class="p1">4:31:15.
4:31:14.
Что я скажу Уэллсу? Они приведут меня к нему, и я буду стоять напротив него, и он будет смотреть на меня, и в его глазах я прочту горечь и сожаление. Он не поверит, что я его предал, он попросит объяснить, он попытается найти мне оправдание, и я скажу ему всё, я скажу ему в лицо, что любил его, что он мне как отец, что я дорожу им и его дружбой больше всего на свете, но не могу поступить иначе, потому что это дороже жизни, потому что нет на свете иного смысла, и смысл в том, чтобы держаться и не отпускать. В окопе, в плену, на крыше небоскрёба, в роскошных кабинетах, в софитах, в прожекторах, на грани ядерной войны и в эпицентре взрыва, в обречённом Шанхае и в разрушенной Претории, в тихом Брюсселе и в охваченной волнениями Москве, в пыльном Мехикали, везде, для всех – этот крик «Свобода!» слишком дорог, чтобы его продать. Свободу обменять нельзя – даже на всеобщее счастье, даже на Царствие Божие, даже на вечное блаженство с Адой, даже на любовь Евангелины Карр и воскрешение Энсона Карта, даже на Бога. Ибо что это за Бог такой – ответьте, генерал! – который в залог требует свободу?.. Вы не спутали Бога с КГБ?..
Так я скажу ему. Он не поймёт, он будет печально смотреть – как бизон смотрит на охотника, только что выстрелившего в упор. Бизон истекает кровью, его шкура пробита, но у охотника нет больше патронов, а у бизона хватит сил вспороть ему брюхо. И вот он стоит напротив, и оба считают секунды…
3:50:03.
3:50:02.
3:50:01.
3:50:00.
3:49:59.
Я опять задремал, не заметил, как заснул, и прошло сорок минут. За мной не пришли, в дверь не стучали. Нет, Уэллс ещё не знает, а значит, всё может получиться, и если Корнелия со мной, Санит извещён… Если он не предатель – как ты, Ленро! – если он тот, за кого ты его принимаешь, то он уже звонит в штаб-квартиру, но люди Уэллса перехватывают звонок или не пускают Мирхоффа к телефону, и всё кончено, потому что Санит сам ничего не может, и Уэллс празднует победу. Готовьте дрова для костров инквизиции!..
3:45:09.
Стук в дверь.
– Мистер Авельц!
3:44:40.
– Мистер Авельц! Мистер Авельц!
– Да! – откликнулся я. – Да, сейчас.
Я встал с постели и подошёл к двери, открывая замок. Или – или…
– С вами всё нормально? – Тот агент, который видел, как я выхожу в уборную. – Генерал просит вас вниз.
– Сейчас? – какой глупый вопрос.
– Да.
– Одну минуту, – отвечаю я. – Я только…
– Он ждёт вас, – кивает агент и уходит.
Это всего лишь проверка, простой тест – агент, значит, не послан меня привести. Он послан за мной, но моё предательство ему неизвестно. Уэллс, даже если знает, не отдал приказ привести меня немедленно. Ещё не всё потеряно… но будет. Теперь это вопрос считаных минут…
Я зашёл в ванную комнату и умылся. Я был весь в поту, волосы спутались, рубашка прилипла к телу, выглядел я отвратительно. Нет, подумал я, если это мой последний день, если это мои последние часы, если меня могут убить – а ведь дело такое, пристрелят случайно, с них станется, – я не хочу погибать в таком виде. Нет, я Ленро Авельц, я должен выглядеть достойно перед Смертью, обворожить её и пригласить на танец!
Я вышел из ванной, вскрыл одну из своих сумок и достал чёрный костюм, белую рубашку и чёрный галстук. Всё мятое, конечно, но гладить вещи у меня времени не осталось, а звать стюардессу в такой ситуации было бы уже запредельной наглостью. На борту были симпатичные стюардессы, и если уж приглашать одну из них в каюту накануне гибели, то для прощания с жизнью мне бы одежда уже не пригодилась – скорее я бы раздел её.
Я быстро переоделся и наспех повязал галстук.
На цифрах 3:39:32 я вышел из каюты и спустился – вернее, сбежал – на нижнюю палубу. Уэллс и его помощники ждали меня в конференц-зале. Я открыл дверь, и Уэллс, сидевший во главе стола, сделал мне знак скорее заходить.
– Мирхоффу позвонил Зверь, – быстро ввёл он меня в курс дела. – Они сейчас разговаривают.
– Можем их прослушать?
– Нет, – покачал головой один из помощников. – Это прямой кабель между Белым домом и штаб-квартирой.
– Можем прослушать сам кабинет Мирхоффа?
– Слушай. – Уэллс кивнул на динамик в центре стола. – Сделайте погромче.
Я услышал помехи и голос Мирхоффа… неразборчиво. Он говорил отрывисто, мало и очень, очень тихо.
– Это сейчас?
– Да, – кивнул Уэллс. – Глушат.
– Звонок закончился, – сообщил голос Паскаля Докери из динамика. – Мирхофф положил трубку.
– Жучков в Белом доме у нас нет? – спросил я.
Уэллс посмотрел на одного из своих помощников.
– Есть, – отозвался тот. – Сейчас как раз выводим…
– Ну и может мне кто-нибудь объяснить, что это значит? – обвёл глазами Уэллс присутствующих. – Что это было?
– Мирхофф просит соединить его с главкомом, – вдруг сказал Паскаль Докери. – С Редди.
– Дайте мне сюда Цюрих, – кивнул Уэллс на один из экранов. – Я хочу знать, о чём будут говорить Мирхофф с Редди, раньше них самих.
– Сейчас, сэр, – сказал помощник, проделывая манипуляции с техникой.
– Что думаешь, Ленро? – повернулся ко мне Уэллс. – Что он ему сказал?
Я пожал плечами.
– Паскаль, они говорят? – спросил Уэллс.
– Нет ещё… – медленно произнёс Паскаль. – Похоже, не могут найти Редди.
– Заснул, – сказал Уэллс. – Цюрих на связи?
– Да, сэр, – отозвался монитор. – Определяем канал…
– Что за бред, – сказал Уэллс. – Эти каналы связи обслуживают наши люди.
– Да, сэр, – подтвердил монитор. – Но они используют неизвестный протокол…
– Так перехватите сигнал и расшифруйте! – велел Уэллс. – Поторопитесь.
– Редди ответил, – отчеканил из штаб-квартиры Докери. – Общаются.
– Что с жучками в самолёте Редди? – спросил я.
– Армейские проверяют его перед каждым вылетом, – ответил помощник, – и поэтому…
– Короче, у вас их нет и вы облажались, – сказал Уэллс. – Цюрих?
– Работаем, сэр…
Уэллс откинулся на спинку кресла.
– Ленро, что ты стоишь как истукан, – сказал он. – Сядь.
Я сел рядом с ним и прислушался к шипению динамика. Оттуда опять доносился шёпот Мирхоффа.
– Цюрих? – спросил Уэллс.
– Перехватили сигнал, – откликнулся монитор. – Расшифровываем…
– Паскаль?
– Разговаривают.
– Цюрих, мне нужно знать их разговор с самого начала.
– Работаем, сэр… Пара минут…
– Так, а что с Белым домом? – Уэллс повернулся к помощникам. – Нашли?
– Да, – кивнул один из них. – Полчаса назад Саниту звонил директор ЦРУ…
– Блядь, вы опять мне сообщаете, что они общались, – спокойно выругался Уэллс. – Я рад, что они все
