Думу (см. статью Я. Г. Фрумкина) были избраны пять сионистов — д-р Г. Брук, адвокат Якубсон, адвокат С. Розенбаум, д-р Н. Каценельнсон и д-р Ш. Левин. В кадетской и других фракциях числилось еще 8 евреев-депутатов. После разгона Первой Думы состоялся съезд русских сионистов в Гельсингфорсе (21 — 27 ноября 1906 г.), задачей которого было выработать программу сионистов на предстоящих выборах во Вторую Государственную Думу. На съезде участвовали 72 сионистских деятеля из разных концов России, среди них — Лео Моцкин, И. Гринбаум, доктор Д. Пасманик и Владимир Жаботинский. Две речи Жаботинского стали центральными моментами на съезде. Жаботинский был автором окончательной редакции так наз. «Гельсингфорской программы» — программы активной политической борьбы за улучшение правовых и экономических условий еврейских масс в странах рассеяния.
Провозглашенный на съезде в Гельсингфорсе лозунг «Gegenwartsarbeit» впоследствии стал техническим термином в сионистской среде, означая новый вид т. н. голусного сионизма. Четверть века после Катовицкого съезда, почти десятилетие после первого сионистского конгресса, в свете неудавшейся первой русской революции 1905 г. и погромной волны, охватившей сотни городов и местечек, сионистское движение в России было поставлено перед необходимостью дать безотлагательный ответ по вопросу об участии сионистов в борьбе за гражданские права еврейства России.
Идеология сионизма исходит из предпосылки, что радикальное решение еврейской проблемы в мировом масштабе возможно только через возрождение потерянной государственной самостоятельности на земле исторической родины еврейского народа, — в Палестине. Но после четвертьвекового практического опыта еврейского строительства Палестины в условиях турецкого режима, создания там земледельческих поселков, колоний и школ, после семи сионистских конгрессов, даже самым крайним оптимистам в сионистской среде стало ясно, что конечная цель сионизма сможет быть осуществлена во всяком случае не ранее, чем через несколько десятилетий. (Сам Герцль, как известно, предсказал, что «максимум через полстолетие» еврейское государство станет реальностью, — предвидев даже сроки с провиденциальностью, достойной библейских пророков).
Но как быть до того? Примириться с неприглядной действительностью, пассивно принимая все невзгоды, или вести энергичную борьбу против попирания человеческих прав и достоинства еврейских граждан в царской России? Основные положения будущей «Гельсингфорской программы» развил перед съездом Ицхак Гринбуам. Стремление к массовому исходу из стран диаспоры в Палестину — подчеркивал И. Гринбаум в своем докладе — было и остается основной задачей сионистского движения в странах рассеяния. В противоположность «Бунду», «фолькистам» и «автономистам», сионистское движение будет вести борьбу за улучшение правовых и экономических условий жизни еврейских масс в России не для того, чтобы помочь этим массам прочнее обосноваться в странах диаспоры. Антисионистские партии и идеологии видят в пребывании евреев в диаспоре нормальную форму существования еврейского народа; для сионизма — это историческая аномалия, которой должен быть положен конец. Сионистская политика в диаспоре должна быть направлена в сторону не ослабления, а усиления стремления к исходу. Но борясь за равноправие евреев в России и в других странах еврейской диаспоры, сионистское движение считает, что борьба за гражданские и национальные права только пробудит в еврейских массах сознание, что до тех пор, пока еврейство не будет обладать собственной территорией и государственной самостоятельностью, — до тех пор еврейство в рассеянии не имеет возможности жить свободной национальной жизнью. Даже если «Gegenwartsarbeit» будет максимально успешна, — она лишь укрепит в еврейских массах сознание, что полная национальная жизнь возможна только в собственной стране, в которой народ — хозяин своей судьбы. Вл. Жаботинский придерживался того мнения, что полноправие евреев и конституционные свободы являются необходимыми предпосылками для завоевания сионизмом прочных позиций в русском еврействе, (см. статью о Вл. Жаботинском в сборнике «Еврейский Мир», Н. И. 1944).
Принятая в Гельсингфорсе программа включала семь основных требований: 1. Демократизация государственного строя в России, сохранение парламентаризма, введение политических свобод, автономии и гарантий для национальных меньшинств. 2. Полное равноправие для еврейского населения России. 3. Гарантия прав национальных меньшинств при всеобщих, прямых и тайных выборах без различия пола в парламент, муниципалитеты и т. д. 4. Признание за еврейством России права самоуправления во всех областях его национальной жизни. 5. Созыв Всероссийского Еврейского Национального Собрания для выработки статута национальной организации. 6. Право пользования национальным языком в суде, школе и в общественной жизни. 7. Право соблюдать субботу вместо воскресенья в торговых заведениях, магазинах, конторах.
Эти основные требования были полностью подтверждены на первом Всероссийском Сионистском Съезде после падения старого режима, состоявшемся в мае 1917 года в Петрограде. Вскоре после октябрьского переворота то немногое, что русское еврейство успело создать за короткие месяцы русской революционной весны в области общинной организации, подверглось разгрому и уничтожению. Но идеи Гельсингфорской программы продолжали жить в сионистском движении в Польше, на Литве и в Румынии, — там, где борьба за улучшение правовых и экономических условий существования еврейских меньшинств продолжалась вплоть до второй мировой войны.
Первая мировая война. — Декларация Бальфура. — «Руслан»
После смерти Герцля сионистское движение шесть лет возглавлял в качестве президента Давид Вольфсон (1856—1914), литовский еврей, — «Давид Литвак» в «Альтнейланд» Герцля. В экзекутиве мировой сионистской организации из русских сионистов участвовали д-р Шмарья Левин, Нахум Соколов, д-р Е. Членов, М. Усышкин, доктор Виктор Якобсон и др С. Я. Бернштейн-Коган. На 10-м конгрессе в Базеле летом 1911 г. Д. Вольфсона на посту, президента движения сменил немецкий ученый ботаник, проф. Отто Варбург, руководивший движением до первого послевоенного сионистского совещания в Лондоне в 1920 г., когда высшее руководство сионизмом официально перешло в руки д-ра Хаима Вейцмана. Фактически Вейцман вел внешнюю политику сионистского движения уже несколько лет до 1920-го года, хотя и не обладал тогда никаким официальным мандатом. Опубликование Декларации Бальфура было делом рук Вейцмана.
Вспыхнувшая в августе 1914 г. первая мировая война могла иметь фатальные последствия для всемирного сионистского движения. Отто Варбург и член экзекутивы доктор Артур Гантке были немецкими евреями, и центральное бюро экзекутивы находилось в Берлине. Д-р Шмарья Левин, в прошлом член 1-й Государственной Думы, незадолго до войны принял австрийское подданство. Д-р В. Якобсон, Нахум Соколов и д-р Е. Членов были русскими подданными. Давид Вольфсон умер через несколько недель после того, как война разразилась (15 сентября 1914 г.). Но что было бы немыслимо сейчас, было возможно тогда, — четыре с половиной десятилетия тому назад. Центральное бюро всемирного сионистского движения было из Берлина переведено в нейтральный Копенгаген и во главе его оказались два русских сионистских лидера — Лео Моцкин и д-р В. Якобсон. Они развили там интенсивную деятельность, издавали бюллетени по-немецки, по-английски и по-французски, организовали комитеты помощи евреям в Европе и
