— Милли? — Агнес, стоявшая в эту минуту на коленях перед ванной, повернулась к Федре, ее глаза расширились. — Вы нашли ее, мисс?
— Милли должна вернуться сегодня! — Федра избавилась от одеяла. — Быстрее, Агнес. Подай мне скорее мое голубое платье для прогулок. Мы должны быть там, когда она приедет.
Агнес с сомнением посмотрела на свою госпожу.
— Я не могу позволить вам куда-либо идти, мисс, до тех пор пока не придет мистер Толбот, — сказала служанка. — Он приказал мне никуда вас не выпускать. И пообещал прийти сегодня утром проведать вас.
Федра сбросила с себя ночную рубашку.
— Да? Он так сказал? — спросила она. — Значит, я должна торопиться. Помоги мне, пожалуйста, помыть голову.
Через час Федра уже находилась в маленькой гостиной и время от времени подходила к окнам. Голова у нее кружилась и болела.
Снова и снова ей вспоминались события прошлой ночи. Она впервые в жизни так близко увидела жизнь других женщин, не принадлежащих к ее кругу, и обнаружила, насколько эта жизнь ужасна. Эти женщины были совершенно беззащитны, их отвергло общество, заклеймили позором люди, а они всего лишь пытались выжить.
Через несколько мгновений в центральную дверь постучали молоточком, и безошибочный женский инстинкт подсказал Федре, что это пришел он.
Она уже предупредила лакея, что хочет принять гостя здесь, в маленькой гостиной. Эта комната казалась наиболее подходящей для встречи с Тристаном. Именно сюда она привела его в первый день их знакомства. Здесь он впервые поцеловал ее. И здесь же сегодня она попрощается с ним навсегда. Что они еще могли друг другу сказать? Он больше не должен ей ничего. Она хотела разыскать мать Присциллы, и Тристан стал помогать ей в этом. Сегодня, так или иначе, это дело будет закончено. Федра решила про себя, что если сегодня она не найдет Милли, то прекратит поиски.
Послышался какой-то шум, звук шагов по ковру, Федра быстро обернулась и увидела стоящего у двери Тристана. Одна его щека и висок были красными и слегка припухшими, волосы с той же стороны обгорели, но его глаза, как и всегда, сияли, а на губах играла улыбка.
Он прошел в комнату, и сразу возникло ощущение, что эта комната принадлежит ему. Тристан каким-то непостижимым образом мгновенно заполнял собой все пространство, где бы он ни появлялся. Несколько мгновений он стоял перед Федрой и просто смотрел на нее смеющимися глазами.
— Спасибо, Стаблер, — наконец сказала Федра, обернувшись к слуге. — Нам пока больше ничего не нужно.
Лакей поклонился и вышел из комнаты. Федра закрыла за ним дверь и снова вернулась к своему гостю.
Он обнял Федру, его крепкие и теплые руки заскользили по ее спине.
— Фе… Ты всегда прикрываешься правилами приличия…
Она издала звук, похожий на тихий всхлип.
— Я очень устала вести себя правильно. И я очень рада видеть тебя.
Он взял ее за плечи и слегка отодвинул от себя, стал вглядываться ей в лицо своими внимательными, пронзительными глазами.
— Мы пережили такую страшную и странную ночь, моя дорогая, — мрачно проговорил он. — И я очень рад, что ты не слишком пострадала.
— О, Тристан! — Она заморгала, чтобы скрыть подступившие к глазам слезы. — У тебя на лице ожоги, и ты спалил себе волосы.
— По-моему, я стал даже интереснее, — сказал он с ухмылкой. Но тут же улыбка исчезла с его лица, и он прикоснулся пальцами к темно-красному кровоподтеку на щеке Федры. — Бедняжка, — пробормотал он. — Это, должно быть, очень больно.
— Чертовски больно, — сказала она. — Но я заслужила это. Тристан, прости меня за то, что я так поторопилась.
В его черных цыганских глазах заплясали насмешливые огоньки.
— Ты, Фе? Поторопилась?
Федра вздохнула.
— С этим пистолетом… — сказала она. — Я вбежала в комнату, собираясь спасти тебя. Но, как оказалось, ты знал, что делал и я только помешала, превратила все в хаос.
Тристан запрокинул голову и засмеялся.
— Со мной бы ничего не случилось, я подготовил пути к отступлению, — проговорил он, продолжая смеяться.
Он поправил ей прядку на виске.
— Единственное, о чем я сожалею, так лишь о том, что не смогу рассказывать эту историю в гостях за столом.
Он провел пальцами по ее щеке, потом опустил руки.
— Вострикова умерла сегодня рано утром, — тихо сказал он.
Немного помолчав, Федра спросила:
— А что будет с домом? Что с детьми и женщинами?
Тристан пожал плечами.
— Дом совсем немного пострадал от огня, — сообщил он. — Люди де Венденхайма забрали тех, кто хотел уйти.
— А как твои дела, Тристан? — Она склонила голову набок. — Не зря ты так рисковал? Тебе удалось найти то, что ты искал?
На его губах снова заиграла улыбка, но взгляд Тристана сделался несколько рассеянным, как будто он заглянул внутрь самого себя.
— Мои дела все в порядке, я только стал немного похож на ежика с одной стороны, — сказал он. — И я нашел то, что искал. Все эти бумаги оказались более чем полезны. Востриковой повезло, что она погибла. Она избежала виселицы.
— Тристан… — Она взяла обе его руки в свои ладони. — О, Тристан, мне так жаль, что я втянула тебя во все это!
— Ты никуда меня не втягивала, — поправил он ее. — Этим я обязан своему отцу.
— Да, конечно, я понимаю, — согласилась Федра. — Тем не менее я хочу поблагодарить тебя за помощь. И еще я хочу сказать тебе, что теперь все закончилось. Я ставлю точку в этом деле с Милли. Возможно, сегодня я найду ее.
— Сегодня? — Он озадаченно смотрел на Федру.
— Мы с Агнес собираемся сегодня еще раз сходить в тот дом, — тихо проговорила Федра. — Флора сказала, что Милли может вернуться сегодня. Ты знал об этом?
Брови Тристана удивленно приподнялись.
— Нет.
Федра прикусила нижнюю губу.
— Я хочу предпринять последнюю попытку найти ее, — сказала она после долгой паузы. — Если мне не удастся это сделать, я оставлю ей записку. В конце концов, нам всем нужно немного отдохнуть от этого сумасшествия. И еще мне бы хотелось поскорее увидеть Присс.
Его губы сжались, придав лицу немного сердитое выражение.
Он продолжал держать ее руки в своих ладонях и смотреть ей в глаза. В его взгляде ощущалась усталость, и впервые Федра заметила, что бегущие от глаз Тристана морщинки сделались резче, сильнее обозначились линии вокруг рта.
— В таком случае я пойду с тобой, — наконец сказал он. — Господь знает, этого не стоило бы делать, но я не могу отпустить тебя одну.
Федра почувствовала, как от подступивших слез защипало глаза.
— Ты очень добр ко мне. — Она вздохнула с облегчением: ей совсем не хотелось идти в это ужасное место одной, без Тристана. — Спасибо тебе.
