Дэнни не нравилась мысль о том, что им придется меня покинуть.
— Не переживайте, — сказала я. — Эти мужчины хорошие. Они исцелят мир.
— Но никто не любит целителей, — сказала Зила. Она была необычайно подавленной.
— Если вы будете развивать свои силы, вас обоих примут. Вы не запятнаны прошлым. Вы будете считаться чудом, — я обняла их. — Вы и есть чудо.
Затем я попращалась с Райном, Квейном и Лореном, а затем прогнала их перед тем, как заплакать.
Керрик некоторое время сопровождал их, показывая им путь. Когда он вернулся, казалось, что пещера нагрелась. Или это было из-за чумы. Первая стадия длилась семь дней, и я уже три дня была во второй. Я прикинула, что до третьей осталось еще пять дней. Пять дней с Керриком, а потом…
— Наконец-то мы наедине, — сказал он, садясь рядом со мной.
— Так что ты хочешь делать? Сыграть в карты, спланировать победу над Тохоном или поностальгировать?
Вместо ответа он притянул меня к себе на спальный мешок и поцеловал. Страсть и желание вспыхнули, разжигая во мне лихорадку. Хорошую лихорадку, что заставляла нетерпеливо снимать с него одежду.
Он разорвал поцелуй и улыбнулся.
— Полегче.
— Не в этот раз, — мои руки искали плоть.
Сняв с него рубашку, я повела пальцами по его гладкой спине. Он сорвал с меня тунику и отвлек меня от моих исследований, поцеловав в шею. Вскоре между нами ничего не было. Керрик вел, ибо у меня не было опыта.
Но я быстро подстроилась. Каждая часть моего тела гудела и пела при каждом его движении. Волны восхитительного тепла пронизывали меня. Когда он прошептал мое имя, по моей коже пробежала дрожь.
После этого, мы лежали вместе, с все еще переплетенными конечностями. Боли и ломота были забыты, сменившись довольным покалыванием.
Сонная, я запротестовала, когда он повернулся таким образом, что оказался сзади меня. Прижав меня, он накрыл нас одеялом.
— Лучше? — спросил он, перекинув руку через мое плечо.
Я прижалась к нему.
— Да.
Не в состоянии долго лежать без движения, он убрал мои волосы с лица и разгладил их.
— После всего произошедшего, я не могу поверить, что ты со мной.
— Мне тоже сложно в это поверить.
— Ты провела с Тохоном двадцать семь дней. Он мог сделать с собой все, что угодно. И когда я увидел ваш поцелуй, то боялся худшего.
— Пара поцелуев — все, что он успел сделать.
— Теперь я это знаю. Но дело было не в этом. Я боялся, что потерял тебя до того, как смог рассказать о своих чувствах.
— Поэтому ты рисковал жизнью, пытаясь поговорить со мной в саду.
— Да, а ты и слова не сказала.
— Ты удивил меня. Вдобавок, я хотела держать всех на расстоянии. Я уже решила вылечить Райна. Близость с кем-то сделала бы решение пожертвовать своей жизнью ради Райна сложнее.
— Тем не менее, ты без колебаний исцелила его. Значит ли это, что…
Я повернулась к нему лицом.
— Ничего это не значит. Несмотря на свои намерения, все эти двадцать семь дней я думала о тебе. Каждый день ощущала запах весеннего солнца и зелени. Чуть с ума не сошла.
Он выглядел смущенным.
— Это твой запах. Он отпечатался на мне, и его всегда было мало.
— Помниться, ты сказала, что я воняю?
— Я солгала.
Медленно его губы расстянулись в улыбке.
— Докажи.
И я доказала. Доказала множество раз в течении следующих четырех дней. Лучшие четыре дня в моей жизни. Я думала, что лучше время провести невозможно.
Реальность дала о себе знать в виде конвульсий рано утром пятого дня. Я вошла в третью и финальную стадию чумы.
Когда Керрик вернулся с мытья, я работала над одним из своих камешков для жонглирования. Используя камень и метательный нож, я вырезала свое имя на другой сторне камешка Блохи. Мне казалось, что поделиться камнем будет уместно.
— Что ты делаешь? — спросил он.
Я закончила и сдула пыль с порезов.
— Вот, — сказала я, протянув ему три камешка. — Прошу, передай их Белену. Скажи, что он был прав. Это талисманы.
— Аври…
— И если найдешь мою сестру, пожалуйста передай ей это. Я бы попросила, чтобы ты сидел с ней, пока она читает, но она упряма также, как и я. Ох, и отдай мои перчатки, ботинки и плащ Дэнни. Они будут ему по размеру следующей зимой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Аври…
— Моя сумочка наполнена любимыми травами и специями Лорена и Квейна, так что не забудь передать ее. У меня ничего нет для Зилы, но когда вы будете в безопасности, пожалуйста, купи ей ленточек для волос ради меня.
— Аври…
— Ты можешь взять мой стилет и метательные ножи. Я…
Керрик обнял меня.
— Что происходит?
Еще одна судорога. Мои мышцы задрожали, и я словно задыхалась. Глубоко внутри закрутилась боль. Я держалась за Керрика, пока она не прекратилась.
— О, нет, — его голос дрогнул. — Я надеялся, что у нас будет еще один хороший день.
— Можешь исполнить мою последнюю просьбу? — спросила я.
Он мгновенно настороженно посмотрел на меня.
— Я не причиню тебе боль.
— Не это. Можешь найти поблизости Лилию Смерти?
— На потом?
— Нет, сейчас. Сегодня днем. Я знаю насколько мучительна третья стадия. Я не хочу страдать и не хочу, чтобы ты на это смотрел.
— А если я этого не сделаю? — он не дождался моего ответа. — Тогда ты пойдешь искать сама, — его плечи опустились в поражении. — Ладно, я скоро вернусь.
Пока его не было, меня еще четыре раза охватили судороги. С каждым разом они становились сильнее. Я сосредоточилась на ожидающем меня спокойном отрешении внутри Лилии Смерти, чтобы не закричать.
Я с болезненным интересом заметила, как мучительная боль может избавить страх от смерти.
Когда Керрик вернулся, я схватила его за руку, вытаскивая наружу.
— Мы должны успеть до следующего… — я согнулась пополам.
Стоило судорогам пройти, мои ноги больше не могли удерживать мой вес. Керрик нес меня. Судороги сразили меня еще два раза до того, как мы достигли Лилий. Он опустил меня. Опираясь на Керрика, я вгляделась в гигантские белые цветы. Их было три. Я почувствовала нотки аниса. По крайней мере, одна из них была Лилией Смерти.
Я обняла Керрика и поцеловала его на прощание.
— Прошу, не закрывайся на следующие четыре года. Ты найдешь другую девушку, которая будет бесячей занозой в твоей заднице. Только не привязывай ее к дереву, хорошо?
Он улыбнулся несмотря на слезы на своем лице.
— И слушайся Белена. Папа Медведь знает, о чем он говорит, — я снова поцеловала его. Поцелуй был долгим и соленым, потом я разорвала его.
Покачиваясь на неустойчивых ногах, я похромала к Лилии. Запах аниса становился сильнее и исходил от той, что посередине. Я подошла к ней. Послышалось шипение, лепестки раскрылись. Я обернулась и встретилась взглядом с Керриком, прежде чем погрузиться в успокаивающую тьму.
Два укола ударили меня по рукам, и я вылетела из наполненного болью тела. Я расслабилась, уплывая. Лилия Смерти качнулась. На вкус отвратительно. Шипы пропали. Она выплюнула меня.
Теперь я заплакала. Я съежилась на земле и рыдала.
Керрик озабоченно присел рядом со мной.
— Что случилось? — спросил он.
Я вытерла глаза, пытаясь держать эмоции под контролем. Правая Лилия зашипела над Керриком. Ее лепестки раскрылись. Не думая, я толкнула его с дороги. Вместо него Лилия схватила меня. Две Лилии Смерти на небольшом участке. Я ждала забвения.
Но эта была… странной. Вместо темноты был нечеткий белый свет, словно лепестки были прозрачными. Она пахла ванилью. Два тонких стебля обернулись вокруг моих рук и впились в них сотней маленьких шипов. Я вскрикнула от удивления и боли. Мое сознание не улетучилось, но я почувствовала инородное присутствие внутри.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Чувство гордости и собственности переполняло меня, как будто Лилия думала обо мне как о своем ребенке. Наш целитель. Затем она вколола холодную жидкость мне в руку. Ледяной токсин сначала застыл, потом загорелся, словно кислота. Я дернулась. Судороги были еще терпимы по сравнению с этой агонией.
