перед тем, как кончить, и то, как янтарь затмевает голубизну твоих глаз, таких довольных и помутневших. Я просыпаюсь, жаждая тебя… только тебя… даже по утрам, когда ты находишься так далеко. Я не отвергаю и не манипулирую тобой. Я борюсь за тебя. – Ксейден положил ладонь мне на талию, и его палец прошелся по обнаженной полоске кожи между штанами и броней.
– Ты хочешь бороться за меня? – Я начала по одной вынимать заколки из своих волос, роняя их на каменный пол. – Тогда рискни, не зная, что я чувствую. Хочешь вернуть мое сердце? На этот раз рискни сперва своим.
Ксейден нахмурился:
– Если я признаюсь тебе, что я чувствую прямо сейчас, ты никогда не поверишь, будто мне нужно от тебя что-то кроме твоего тела.
– Об этом я и говорю. – Последняя заколка сама выпала из моих волос. – Выбирай, Ксейден. Позволь мне выйти через эту дверь или возьми то, что я готова дать в этот раз. – Я распустила волосы и провела по влажной массе рукой, распутывая косу.
– Ты пытаешься поставить меня на колени или выиграть спор? – Рука Ксейдена прижала мое бедро, а горячий взгляд скользнул ниже.
– Да, – ответила я, дотягиваясь до шнуровки доспехов на спине. – Я только что провела восемь часов в ужасе, представляя, в каком состоянии найду тебя. И я говорю тебе, что я не просто тебя хочу. Ты мне нужен. Вот три твоих слова. – Я дернула за влажный шнурок, и он поддался. – Это все, что ты получишь. Возьми меня или оставь.
Его внутренняя борьба была ощутима физически, а напряжение между нами возросло достаточно, чтобы пробить драконью чешую. На секунду мне показалось, что он достаточно упрям, чтобы уйти и оставить нас в этом тупике.
Но затем – хвала богам – Ксейден сломался, его губы встретились с моими, и разгоревшийся за время спора огонь вспыхнул снова, еще жарче, чем прежде. Он целовал меня так, словно я была ответом на любой вопрос. Словно все, чем мы были и будем, зависело от этого момента. И возможно, так оно и было.
Его руки развязывали шнурки у меня на спине, пока я расстегивала пуговицы на его брюках. Я выиграла гонку, просунув руку под ткань и проведя по всей длине его члена.
Гортанный стон послужил мне наградой и ударил меня прямо между бедер, усилив пульсирующий там очаг боли.
– Отпусти, чтобы я мог тебя раздеть. – Ксейден подчеркнул последнее слово покусыванием моей нижней губы.
Да пожалуйста. Я отпустила его, и он ослабил шнурки у меня на спине, а затем стянул с меня доспехи через голову. Они ударились о землю, а мгновение спустя его рот накрыл чувствительный бугорок моего соска и скользнул по нему языком. Я застонала, а мои пальцы зарылись в волосы Ксейдена, удерживая его голову на месте.
– Как же хорошо.
Обхватив меня одной рукой за плечи, а второй под коленями, он поднял меня и одним плавным движением уложил на нагретую водой каменную скамейку.
– Ты уверена, что хочешь этого здесь и сейчас? – Ксейден возвышался надо мной, защищая от стекающих с потолка струй воды, его глаза были закрыты, а волосы всклокочены. – Через пять минут я смогу с комфортом уложить тебя в своей постели.
Он был так прекрасен, что мое сердце болело от одного только взгляда на него.
– Сейчас. – Мои руки гладили его широкие плечи и скользили по метке от челюсти до самого предплечья.
– Сейчас, – согласился он.
В следующем поцелуе не было ничего отработанного или отточенного – лишь желание, подслащенное отчаянием, способным потягаться с моим собственным и оттого еще более жарким. Это именно то, что мне было нужно, – чтобы меня зажали между телом и камнем, чтобы Ксейден напирал на меня с той же настойчивостью, которую я испытывала к нему.
Его рука скользнула по моей груди, по изгибу талии, а затем принялась одну за одной расстегивать пуговицы у меня на штанах. Его пальцы без колебаний проникли под одежду, прошлись по лобку, раздвинули и погладили нежную, влажную кожу губ, а потом тронули клитор.
Моя спина выгнулась, а я едва не задохнулась от раскаленного удовольствия.
– Даже горячее, чем я помню. – Поцелуи Ксейдена мягко покрывали мою шею, переполняя меня ощущениями, а пальцы дразнили легкими словно перышки прикосновениями. – Проклятье, ты на ощупь словно шелк. Горячий, гладкий шелк. – В его голосе снова появились хриплые нотки, которых мне так не хватало.
Он склонился над моей грудью, и его зубы идеально точно слегка сжали мой сосок, так, чтобы внутри меня плотно свернулось удовольствие. Ну разумеется, он знал, как мне нравится. Это был не первый наш раз. И не последний тоже.
У меня под кожей накапливалась сила, пока он кружил вокруг моего набухшего клитора, отказывая мне в столь желанном давлении.
– Ксейден, – взмолилась я, впившись ногтями в его плечи, но стараясь не задеть его новый шрам. Каждое движение его пальцев и языка молнией отдавалось в моем организме, электризуя каждый нерв, до тех пор, пока я вся не превратилась в сверхчувствительную тетиву, натянутую туго, но не до конца.
– Я точно знаю, чего ты хочешь, – он скользнул по моему клитору, – и что тебе нужно.
Два пальца проникли внутрь меня.
Глубже. Ближе. Больше. Вот что было мне нужно.
– Так дай же мне это, – потребовала я, покачивая бедрами.
– Я ждал целую вечность, чтобы коснуться тебя.
Пока он усиливал давление, делая движения более плотными и быстрыми, мое дыхание вырывалось наружу прерывистыми стонами, кожа покраснела, нахлынула волна жара.
– Боги, ты только посмотри на себя. Ты – все, что мне когда-либо будет нужно. Только ты. Только это. Только мы. – Его голос обжигал меня, звучал в голове, пока не затмил собой все остальное, я больше не видела, не слышала, не чувствовала и не думала ни о чем другом. Он был всем, наблюдал за тем, как нравилась мысль, что он точно так же думал обо мне.
– Ты мне нужен. – Может, «нужен» и не самое подходящее слово, но нет другого термина, который бы отражал, насколько он важен для моего существования. Я засунула большие пальцы за пояс штанов и потянула их вниз. Нужно было быстро от них избавиться.
– И ты мне.
Наши руки переплелись, пока мы поспешно избавлялись от влажной одежды. У меня появилась совершенно новая причина проклясть сапоги, но Ксейден быстро с ними справился, и наконец мы были полностью раздеты.
Я прикоснулась губами к новому шраму у него на руке, еще больше осознав, насколько я была близка к тому, чтобы его потерять. А затем Ксейден снова навис надо мной, держа вес на руках, и его глаза, пока он устраивался между моими бедрами, изучали меня с такой жадностью, что я задрожала от предвкушения.
Протянув руку, я обхватила пальцами его член и направила в свое лоно. Если Ксейден заставит ждать еще хоть немного, я умру. Я не смогу прожить ни минуты больше без него внутри себя.
– Ты нужна мне еще больше, Вайолет. – Он погладил мою щеку, а затем двинул бедрами, проталкиваясь внутрь меня, растягивая и обжигая эти первые, самые чувствительные дюймы. – Как бы ты ни думала, что нуждаешься во мне, я нуждаюсь в тебе еще больше. – Он подался вперед, полностью проникнув внутрь меня одним тягучим движением, и оказался так глубоко, что мои глаза закрылись, и я могла только застонать от удовольствия.
В мире больше не было ничего подобного. Я была в этом уверена.
– Как. Же. Хорошо. – Его стон эхом повторил мои мысли, а затем он пошевелился и вышел, только для того, чтобы войти снова, и снова выйти, и снова войти, параллельно осыпая мои груди поцелуями. Камень под моей спиной придал опору, я изогнулась и приняла Ксейдена еще глубже в себя. Этого было слишком много, слишком хорошо и одновременно недостаточно.
С каждым мощным толчком мне хотелось большего. Вот как я хотела существовать: с Ксейденом внутри меня, двигающимся во мне, сконцентрированным исключительно на мне.
– Глубже. Сильнее. – Я дышала слишком тяжело, чтобы внятно говорить. – Не обращайся со мной так, словно я стеклянная.
– Я знаю в точности, сколько ты можешь вынести. – Он просунул руки под мое тело, прижал его к своей груди, а затем поднялся и уселся на краю скамейки.
Мой стон эхом разнесся по душевой, когда я опустилась на него, мои колени обхватили его
