бедра, и он дотянулся до той сладкой глубокой точки, от чего у меня перехватило дыхание.
– Да. Там. Боги, я чувствую тебя везде.
– Именно там, где мы и остановились. – Руки Ксейдена скользнули по моей спине до самой задницы. – Ты снова оседлала меня, как всадница.
Я обняла его за шею и улыбнулась. На этот раз никто не войдет и не помешает нам. Был слышен лишь шум воды, стекающей на каменную скамейку рядом с нами, и звук наших соприкасающихся раз за разом тел. Наши сердца бешено колотились, а дыхание в перерывах между долгими, пьянящими поцелуями становилось все более напряженным.
Реальность сузилась до ощущений: изысканного ощущения его груди, касающейся моей, его губ, поклоняющихся моим, его члена, заполняющего каждый дюйм моего тела, растягивающего меня для большего. Давление, сворачивавшееся в моей груди, было настолько сильным, удовольствие было настолько сладким, что я могла почувствовать его на вкус. Оно вибрировало все сильнее по мере того, как моя мощь нарастала, трансформируя меня в чистую, восторженную энергию, до тех пор, пока я сама не превращусь в молнию, подобную той, что я владею, потрескивающую в ожидании удара.
– Еще, – прорычал Ксейден, – я хочу все, Вайолет!
– У тебя все есть.
Его щетина царапала мне ладони, когда я обхватывала его лицо и целовала. Внутри меня пульсировала молния, приближаясь к опасному пику, и мне не нужно было спрашивать. Я знала, что он меня прикроет.
Молния высвободилась с яростным треском, на мгновение ярко вспыхнула за окном, а затем ее поглотили заструившиеся следом тени. Ничего не сломалось. Ничего не загорелось. Ксейден знал, как реагирует мое тело, знал, как именно довести меня до предела, и он подстраховал меня, когда я взорвалась.
Я люблю его. Люблю его. Люблю. Я не была готова сказать ему три эти слова, передать сопутствующую им власть, но я могла держать их при себе, повторять словно мой личный Кодекс, единственную истину, в которой я не сомневалась.
Его тело напрягалось под моим, его толчки становились все сильнее, он обвил меня рукой, прижимая к своему плечу, заставляя сильнее прочувствовать каждый толчок.
Нарастающее давление достигло предела, и я боролась, сдерживая его. Еще нет. Я хотела большего. Проклятье, я хотела заниматься этим каждую оставшуюся минуту каждого оставшегося дня всей оставшейся жизни.
– Отпусти. – Ксейден сменил угол и при следующем толчке потерся о мой клитор.
– Я не хочу, чтобы это заканчивалось. – В мой голос прокрались нотки паники, острые нотки страха, что это – единственный раз в жизни, когда я чувствую себя так, единственный раз, когда он безраздельно принадлежит мне. Но извержение приближалось с каждым движением наших бедер, и мускулы мои напряглись до дрожи.
– Вайолет… – Рука Ксейдена скользнула с моего плеча к затылку, сжала в кулак длинные пряди моих волос, и он посмотрел на меня так, будто мог заглянуть прямо мне в душу. – Я не смогу от этого отказаться. Я не отдам тебя. А теперь не противься.
Мои бедра задрожали, и при следующем толчке я с криком сломалась. Вспыхнула молния, сила пронзила меня мгновенным громом, а извержение накатывало снова и снова. Я могла только держаться за Ксейдена и пережидать волну за волной, блаженство наполняло мое тело до тех пор, пока я не ослабла настолько, чтобы в изнеможении прильнуть к Ксейдену.
– Идеально. – Его сдержанность мгновенно исчезла. Ушли в прошлое точные и размеренные толчки. Он рычал мне в шею и яростно двигал бедрами, с упоением пронзая меня снова и снова, и я вдруг поняла, что больше всего на свете, даже больше его секретов, мне нужна была его потеря контроля.
Я хотела быть единственным человеком, ради которого раскрывался Ксейден.
Вцепившись ему в плечи, я подскакивала с каждым его толчком, покачивая бедрами и наслаждаясь криком, который он издал, когда наконец взорвался подо мной, и его тени скользнули по всей комнате. Камень треснул, и вода хлынула из акведуков.
Мое сердце яростно колотилось. Я улыбнулась.
– Проклятье… – Ксейден уткнулся лбом в мой, мы тяжело дышали, переводя дыхание. – Стоит мне только решить, что я могу с тобой справиться, и я тут же теряю самообладание.
– Это моя любимая часть.
– Почему это меня не удивляет? – Он коснулся губами моих, а затем обнял, не давая растаять у него на коленях. – Ты меня до смерти доведешь, клянусь.
– Что нам теперь делать? – Вопрос сорвался с моих губ прежде, чем я успела себя остановить. В конце концов, это же я боролась за это, чем бы это ни было.
– Есть варианты. – Не сводя с меня взгляда, Ксейден поглаживал мое лицо. – Во-первых, мы можем остаться здесь и все повторить. Во-вторых, мы можем прибраться, одеться, прокрасться в мою комнату и все повторить там. Или в-третьих… – Он сделал паузу. – Мы можем прибраться, отдать нашу одежду дежурному для просушки, взять одну из моих летных курток для тебя, а затем отправиться на место встречи, чтобы передать кинжалы…
Я встала и начала собираться прежде, чем он успел закончить. Разумеется, я отправлюсь с ним.
– Полагаю, это значит «нет» для первых двух вариантов? – разочарованно спросил Ксейден.
Глава 28
И хотя грифоньим летунам неведомы печати, они далеко не бессильны. На самом деле некоторые утверждают, что летуны превратили меньшую магию, особенно работу ума, в самое смертоносное оружие из всех. Недооценивать их – большая ошибка.
Майор Гэрион Савой. Грифоны Поромиэля: исследование в боевых условиях
Знаете, что самое интересное в предполагаемых отношениях двух всадников, которые к тому же связаны с брачной парой драконов? Никто не задумывается дважды, прежде чем отправиться в ночной полет и убраться куда подальше. И нет лучшего вида на звезды Континента, чем со спины Тэйрна.
«Я все еще не одобряю».
Уже за полночь; мы пересекли барьер защитных чар, а Тэйрн все еще читал мне лекцию.
«И все же мы летим», – возразила я, пытаясь избавиться от чувства неправильности, все сильнее охватывавшего меня с каждым взмахом крыльев. По опыту я знала, что оно пройдет, как только мы пробудем за пределами барьеров достаточно, чтобы мои чувства смогли приноровиться.
«Только потому, что после Рессона я поклялся позволять тебе самостоятельно принимать решения, а вовсе не потому, что я с тобой согласен. – Дракон последовал за изгибом горной вершины, поворачивая влево, чтобы оглядеть пейзаж. Сегодня полнолуние, а значит, нужно быть максимально осторожными и незаметными. – Это неоправданный риск».
«Вот только Ксейден и Сгаэль рискуют так все время».
Я перестала бороться с ветром и, когда Тэйрн нырнул вниз, наклонилась вперед, ухмыляясь навстречу потоку.
«Заклинатель теней меня не волнует».
«Тебя волнует Сгаэль».
Ремни седла впивались мне в бедра – постоянное напоминание о том, что без них я не смогла бы удержаться в седле.
«Что-то настолько ничтожное, как грифон, никогда не сможет сбить Сгаэль! – Тэйрн фыркнул. – А что касается потери заклинателя теней, какое-то время она будет испытывать эмоциональное неудобство, это правда».
Его бахвальство заставило меня ухмыльнуться.
«Эмоциональное неудобство? Вот кто, значит, я для тебя?»
Если это так, мне не стоило беспокоиться, что моя смерть станет причиной гибели Тэйрна, Сгаэль или Ксейдена.
«В настоящий момент ты крайне меня раздражаешь».
Ветер унес мой смех. Мы приближались к чему-то напоминающему лесистую долину, и я внутренне собралась. Край ближайшего хребта освещался огнями поромиэльской деревни, но я не знала, какой именно.
Тэйрн расправил крылья, и гравитация нагнала нас, заставив меня вжаться в седло за мгновение до того, как он приземлился на берегу темного озера, встряхнув каждую косточку в моем теле. Прежде чем я успела собраться с мыслями, дракон резко развернулся, заставив меня схватиться за луку седла, и встал спиной к воде и мордой к открытому лугу.
«Резковато». Хорошо, что я была пристегнута.
«В следующий раз летишь ты, а я буду всадником».
Рядом с нами приземлилась Сгаэль с Ксейденом на спине, и голова Тэйрна мотнулась слева направо.
– Он все еще злится, что я отправилась с вами, – пояснила я Ксейдену, потянувшись к пряжке.
– Ты стала достаточно сильна, чтобы справиться с Аэтосом, – ответил Ксейден, уже спускаясь по плечу Сгаэль. Лунный свет отразился на его мечах, пока он спешивался.
«Меня больше
