Мне сказали, что я могу пройти прямо наверх... Я...
Кейн (перебивая). Спасибо, сынок.
Выпроваживает мальчика и вскрывает полученный от него конверт. Сьюзен снова начинает атаку.
Сьюзен. Подумать только, он хотел испортить мне дебют.
Держа в руке вынутый им сложенный лист бумаги, Кейн рассматривает конверт.
Кейн. Больше он ничего не испортит, Сьюзен.
Сьюзен. А ты... тебе надо бы проветрить свои мозги! Посылаешь ему извещение об увольнении и вкладываешь в конверт чек на двадцать пять тысяч долларов! Это называется уволить? Ты же послал ему чек на двадцать пять тысяч долларов. Послал?
Кейн медленно постукивает пальцами по конверту. Из него выпадают кусочки бумаги. Падают на пол.
Кейн. Да, я послал ему чек на двадцать пять тысяч долларов!
Смотрит на клочок чека, который у него остался в руке.
Сьюзен. Что это такое?
Кейн. Античная редкость...
Сьюзен. Ты ужасный человек!.. Ну хорошо... я скажу тебе такое, что у тебя пропадет охота смеяться... О моем пении. Теперь я покончила с ним!.. Я никогда и не хотела...
Кейн (не глядя на нее). Ты будешь продолжать петь, Сьюзен. Я не желаю быть в смешном положении.
Сьюзен. Ты не желаешь быть в смешном положении? А я? Петь-то должна я! Свистки получаю я... Почему ты не можешь просто...
Кейн (смотрит на нее). Для меня достаточно доводов, о которых я тебе уже говорил, Сьюзен. Ты, по-видимому, не в состоянии этого понять. Повторять их не стану. (С угрозой смотрит на Сьюзен, приближается к ней, наступает на газету и разрывает ее.) Ты будешь продолжать свое пение!
Смотрит на нее. Его беспощадный взгляд пугает Сьюзен. Она медленно опускает голову... она сдалась.
Первая полоса газеты «Инквайрер Сан-Франциско».
Большой портрет Сьюзен в роли Таис. Объявление гласит о том, что оперный сезон в Сан-Франциско открывается оперой «Таис» с Сьюзен в главной роли. Тот же портрет на фоне заголовков газет Кейна в Нью-Йорке, Сан-Луи, Лос-Анжелосе, Кливленде, Денвере, Филадельфии.
Слышен голос Сьюзен. Она тихо поет арию.
1916 год.
Поздний вечер. Спальня Сьюзен в нью-йоркском доме Кейна. В комнате полумрак. На кровати лежит Сьюзен.
В дверь громко стучат. Слышен голос Кейна, зовущий Сьюзен, затем слугу.
Голос Кейна. Джозеф!
Голос Джозефа. Слушаю, сэр.
Голос Кейна. У вас есть ключи от спальни миссис Кейн?
Голос Джозефа. Нет, мистер Кейн. Ключи, должно быть, в двери изнутри.
Голос Кейна. Нам придется взломать дверь.
Голос Джозефа. Слушаю, сэр.
Дверь с треском открывается. Потоки света наполняют комнату, и мы видим Сьюзен, распростертую на кровати. Она в вечернем платье. Тяжело дышит. Кейн бросается к ней, становится на колени перед кроватью и ощупывает ее лоб. Джозеф стоит рядом.
Кейн. Пошлите за доктором Керей.
Джозеф выбегает.
Опять спальня.
В комнате горят две лампы. Доктор Керей складывает свои инструменты в чемоданчик.
В кадре: на кровати в ночной сорочке лежит Сьюзен. Она тяжело дышит. Сиделка наклоняется над постелью, поправляет простыни. Слышен голос доктора.
Керей. Через день-два, мистер Кейн, она совсем поправится.
Сиделка отходит. Теперь мы видим Кейна, который сидит по другую сторону кровати. В руках у него пустая аптечная склянка. К нему подходит доктор Керей.
Кейн. Я не могу себе представить, как миссис Кейн могла допустить такую глупую ошибку.
Сьюзен отворачивается от Кейна.
Кейн. Успокаивающее средство, которое ей дал доктор Вагнер, было в большой бутылке... Мне кажется, напряжение, связанное с подготовкой к дебюту, очень взволновало ее.
Пристально смотрит на доктора Керей.
Доктор Керей. Да-да... я уверен, что дело именно в этом.
Доктор подходит к сиделке.
Кейн. Вы не возражаете, если я останусь с ней?
Доктор Керей. Нет... вовсе нет. Но я хотел бы, чтобы и сиделка также осталась. Спокойной ночи, мистер Кейн.
Быстро уходит.
Та же спальня.
В комнате темно. В кресле дремлет сиделка. В другом кресле у кровати сидит Кейн и пристально смотрит на Сьюзен, которая спит.
Снова та же спальня. Но теперь ее заливает солнечный свет. С улицы сюда доносятся звуки шарманки. Кейн по-прежнему сидит у кровати Сьюзен, которая продолжает спать. Он все так же внимательно на нее смотрит.
Наконец Сьюзен тяжело вздыхает и открывает глаза. Смотрит на окно. Кейн наклоняется к ней. Она переводит взгляд на него, но быстро опускает глаза.
Сьюзен (жалобно). Чарли... Я была не в силах заставить тебя понять, что я переживала. Я просто не могла больше продолжать это пение... Ты не знаешь, что я чувствовала, когда люди в театре... вся публика относилась ко мне враждебно.
Кейн (сердито). Вот тут-то ты и должна была начать с ними бороться.
Она молча смотрит на него. В глазах у нее страдание. (Пауза.)
Кейн (мягко). Ну хорошо. Больше ты не будешь бороться с ними... Они от этого только потеряют.
Она по-прежнему смотрит на него, но теперь уже с благодарностью.
Строительные работы по возведению замка Ксанаду.
1925 год.
Ксанаду. Большой зал.
Экран заполнен загадочной мозаикой. Женская рука кладет последний кусочек.
Камера отъезжает, и мы видим разложенную на полу огромную картину-головоломку. Перед ней, здесь же на полу, в колоссальном зале сидит Сьюзен. Недалеко от нее в кресле Кейн. Зал освещен канделябрами.
Сьюзен. Который час?
Голос ее гулко звучит в зале.
Ответа нет.
Сьюзен. Чарли! Я спрашиваю, который час?
Кейн (смотрит на часы). Одиннадцать тридцать.
Сьюзен. Я хочу сказать, в Нью-Йорке...
Ответа нет.
Сьюзен. Я спрашиваю, сколько сейчас времени в Нью-Йорке?
Кейн. Одиннадцать тридцать.
Сьюзен. Вечера?
Кейн. Угу... Набор только что пошел в печать.
Сьюзен (саркастически). С чем его и поздравляю! (Вздыхает.) Одиннадцать тридцать! Магазины только что закрылись. Народ расходится по ночным клубам и ресторанам... Конечно, у нас все не так, как у людей, потому что мы живем во дворце!
Кейн. Ты же всегда говорила, что хочешь жить во дворце.
Сьюзен. А нам нельзя вернуться обратно, Чарли?
Улыбаясь, Кейн смотрит на нее, затем вновь углубляется в свою газету.
Сьюзен. Чарли...
Молчание.
Сьюзен. Если я пообещаю быть хорошей девочкой?! Не пить... достойно принимать всех твоих старых губернаторов и сенаторов... Чарли... Чарли... Чарли...
Ответа нет.
Тот же зал... Сложена другая головоломка. Рука Сьюзен вставляет недостающий кусочек.
...Опять новая головоломка. Руки Сьюзен вставляют недостающий кусочек.
1928 год.
День. Большой зал в Ксанаду. Снова лежит головоломка.
Камера отъезжает, и мы видим Кейна и Сьюзен почти в тех же позах. Но они стали значительно старше.
Кейн. Одного я никак не могу понять, Сьюзен. Как ты узнаешь, какие из них
