боях?
– Может, лучше поставить вопрос так: что его до этого довело? – поправил ее Купер. – И вполне возможно, что этим занимаются люди вроде тебя.
Диана Фрай прошла через двор к старшему инспектору Тэлби и инспектору Хитченсу. Они сидели на перевернутой части какой-то сельскохозяйственной машины, красной стальной штуковине с огромными зубцами, врытыми в землю.
– М-да, все это весьма неутешительно, – говорил Тэлби. – Уоррен Лич мертв, и виной тому наша медлительность. Опоздали мы.
– Здесь нет очевидной причинно-следственной связи, – сказал Хитченс. – Нельзя поддаваться давлению извне. Это ошибка.
– Возможно, наша ошибка – это Лич, – произнес Тэлби.
– Дженни Уэстон часто гуляла по пустоши, – заметила Фрай. – И всякий раз ее путь пролегал мимо фермы «Рингхэмский хребет». И еще она очень любила животных.
– И что, по-вашему, она действительно могла вот так встать перед Личем и его дружками и заявить, что сообщит в полицию о том, что здесь происходит?
– Некоторые люди принимают подобные вещи очень близко к сердцу.
– Такой поступок был бы редкой глупостью с ее стороны, – сказал Хитченс.
– Но она рассказала в Обществе защиты животных, что у нее есть какие-то обличительные фотографии, – заметила Фрай.
– Тогда где ее фотоаппарат?
– В доме его нет. Мы нашли множество фотографий – живописные виды, исторические дома, все такое. Но фотоаппарата там не было. И в машине тоже.
– Ее родители рассказали, что подарили ей в последний день рождения дорогой фотоаппарат с автофокусом. До этого у нее был только совсем старенький. Но никаких следов фотоаппарата мы не обнаружили, – сообщил Хитченс. – Хотя искали очень тщательно.
– Да, хорошо бы найти его. Особенно с пленкой внутри, а?
– Хотелось бы, – согласился Хитченс. – Но если Дженни Уэстон располагала такими фотографиями, то почему она не сообщила в полицию?
– Возможно, не очень-то доверяла своему дружелюбному местному констеблю. Такое тоже случается.
– Но вот Роз Дэниелс… – сказал Тейлби. – Необходимо выяснить, какая между ними существовала связь.
