мне быть?
– Не знаю. Сама часто задаю этот вопрос. – Розали пожала плечами.
Мысли Розали путались, словно она ошибочно попала не на свою сцену, не на свой спектакль, и теперь взгляды зрителей были обращены только на нее, а все слова, которые она учила, не подходили к этому действию.
– А ты, будущая Хранительница тайн, должна сейчас обучаться магии. Разве отец не сказал тебе подняться к нему в кабинет для занятия?
– Как раз собиралась, – тихо ответила Розали. Затем наступила пугающая тишина. – Знаешь, – громко начала она, сделав при этом шаг вперед, и тут же осеклась, продолжив чуть тише: – Когда тебя не станет, меня будет некому обучать. Отец не станет этого делать, я точно знаю.
– Глупышка, я буду рядом в виде призрака, разве я не говорила?
– Тебя не будет рядом! – внезапно закричала Розали. – Не будет! Вся наша семья отойдет от магии и станет посмешищем для других сорсиер.
Розали быстро вспыхнула, слова бабушки привели ее в бешенство. Именно эту ложь Хель повторяла им чуть ли не каждую ночь перед сном, как заученную сказку.
– Не говори глупостей, – строго сказала Хель. – Наша семья никогда не будет посмешищем. Ее имя слишком велико в мире магии. Нуар. Дютэ. Мы – история. А теперь ступай вымой рот с мылом, а затем поднимайся к отцу.
Так ее воспитали. Она всегда была высокого мнения о своем происхождении. Несмотря на то, что она провела всего десять лет со своей настоящей семьей и ясно помнила только пять лет, она – настоящая Нуар. И это уважение она прививала Полуночницам. Однако после заточения Ревэ магия стала забываться, будто ее никогда не было в их доме, а семья Нуар казалась лишь очередной сказкой бабушки Хель.
– Почему тебя не будет рядом? Ты врала нам, врала прямо в лицо, – жалобно, со слезами на глазах продолжила Розали.
Но Хель не могла ответить на этот вопрос. Она – всего лишь воспоминание, часть той настоящей Хель. Она могла говорить лишь фразами из прошлого.
– Мы остались без магии.
– Дорогая, меня растили световые сорсиеры. Вот уж потеха. А у тебя будет отец-сорсиер Николас. Он вырос на моей магии. У тебя останутся мои записи, конспекты и целая библиотека заклинаний. А как насчет старшей сестры Ревэ? Она в свои восемнадцать уже сильная сорсиера. И, вообще, у тебя есть я. Не рано ли ты меня хоронишь?
Розали вспомнила: до смерти Хель остался всего год. Она прокрутила в голове историю с той световой семьей. После смерти Нуаров Совет долго не знал, что делать с десятилетней девочкой, обладающей всеми семью ночными дарами. Некоторое время она жила в детском доме, но затем стало ясно, что так дальше дело не пойдет. Ее дары привлекали жадных до власти ночных сорсиер, жаждущих заполучить их себе. Тогда было решено отправить Хель к тем, кому ночные дары не нужны. Так она оказалась на территории Краонов, в семье световых магов. Эксцентричная ночная сорсиера, выросшая в самой сильной семье, окунулась в мир световых. Это была трагедия и потеха одновременно, как всегда, говорила об этом Хель.
Хранительница печально вздохнула. Бабушка продолжила:
– И я дала указание, ты уже забыла? Вернуться в Мажиенн, в дом Нуар, тебе и твоим сестрам. И вернуть величие нашей семьи.
«Ах да, еще одно обещание, которое я не выполнила. Она не сможет меня в этом упрекнуть, все-таки не выполнять обещанное – наш общий недостаток».
– Что, если я уже в Мажиенне?
Хель подошла к круглому столу из дерева. Легким движением руки она поправила черные розы в вазе. Они – постоянные посетители дома Дютэ, даже часть семьи. Хель рассказывала, что Элеонора Нуар всегда ставила их на стол в гостиной. Они напоминали Хель о детстве.
Розали покрутила головой и заметила, что книжки с заклинаниями стояли на своих местах, рядом с ними – разноцветные магические камни, а над камином висел черно-белый портрет семьи Нуар. Все, как было раньше. Сейчас же на полках стояли книги по психологии, дизайну, шитью, пьесы, которые играли в театре Розали. Вместо камней – статуэтки, привезенные Луизой из разных мест. Только картину ничего не заменило. Сама она хранилась на чердаке, завернутая в тряпку. А на ее месте в гостиной была голая стена, кричащая о своей пустоте.
– Значит, ты все делаешь правильно.
– Духи ненавидят меня.
– Ох, значит, в тебе точно течет кровь Нуар, дорогая.
– Я не уверена, что поступаю правильно как некромант.
Розали подошла к столу и оперлась на него руками.
– Ты не некромант, Роуз, ты будущая Хранительница тайн. Мы уже обсуждали твой ночной дар. Я бы никогда не передала тебе силу некроманта. – Она взглянула на Розали и опять проанализировала ее круг сущности. – Ты не подходишь для этой роли, – твердо заявила она, ничуть не сомневаясь.
Розали сглотнула слезы, которые вот-вот хотели излиться наружу.
– Я – некромант.
– Хм, значит, в твоих руках оружие, которое погубило семью Нуар. Осторожно, при неправильном использовании оно становится смертоносным для носителя, оно затуманивает разум.
– Значит, я обречена?
– Я убеждена: человека определяет не то, на что он способен, а то, что он был на это способен, но при этом этого не сделал. Выбор есть всегда, Розали.
– Я должна воскресить Марту. Я обещала… Я…
– Ты не подходишь для роли некроманта, – перебила Хель властным тоном. – Поэтому я тебе этот дар не передам. Так будет лучше для всех. Твой удел – хранить тайны. На этом все, ступай.
Хель всегда злилась, когда дело касалось дара некроманта. Сердце Розали ухнуло вниз. Она боролась с тошнотой и печалью, страхом и стыдом от своего поступка из прошлого. Розали схватилась за место, где раньше висел кулон. Казалось, вот-вот – и правда выйдет наружу.
– Знаешь, как бы ни было, я боюсь не Элеонору, я боюсь тебя! Точнее – стать такой, как ты. Ты сотрудничала с Бэзилом. Почему? Как ты могла? – горячо проговорила она.
Розали не ждала ответа, ей просто хотелось показать Хель, что она тоже не совершенство. Хотя это была не она, а своего рода голограмма.
Дверь скрипнула. Розали обернулась и увидела Аима. Он от неожиданности сначала даже хотел поклониться, но потом опомнился, что перед ним была не настоящая Хель.
– Ты в порядке?
Розали кивнула.
– Это Аим Ламарэ-Краон.
– А, Ламарэ-Краон. Я знаю эту семью.
– Конечно, знаешь, – с горечью сказала Розали. – В будущем один из них заступится за тебя.
– Когда я росла в световой семье, я часто пересекалась с Ламарэ-Краонами, – продолжила Хель, игнорируя угрюмые
