пробудилось, его ядовитые лучи едва касались кожи Розали. Жулли называла раннее весеннее и зимнее солнце мертвым. Оно не согревало воздух, а только смотрело бледным глазом на мир.
За час сестры полностью подготовились к приходу Аима, Коума и Дуайта.
– Нам точно нужны те двое? – скептически спросила Энн.
Ей никогда не нравилось работать в команде.
– Аим сказал, чем больше людей, тем сильнее мы будем в потустороннем мире. Их дополнительная магия – наша опора, – без интереса ответила Розали.
Она закончила расчесывать волнистые волосы и убрала расческу в комод.
– Они придут сюда? – еще раз уточнила Жулли.
И не зря, время на часах: десять минут десятого.
– Я попросила Шарлотту открыть нам чердак. Скорее всего, они уже ждут нас там.
– И ты молчала?
– Куда спешить? Этап начнется в одиннадцать.
Розали неспешно вышла за дверь. К ней присоединились остальные сестры. На самом деле, времени у них было в обрез, и Розали это понимала. Но после вчерашнего неловкого поцелуя она не жаждала скорой встречи с Аимом.
С каждой ступенькой Розали напевала в уме строчку из стихотворения Эндрю, как она часто делала в детстве. Первая ступень: «Тишина». Вторая: «В полумраке у костра просыпаются они». Третья: «Пять тел: братья, сестры». Четвертая: «Ты их тихо помяни». И так до последней ступени, где стихотворение оборвалось на: «Огни загорелись в их сердцах».
– Как ты думаешь, кто был лучшим представителем семьи Нуар?
Энн озадаченно посмотрела на сестру.
– Не знаю. Я о них нечасто думаю. А ты?
– В последнее время постоянно.
Говорящая с призраками одернула сестру и отвела в сторону, позволяя Луизе и Жулли пройти на чердак, где их уже ждали сорсиеры.
– Перед тем как исчезнуть, – неуверенно начала Энн, – Марта сказала мне, что ты задумала нечто безумное. Не хочешь поделиться? Я хорошо тебя знаю, Розали. Ты бездумно совершишь какую-нибудь глупость, за которую нам всем потом придется расплачиваться.
– Я хочу вернуть наш ковен Нуар.
Розали сказала правду, да, это была лишь часть правды, она не упомянула другие нюансы, но это была чистая правда.
Энн на мгновение потеряла дар речи, а затем продолжила:
– Розали! Ты с ума сошла? Это практически невозможно. Пока я доставала эти ингредиенты, – она подняла руку, в которой держала пакет с чем-то внутри, – Бетс рассказала мне, кто сейчас живет в доме Нуар. Семья Грейвс никогда не позволит этому случиться. Тем более их дочь…
– Когда я закончу, ночные сорсиеры сами попросят нас вернуться. Я заслужу их уважение, – перебила Розали.
Она прекратила разговор и вошла на чердак. Внутри Аим что-то объяснял всем присутствующим. При входе Хранительницы он остановился на пару мгновений, чтобы проанализировать ее состояние.
– И таким образом нас ожидает сокрушительная победа в конце, – радостно закончил он. – Правила ясны?
Жулли и Луиза кивнули. Дуайт и Коум внимательно рассматривали Розали и Энн.
– Темновато как-то, – заявил Дуайт.
Аим посмотрел наверх.
– Да, свет тусклый.
Он поднял руку, и моментально свет стал намного ярче.
– Я не об этом, Аим. Я говорил о количестве ночных в помещении.
– Оу, ты и сам полуночной.
– Только крошечная часть меня, – запротестовал Дуайт.
«Надутый, как индюк». Розали сморщила нос от негодования. Он напомнил ей Аима при первой их встрече, у того тоже на лбу было написано: «Я световой и горжусь этим».
Поддавшись сиюминутному порыву, Хранительница взорвала лампочки. Вмиг осколки разлетелись по шаткому деревянному полу. Свет покинул эту комнату.
– Розали-и-и, – протянула Энн.
– Он сказал, ему не нужен свет.
Никто не стал ее ругать. Сестрам и Аиму было понятно, из-за чего она была огорчена. А Коум и Дуайт не желали связываться с ней, припоминая, как быстро она теряет контроль и что сделала на турнире.
– Тогда, может, пойдем в нашу спальню? Там светло, – предложила Луиза.
– Я попрошу свечи у Шарлотты.
Жулли направилась к выходу.
– Может, уберем эти доски с окон? – предложил Коум.
– Нельзя. Жулли не переносит свет, – ответил Аим.
Розали удивила его забота. Она захотела подойти к нему, оказаться ближе. Но он выглядел напряженным и сосредоточенным. В темноте, когда глаза привыкли, она заметила, что его губы что-то шептали. Вдруг в его руках появились четыре светящихся шара, по два в каждой ладони. Они стали подниматься, как воздушные шарики, к потолку, пока не прикрепились к четырем углам.
– Ого, – удивился Коум. – А ты точно не Адриан?
Аим усмехнулся в ответ:
– Может, у меня и не полный световой дар, но кое-чему я научился.
В это время вернулась Жулли с коробкой свечей.
– Уже не понадобится, – ответила Энн и сразу обратилась к Аиму:
– У меня все, что ты просил: дурман обыкновенный, усилитель, кровохлебка лекарственная… Зачем она, кстати?
– Остановит кровь, если она пойдет из носа или начнут лопаться сосуды, – быстро разъяснил Аим.
– Ага. – Энн озадаченно на него посмотрела, а затем продолжила: – Еще у меня вяз, белый мел, миска для смешивания и сообщение от Бетс.
– Какое?
– Она назвала тебя паршивцем за то, что ты опять не навещаешь ее.
Губы Аима дернулись в улыбке.
– Обязательно зайду после этапа света. Энн, возьми у каждого кровь и смешай в миске. Коум, начерти круг и соответствующие символы на нем. Дуайт, подожги дурман. На мне подсоединение нас к сети. Луиза, ты будешь следить за нашим состоянием. Если предчувствуешь беду для кого-то определенного, пробуди его при помощи этого заклинания. – Он развернул листок и дал ей бумагу.
– А у меня выйдет?
– Если нет, то выдерни всех нас, разрушив круг.
Луиза кивнула. Она прошла к деревянному полусгнившему стулу и присела на него. Таким образом она показала, что хочет держаться от всего происходящего на расстоянии.
– Аим, – позвала Розали, не выдержав его игнора.
Он перестал вертеться, обратив все внимание на Хранительницу.
– Ммм?
– Можно тебя на пару секунд? – Она кивнула на лестничный пролет.
Аим прошел вслед за Розали. Они встали на лестнице. От Аима веяло спокойствием, а в его глазах сиял неподдельный азарт. «Держу пари, его это все забавляет».
Сегодня он был одет в удобную одежду, которая не сковывала движения: черные брюки, серая толстовка, а поверх – джинсовая куртка. Розали подметила, насколько ему шел голубой цвет.
– Аим, ответь честно, насколько это безопасно? – шепотом спросила она, пытаясь изо всех сил не показать смущения от его близости.
– Ты что, никогда раньше не покидала свое тело? – шутливо ответил он, лучезарно улыбнувшись.
– Я не за себя беспокоюсь, а за сестер.
– Точно, – уже угрюмо ответил он. – Луиза с нами, переживать не из-за чего.
– Тогда зачем та краснохлебка?
– Кровохлебка, – поправил он.
– Неважно.
– На
