— начала тебя обожать. А через два года, против всяких ожиданий, она родила собственного ребенка
— меня. У меня нет никакой возможности помешать тебе завладеть твоей долей наследства — все это законно. И это мой отец, который подписал такое нелепое завещание. Но я могу помешать тебе поддержать этого педераста, который имеет наглость завладеть частью того, что принадлежит мне.
— Ты можешь попытаться, Лиза. Я обожаю драться.
Она вскочила и выплеснула кофе в лицо Робину.
— Ты всегда знал, что тебя усыновили, ублюдок! Я ненавижу тебя!
Она выбежала из комнаты. Ричард, совершенно пораженный, продолжал сидеть на своем стуле. Робин стал вытирать лицо носовым платком.
— Мне повезло. Кофе успел остыть, — улыбаясь, сказал он.
Ричард встал и подошел к Робину, пытаясь извиниться за жену.
— Мне очень неприятно, Робин. Она сама не верит ни одному своему слову. Лиза сейчас очень нервная, это пройдет. — Он направился к двери, но перед тем, как выйти, обернулся. — Робин, не беспокойся. Я помешаю ей опротестовать завещание.
— Старина, я ошибался на твой счет, — с улыбкой ответил Робин.
Китти кремировали на следующий день. Лиза, ни слова не говоря, забрала урну с пеплом матери, В этот же день они с Ричардом улетели. Без сомнения, Ричард поговорил с Лизой, так как она даже словом не обмолвилась о своем намерении опротестовать долю Серджио в завещании.
После их отъезда Робин налил себе большой стакан водки. Серджио, наблюдавший за его действиями, наконец решился заговорить:
— Робин, как вас отблагодарить? Я был в соседней комнате, когда ваша сестра так грубо стала говорить с вами. Я не мог не слышать — и очень об этом сожалею. Эта история с усыновлением правда? Вы не сын Китти?
Робин на миг отвел взгляд, затем с улыбкой сказал:
— Да, это правда, но это тоже правда, что ты стал богат.
Парень сделал рассеянный жест.
— Да, Китти завещала мне кучу драгоценностей. И теперь я смогу отправиться в Америку. Робин присвистнул.
— Серджио, ты провернул прекрасное дельце, прими мои поздравления!
— Робин, вы, конечно же, хотели бы оставить себе на память кольцо или жемчужное ожерелье, чтобы подарить… женщине, которую полюбите.
— Нет, я хочу, чтобы ты оставил себе все. Ты был здесь, когда она нуждалась в тебе. Твое присутствие принесло ей много радости.
— А вы, Робин, что собираетесь делать?
— Так вот, для начала мы устроим настоящую попойку. Да, Серджио, у меня идея! Мы пойдем кутить вместе, найдем красивых девушек… — Он внезапно остановился, заметив, как покраснел Серджио. — Это правда, что женщины для тебя ничего не представляют? Совсем ничего?
Серджио покачал головой.
— Даже Китти. Я был ее другом, доверенным, никем больше.
— Неважно. Сегодня вечером ты будешь моим другом, моим доверенным. Пошли, напьемся вместе.
— Я с удовольствием буду вас сопровождать, но я не пью.
В два часа ночи Робин разгуливал по улицам Рима, распевая во все горло. Впервые в жизни он напился до такой степени. Поднявшись в свою комнату, Робин рухнул на кровать и потерял сознание. На следующий день он проснулся с невыносимой головной болью. Лежа под одеялом, обнаружил, что был совершенно голый, не считая плавок.
Серджио подошел к кровати и протянул ему чашку черного, как смола, кофе. Робин с жадностью глотнул дымящийся напиток, наблюдая за Серджио.
— Объясни мне, как я сумел раздеться, будучи в стельку пьян?
— Это я раздел вас…
— Что ты говоришь! И тебе это доставило удовольствие, малыш? Серджио принял оскорбленный вид.
— Робин, люди ошибаются, когда думают, что гомосексуалисты всегда готовы наброситься на любого представителя мужского пола. Если вы очутитесь рядом с упавшей в обморок женщиной, разве у вас появится желание изнасиловать ее только потому, что она женщина?
— Я так и думал, что ты мне так ответишь, Серджио.
Он маленькими глотками выпил кофе. Вкус у него был ужасный, но мало-помалу в голове начало проясняться.
— Вы презираете, что я такой, да, Робин?
— Да нет. Ты, по крайней мере, знаешь, кто ты есть и чего ждешь от жизни.
— Вас очень огорчает, что вы не знаете свою Настоящую мать?
— Да, это создает у меня впечатление, что я еще зародыш, — задумчиво произнес Робин.
— В таком случае, вам нужно узнать, кем была ваша мать.
— Ты слышал, что сказала Лиза. И, к несчастью, это правда. У меня в портмоне старая вырезка из газеты, которая подтверждает это.
— Германия близко.
— Ну и что?
— Вы знаете имя вашей матери, вы знаете, где она родилась. А может, у нее остались родители, друзья… Они могли бы дать вам сведения.
— Об этом не может быть и речи.
— Если я правильно понимаю, вы предпочитаете верить сплетням Лизы и тому, что написано в старой газетной вырезке? По мнению Лизы, я голубой. Это правда, но кроме того, я — человеческое существо. Может быть, ваша мать была очень хорошей. Попробуйте, по крайней мере, узнать правду.
— Вот смешной человек, да я не знаю ни слова по-немецки и ни разу не был в Гамбурге.
— Я говорю по-немецки и когда-то жил в Гамбурге. Я очень хорошо знаю этот город. Робин улыбнулся.
— Да, Серджио, твои таланты безграничны.
— Мы можем быть в Гамбурге уже через несколько часов. Робин, разрешите мне вас сопровождать.
Робин сбросил одеяло и спрыгнул с постели.
— Договорились, Серджио. Я никогда не был в Германии и хотел бы посмотреть ее. Особенно Гамбург. В молодости я сбросил немало бомб на этот город. И у меня слабость к немцам. Ты можешь заказать нам билеты на самолет. Может, мы ничего не узнаем о моей матери, но кто знает?
Они остановились в отеле «Времена года». Номер, который они занимали, выглядел немного старомодным, что придавало ему особую прелесть. Серджио устроился у телефона, чтобы обзвонить всех Бош, фигурирующих в телефонном справочнике. Робин заказал себе бутылку водки. Он сел возле окна, наблюдая за наступлением ночи и попивая свой напиток.
Прошел почти час, и Серджио обнаружил пять Грет Бош, эмигрировавших в Северную Америку. Одна из них все еще жила в Милуоки. Поэтому Серджио вычеркнул ее из списка. Другие не подавали признаков жизни. Серджио был обескуражен:
— Извините, Робин. Я ничего не добился и однако считал, что у меня хороший план. Я очень огорчен.
— Нечего огорчаться. Надеюсь, ты не станешь лить слезы в свой стакан с пивом? Ты должен показать мне Гамбург. Есть ли какая-нибудь возможность повеселиться здесь ночью?
Серджио расхохотался:
— Робин, нигде ночная жизнь так не насыщена, как здесь.
— Ты шутишь?! Неужели больше, чем в Париже?
— Париж! Французы стали пуританами. Их кабаре хороши только для туристов. Пойдемте со мной, и я вам покажу настоящий ночной город.