Два крылатых существа – маленькое и большое – вылетели из леса в ярчайший из рассветов и приземлились на крышу дома, из трубы которого валил дым. Наш дом, подумалось мне, и наш дым. И как было бы чудесно, если бы вот это «наше» продолжалось до бесконечности. Но почему-то всегда приходится уходить…
– Нойта, Весень! – крикнул нам Пересечень, высунувшись из кухонного окна и размахивая поварёшкой. – Спускайтесь сюда!
– Дуйте жрать! – проорал Вор-Кошмарник, высунувшись из окошка по соседству.
Мы, само собой, спустились. И Пересечень не умолкал ни на мгновение. Всё рассказывал, как увидел, что гирлянда с тыквами рассыпалась в прах, а потом услышал, как запели в саду птицы. И солнце вдруг пригрело, и ручьи побежали, и цветение резко началось.
– Сразу понял, что это вы весну поторопили. Умнички мои!
Он похвалил новое оперение Птицы-Весень и заявил, что она стала ещё краше, чем была. А Ли Фаний Орл сидел, сложив на коленях руки, и Сио Лантий сидел, и оба мечтательно улыбались, глядя на меня своими лучистыми глазами. Будто я какая-нибудь картина в галерее, созданная исключительно затем, чтобы мною любовались.
Пересечень спохватился и позвал всех к столу. Но не успели мы толком поесть, как в дверь постучали. На пороге обнаружились профессор с Кагатой.
– Вы что-то сделали, да? – пытливо спросил Деус Ним. – Это ведьвычто-то сделали. Ни за что не поверю, будто бы погода распсиховалась без посторонней помощи. Сначала пурга, следом оттепель. Моя престарелая соседка по общежитию жалуется на давление и мигрень. В грибной отель, где живёт Кагата, трижды приезжала скорая. Вы, вообще, что тут устроили, а, Нойта Сарс?!
Он обратился ко мне по имени и фамилии, что само по себе означало, что он настроен на серьёзные разбирательства. Но то, с какой саркастичной ухмылкой он произнёс свою обвинительную речь, выдавало его с потрохами. Этот хмырь откровенно забавлялся происходящим.
– Нойта, Сио Лантий, – позвал он, – на пару слов.
И скрылся за дверью в бушующей солнечной весне.
Точно по щелчку чьих-то волшебных пальцев, ровно в этот же момент во дворе припустил бисером весёлый ливень. Но под козырьком крыльца он нам был, конечно, не страшен. Отложив вилки и ножи, мы с Сио Лантием выбрались из-за стола.
Снаружи пахло древесиной, сырой землёй и дикими ягодами, которые, не ровен час, проклюнутся и созреют в чреве леса. Дождь пытался достать нас и так, и эдак, задевая холодными брызгами. Козырёк над крыльцом спасал едва-едва.
– Так, – деловито прищурился Деус Ним, оглядывая меня, как какую-нибудь статую, выставленную на продажу. – Смотрю, твой комплект уже полон. Не буду спрашивать, где именно ты отхватила свою недостающую часть. Просто знай, что я очень тобой горжусь.
– А ты… – Он подошёл к Сио Лантию и мгновенно определил: – Не готов. Даю тебе неделю. За неделю, надеюсь, справишься.
– Справлюсь с чем? – не уразумел парень.
Профессор с экспрессией хлопнул себя пятернёй по лбу и закатил глаза.
– С дополнением своей крылатой ипостаси, разумеется! Все мы, кроме одного тебя, теперь можем нормально превращаться и не нуждаемся в стимуле, в отличие от некоторых, – гаркнул он и замахнулся на Сио Лантия, у которого немедленно отросли пепельные крылья.
– Иди, – распорядился профессор, театрально махнув рукой с выставленным указательным пальцем. – Иди и ищи. Чего бы тебе это ни стоило.
Глава 45. Потеряться за компанию
– Ты нас здорово подводишь, – обронил вместо прощания Деус Ним.
И, весь из себя стремительный и бескомпромиссный, на реактивной тяге унёсся прочь.
– Вот чего он так торопится? Иди, говорит, и ищи, кровь из носу. Пожар у него там, что ли? – проворчал Сио Лантий.
Он притулился на скамейке под козырьком и долго исподлобья смотрел на ливень, когда профессор ушёл. Кагата осталась с нами.
– Деус Ним ведь рассказывал, – подала голос она, разделяя пальцами свои золотистые пряди, – что случится, если мы затянем с Вратами?
– Призрачное перенаселение, – припомнила я. – Но, как бы, ничто не предвещает. Лично я разницы не вижу. Что без призраков, что с призраками – прозрачность воздуха в норме. И дома у нас никто посторонний не завёлся. И в обществе переполоха не предвидится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Новостей не читаешь, отсюда и результат, – вздохнула подруга. – Что, неужели опять серк-ри посеяла?
– Посеяла, – созналась я.
– Сио Лантий, – попросила Кагата. – Дай свой.
Она нетерпеливо вырвала серк-ри у него из рук и вбила в поисковике запрос: «Мереж, происшествия», – и установила в фильтре отметку «за последний месяц». Интернет тут же оперативно выдал список ссылок, и все они звучали далеко не обнадёживающе.
Тут вам и паранормальные явления, из-за которых стали повально проваливаться научные эксперименты, и жалобы на нехватку кислорода среди жителей горной местности, которая до сих пор считалась лучшей для реабилитации больных с поражениями лёгких. Реки в периоды, в общем-то, умеренных осадков берут и ни с того ни с сего выходят из берегов, затапливая целые поселения. А южнее невесть откуда налетают ураганы, неся с собой грозы и град.
Про странную смену сезонов в новостях тоже было сказано. Да уж, не самый приятный опыт, когда из тепла вас кидает в заморозки, а из мороза – в резкое потепление. Мало чей организм без последствий такое выдержит.
– Ну что, убедилась теперь? – спросила Кагата, когда я, перегнувшись через её плечо, прочла сводки.
– Уф, – вздохнула я. – Делать нечего. Сио Лантий, иди и ищи, как там наш злостный профессор сказал? Чего бы тебе это ни стоило.
Мы с Кагатой, чисто чтобы его подразнить и простимулировать, раскрыли перед ним свои прекрасные сверкающие крылья, и солнца словно стало больше, и ливень, будто пленённый этим чудом, утихомирился. Мир засиял ярче прежнего.
– Ладно, понял, прямо сейчас и пойду, – понурился напарник и сутуло спустился с крыльца. – А вы чего за мной увязались? – изумился он, когда, пройдя по дорожке, обернулся и обнаружил нас, неслышно крадущихся за ним.
– А мы – группа поддержки, – заулыбалась Кагата.
– Вроде того, – согласилась я. – Ты у нас в одиночку страдать не будешь, даже не мечтай.
И двинулись мы втроём, куда глаза глядят, потому что ни у кого из нас не было ни малейшего понятия, где (а главное, что) искать.
Помочь другу, пусть всего лишь морально, святое дело, конечно.
Но выступала ли я за то, чтобы он обрёл новые крылья? Нет, ни за что, никогда.
Сио Лантий, пожалуйста, скитайся вечно, собирай на свою голову профессорский гнев, только продолжай быть собой – неполноценным, ущербным, бракованным, очень тебя прошу. Я ведь и сама не хотела слиться с энергией дракона (хоть это оказалось довольно приятно), так вышло не по моей воле, не по моей вине. И теперь один ты остался, на тебя вся надежда, дружище.
Наши глаза дружно глядели в сторону леса. И если поначалу мы ещё перекидывались друг с другом сухими, лаконичными фразами, то, углубившись в лес, утратили всякую словоохотливость.
Мы шли и молчали, и молчание было мучительнее слов. Я не хотела прощаться с Мережем. Не могла представить себе, что скоро больше не увижу ни этих величественных деревьев, ни моря, ни неба, ни своего дома. Даже Инычужей. Что этот восхитительный мир просто исчезнет и мало-помалу утонет в беспросветных омутах моей памяти.
Мне было страшно и больно.
Кагате было всё равно.
– И как долго ты собрался идти? У нас что, поход? – раздражённо осведомилась она. – Для похода, как бы, палатка нужна, куча припасов, до отвала набитые рюкзаки. И практичная обувь. А я себе уже мозоли натёрла.
– Тебя никто не звал, – беззлобно отозвался Сио Лантий. – Ты не обязана меня сопровождать. А я как-нибудь справлюсь.
– Как насчёт того, чтобы включить мозги? – копируя его тон, предложила я. – Вернёмся, составим план…
«Ну уж нет», – попытался сказать мой напарник. Но его попытку пресекла весенняя звонкая гроза, которая ни с того ни с сего разразилась над нашим курортным городком.
