– Ни один народ не получил так много выражения сочувствия на словах и так мало практической поддержки на деле, как буры. Если бы я был буром, то уж точно сразился бы на поле боя [698] .
– Вот так и выбрасываются на ветер парламентские места, – прошептал на ухо своему соседу видный деятель Консервативной партии Джозеф Чемберлен, когда Черчилль сел на место [699] .
Позже, объясняя свою тактику, потомок герцога Мальборо заметит, что существуют лишь два способа, как заднескамеечник может сделать себе репутацию:
«Первый – выступить на стороне партии с защитой явно провального предложения, второй – атаковать собственную партию» [700] .
Он предпочел второе.
В целом же речь молодого депутата была встречена благожелательно.
«Его выступление не превратилось в катастрофу, как печально известная мэйден-спич Дизраэли в 1837 году; не стало оно и потрясающим успехом, как первый выход Ф. Э. Смита в 1906 году, – писал почти век спустя Рой Дженкинс. – В целом это хорошая речь, и она с интересом читается сегодня» [701] .
Первое выступление мистера Черчилля отметили девятнадцать газет, подчеркнув, что молодой политик «обладает интеллектом, имеет собственную точку зрения, а также умеет думать» [702] .
«Нет никаких сомнений, что моя речь повлияла на голосование и изменила общую точку зрения», – с гордостью признается молодой депутат своей матери леди Рандольф [703] .
Принципиально было и то, что с первого же шага в большой политике Черчилль проявил качества, которые на протяжении последующих пяти десятилетий станут его фирменным знаком: нонконформизм, независимость суждений, готовность идти против течения, стремление сражаться за свою точку зрения. Отчасти подобная модель поведения объясняется тем, что Черчилль всегда проявлял себя борцом. Не потому ли ему было так близко военное дело? Причем не те составляющие военной действительности, которые связаны с муштрой или кровью. Нет. Черчилля привлекали героические подвиги и азарт атаки. Он даже на политическую деятельность смотрел через призму военного прошлого.
...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: С первого же шага в большой политике Черчилль проявил качества, которые на протяжении последующих пяти десятилетий станут его фирменным знаком: нонконформизм, независимость суждений, готовность идти против течения, стремление сражаться за свою точку зрения.
«Политика столь же увлекательна, как война, – пришел он к выводу, едва разместившись на скамьях Вестминстера. – Но если на войне тебя могут убить только один раз, то в политике – много раз» [704] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Политика столь же увлекательна, как война. Но если на войне тебя могут убить только один раз, то в политике – много раз».
Эту его черту хорошо опишет Альфред Гардинер в 1908 году:
«Школой Уинстона была казарма, его университетом было поле брани. Его политика – это политика военного, от начала и до конца. Когда думаешь о нем, поневоле прибегаешь к военной терминологии. На его пути чувствуется запах пороха. Он постоянно играет роль, не отдавая себе в этом отчета, – роль героическую. При этом он сам себе зритель, изумленный своей игрой. Он видит себя мчащимся вперед, сквозь дым сражения торжествующим победу грозным воителем, взоры его легионеров устремлены на него и полны веры в победу. Его герои – Наполеон, Мальборо, Агамемнон. Он любит авантюру, сражение больше жизни, больше идеи, за которую сражается, даже его честолюбие меркнет перед его жаждой боя. Его единственная цель – быть на линии огня, и не важно, в мирное время или в разгар военных действий» [705] .
К аналогичному выводу пришел и британский философ сэр Исайя Берлин, который, анализируя личность Черчилля в ключевом для нации 1940 году, отмечал:
«Весь его мир построен на одной высшей ценности – действии, на борьбе добра со злом, жизни со смертью. Действие для него – это прежде всего борьба. Он всегда боролся с кем-то или с чем-то. Вот откуда его непоколебимая стойкость, Черчилль не уступает во имя своего народа, во имя своего народа он хочет продолжать войну, и ему неведом страх» [706] .
...
ВОСПОМИНАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ: «Весь мир Черчилля построен на одной высшей ценности – действии, на борьбе добра со злом, жизни со смертью. Действие для него – это прежде всего борьба. Он всегда боролся с кем-то или с чем-то. Вот откуда его непоколебимая стойкость».
Сэр Исайя Берлин
Сам Черчилль замечательно выразил свое кредо, выступая в мае 1948 года в ратуше Осло:
«Заклинаю вас, никогда не забывайте, что жизнь – это постоянная борьба!» [707]
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Заклинаю вас, никогда не забывайте, что жизнь – это постоянная борьба!»
«Я сражался в предвыборных кампаниях больше, чем любой из ныне здравствующих членов палаты общин, – скажет он в начале 1930-х годов. – Я принял участие в пятнадцати кампаниях. Только подумайте об этом!» [708]
За последующие тридцать лет британский политик еще шесть раз будет мериться силой с политическими противниками, одержав за свою 64-летнюю карьеру парламентария шестнадцать побед и понеся пять поражений [709] .
Черчилль превратился в символ лидера, сражающегося за идеалы и постоянно призывающего не принимать поражения, не опускать руки, не бросать борьбу.
«Никогда не сдавайтесь, никогда не сдавайтесь, слышите, никогда, никогда, никогда; никогда – ни в чем, ни в большом, ни в малом, – никогда не сдавайтесь, за исключением дела чести или когда речь идет о здравом смысле, – заклинал он будущие поколения. – Никогда не уступайте силе, никогда не уступайте предположительно превосходящим силам противника» [710] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Никогда не сдавайтесь, никогда не сдавайтесь, слышите, никогда, никогда, никогда; никогда – ни в чем, ни в большом, ни в малом, – никогда не сдавайтесь, за исключением дела чести или когда речь идет о здравом смысле».
Его девизом было: «Никогда нельзя победить, идя по пути наименьшего сопротивления» [711] . Он утверждал, что «успех нельзя гарантировать, его можно только заслужить» [712] . Заслужить – в первую очередь борьбой, выцарапать, если потребуется, зубами у неблагоприятных, враждебных, сопротивляющихся обстоятельств.
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Никогда нельзя победить, идя по пути наименьшего сопротивления. Успех нельзя гарантировать, его можно только заслужить».
В своем напутствии молодым Черчилль развивает мысль Дизраэли – «Мы в этом мире для славы». В частности, он писал:
«Взлеты и падения, опасности и путешествия, постоянное чувство движения и иллюзия надежды. Вперед, молодые люди всей земли! Вы не должны терять ни минуты. Займите свое место на передовой по имени Жизнь. С двадцати до двадцати пяти, вот это годы! Не соглашайтесь с положением вещей. Поднимайте великие стяги и атакуйте орды врагов, постоянно собирающиеся против человечества. Победа достанется лишь тем, кто осмелится вступить в бой. Не принимайте отказ, не отступайте перед неудачей, не обманывайте себя личным успехом и пустым признанием. Земля создана, чтобы быть завоеванной молодостью. Лишь покоренная она продолжает свое существование» [713] .
