стрелок, но в темноте видеть не умею.
Ункс хотел спрятаться под мостом, чтобы забросить в карету Карафы парочку «гранатиков» — так он называл бомбы.
Дисмас помотал головой. В карете могла быть Магда.
— Ты же говорил, что она в сундуке, — напомнил Ункс.
— Ну, мало ли. А вдруг он… — Дисмас осекся. Об этом даже думать не хотелось.
— А я сперва загляну внутрь. Если ее там нет, то — бабах!
— Тебя немедленно изрубят на куски. Там тридцать солдат, Ункс.
— Да хоть пятьдесят!
— Нет, не будем рисковать. К тому же в темноте не разглядеть, кто сидит в карете. Вот если они прибудут засветло, тогда другое дело.
Ункс кивнул.
— Ты же знаешь, что сделает Карафа, как только поймет, что происходит? — сказал Дисмас, отчетливо представляя, как мерзавец хватает Магду и подносит кинжал ей к горлу. И что тогда? Уповать на Бога, что Маркус, будто возрожденный Вильгельм Телль, пронзит Карафу арбалетным болтом, не задев Магду?
— Если она в сундуке, — сказал Маркус, — то пусть только попробуют ее оттуда вытащить. Обещаю, им это дорого обойдется.
Дисмас воображал развитие событий. Темнота, непредсказуемые «гранатики»… А отборные гвардейцы Карафы не станут дожидаться, пока Маркус нашпигует их болтами. Вся надежда была на Дюрера. Единственная надежда…
Дисмас в изнеможении прислонился к валуну.
— Как начнем, они быстро смекнут, что к чему, — сказал Маркус. — Я уложу сколько сумею, но они пойдут в атаку. Жестко… — Он усмехнулся. — Помнишь, как было при Чериньоле? Когда д’Алегр приказал отступать, а эти хинеты, мать их в душу, испанские конники, все равно на нас поперли?
— Вот какого черта ты помянул Чериньолу?
— Да так, хотел тебя подбодрить. Мы ж тогда уцелели.
— Спасибо, обнадежил.
Все молчали. Говорить было не о чем. Дисмас замерз до дрожи. Нестерпимо болела рана на щеке. Он думал о Магде. О том, каково ей сейчас в сундуке… по ухабам… Или того хуже — в карете, переживая адские муки, которые лишь предвосхищали еще более ужасные мучения… Он забыл о своей боли.
Дисмас открыл глаза и посмотрел на небо, вознося молитву. Над Божскими горами занималась заря, предвещая новый день. Последний рассвет? Не важно… Все решится задолго до того, как солнце, сейчас ласкающее вершины пологих холмов, опустится за Юрские предгорья. Глядя на светлеющее небо, Дисмас ощутил странное умиротворение. Хотелось спать. И тут с Эксской дороги донесся глухой стук копыт.
49. Какие будут предложения, господа?
Говорить шепотом не было нужды, однако старая солдатская привычка брала свое.
— Светает. Разобранный настил заметят.
— Заметят, — согласился Маркус. — Зато мне при свете сподручней. Только поспевайте перезаряжать.
Ункс поджег запальный шнур, оглядел разложенные в два ряда «гранатики».
Впереди кареты Карафы скакали две пары верховых. В утренних сумерках они слишком поздно заметили разобранный мост. Передние всадники осадили коней, но лошадиные копыта оскользнулись на влажных от росы брусьях, и кони провалились в проемы настила. Всадники полетели в воду.
Еще двое верховых остановились на краю, но следовавшая за ними упряжка столкнула их с моста. Теперь в реке барахтались уже четверо. Кучер с трудом успел остановить карету.
По давней привычке, Маркус бормотал себе под нос, обращаясь к своим мишеням:
— Давай-давай… Выгляни из кареты… Интересно же, что стряслось… Ну же, синьор…
Карафа так и не выглянул. Неразбериха в авангарде не смутила остальных всадников. Они немедленно выстроились в два ряда по обеим сторонам кареты, окружив ее живым щитом.
— Ловко сработано, — хмыкнул Маркус. — Это точно итальянцы? Ладно, ребятушки… Хотите порядку? Тогда давайте по порядку.
Он выстрелил. Всадник выпал из седла.
— И их осталось двадцать девять. Арбалет!
Дисмас вручил ему взведенный арбалет, а порожний передал Унксу, заряжать. Ункс споро и сноровисто покрутил ручку краникена. Тетива натянулась, вошла в прорезь ореха, и замок щелкнул.
Маркус выстрелил. Еще один всадник упал на землю.
— Двадцать восемь.
Гвардейцы Карафы завертели головами и указывали в разные стороны, пытаясь определить, откуда ведется стрельба.
— Ничего, скоро сообразят, — проворчал Маркус. — Не будем терять драгоценные секунды. — Он снова выстрелил. — Двадцать семь.
Солдаты уже показывали друг другу на валуны.
— Приготовься, — сказал Дисмас Унксу. — Только подпусти их поближе.
Шесть всадников ринулись к валунам. Маркус уложил двоих. Как только остальные приблизились на нужное расстояние, Ункс встал из-за камня и метнул свои «гранатики». Бутылки летели кометами, оставляя за собой дымный след от горящих фитилей. В пылу атаки всадники их не заметили.
Отгремели взрывы. Наступила жуткая тишина. От порохового дыма першило в горле. Затем послышались стоны раненых и пронзительные крики изувеченных лошадей. Непонятно почему, но мучения бессловесных тварей надрывали душу сильнее людских.
Маркус, пользуясь всеобщим замешательством, послал в гвардейцев у кареты еще два болта.
— Двадцать три.
Солдаты Карафы соскочили с коней и бросились врассыпную в поисках укрытия. Из кареты донесся озлобленный голос Карафы. Дисмас вслушался.
— Маркус! Сундук!
Прячась за каретами, к сундуку подбирались двое. Маркус выстрелил. Один солдат с криком схватился за пробитую голень. Изумительный выстрел.
Маркус снова прицелился. Болт вонзился в щиколотку второго.
— Двадцать один.
— Маркус, ты хоть раз в жизни промахнулся?
— Ты меня об этом на Рейне спрашивал. Забыл, что ли?
Карафа, не высовываясь из кареты, разъяренно выкрикивал приказы.
Шестеро солдат снова вскочили на коней и, прикрытые каретой, поскакали прочь от валунов.
— Вот ссыкло, — сказал Ункс. — Глянь, как драпают.
— Нет, — возразил Дисмас. — Они не драпают. Хотят ударить с флангов.
Оказавшись вне досягаемости арбалетного выстрела, шестерка всадников повернула под прямым углом направо. Еще шесть верховых помчались следом и, удалившись на безопасное расстояние, повернули налево.
Дисмас поглядел на старое речное русло, где в кустах остались стреноженные лошади.
— Собираются подобраться сзади, — объявил он. — Какие будут предложения, господа?
Ункс сложил свои «гранатики» в мешок, осторожно перебросил его через плечо и зажал в кулаке горящий запальный фитиль.
— Подпустим их поближе, — сказал он. — Притворитесь, что сдаетесь, как тогда, на полянке. Ну, помните? Руки вверх! А потом сразу носом в землю.
Ункс убежал.
— Что ж, не будем терять время, — сказал Маркус и навел арбалет на карету, выбирая новую мишень. — Раз Магда в сундуке, а не в карете, заставим синьора Карафу наложить себе в кружевные портки.
Маркус выстрелил. Оконце в задней стенке кареты разлетелось вдребезги. Изнутри послышался вскрик. Кричали не от боли, а от испуга.
Маркус издал губами непристойный звук.
Дисмас оглянулся. Первая группа всадников, держась на безопасном расстоянии, приближалась по широкой дуге. Чуть погодя они пересекли старое русло и, выхватив мечи, галопом понеслись к валунам.
— Притворись испуганным, — сказал Дисмас Маркусу. — Брось арбалет и подними
