это значит для меня. Нет... (
Смеется.) Я не могу так поступить с тобой! (
Смотрит на него.) О нет, могу.
Проходит мимо Кейна. Выходит из комнаты. Он смотрит ей вслед.
Сейчас Кейн очень усталый, одинокий старик.
1940 год.
Вечер. Кабаре «Эль Ранчо». За столиком Сьюзен и Томпсон. Они молчат. Он предлагает ей сигарету и дает прикурить.
Сьюзен. Если вы слышали, я потеряла все свои деньги... а их было много, поверьте мне...
Томпсон. Последние десять лет многим было трудно...
Сьюзен. Нет, мне не было трудно. Я просто потеряла свои деньги. (Курит.) Итак, вы едете в Ксанаду?..
Томпсон. В понедельник с несколькими товарищами из редакции. Мистер Роулстон хочет, чтобы весь Ксанаду был тщательно заснят... все произведения искусства... Знаете, мы выпускаем специальный номер киножурнала.
Сьюзен. Да... Я знаю... Раз уж вы так любопытны, вы можете поговорить с Раймондом. (Нервно тушит сигарету.) Это дворецкий. От него вы многое услышите. Он знает то, чего другие не знают.
Порывисто берет бокал. Крепко сжимает его обеими руками.
Томпсон. Знаете, а все же мне жаль мистера Кейна.
Сьюзен (хрипло). Вы думаете, мне его не жаль?..
Пьет. Заметив, что уже занимается заря, зябко поводит плечами, закутывается в манто.
Сьюзен. Ну и что же вы от меня узнали?.. Уже утро. (Несколько мгновений смотрит на него.) Заходите ко мне как-нибудь... расскажете мне о себе.
1940 год.
Сумерки. Ксанаду. Вдали на горе замок. Мы его видим через огромную букву «К», вделанную в железные ворота.
Горит несколько фонарей.
1940 год.
Сумерки. Ксанаду. Большой зал. Крупно. Томпсон и Раймонд.
Раймонд. Розовый бутон? Я расскажу вам о розовом бутоне. Сколько вы заплатите за это?.. Тысячу долларов!
Томпсон. О кей.
Раймонд. Иногда у него бывали заскоки... вы знаете об этом?
Томпсон. Нет, не знал.
Раймонд. Иногда он вел себя как сумасшедший. Я работал у него одиннадцать лет, последние годы его жизни — и я уж знаю. Да, сэр, старик был чудаковат, но я умел с ним обращаться.
Томпсон. С ним было много хлопот?
Раймонд. Да. Но я умел обращаться с ним.
1929 год.
Ночь. Телеграф в Ксанаду. По коридору быстро идет Раймонд. Открывает дверь...
У аппарата сидит телеграфист. Рядом с ним телефонистка.
Раймонд (читает). «Мистер Чарлз Фостер Кейн объявил сегодня, что миссис Чарлз Фостер Кейн покинула Ксанаду — его дом во Флориде — на условиях мирного и дружеского соглашения. В ближайшее время будет начат бракоразводный процесс. Миссис Кейн заявила, что она не намерена возвращаться к своей оперной карьере, от которой отказалась по требованию мистера Кейна, спустя несколько лет после их свадьбы. Подписано: Чарлз Фостер Кейн».
Кончив печатать, телеграфист смотрит на Раймонда.
Раймонд. Передать немедленно. Право приоритета за всеми газетами Кейна.
Телеграфист. О’кей.
Раздается писк зуммера на коммутационной доске.
Телефонистка (берет трубку). Да... да... хорошо, миссис Тинсдалл. (Поворачивается к Раймонду.) Звонила экономка.
Раймонд. Да?
Телефонистка. Она говорит, что из комнаты миссис Кейн доносится какой-то странный шум. Она боится туда войти.
1929 год.
Ночь. Ксанаду. Коридор перед спальней Сьюзен.
Экономка — миссис Тинсдалл — и две горничные стоят около двери. Они испуганы и боятся подойти ближе. Из комнаты доносится оглушительный шум и треск. Подбегает Раймонд. Он открывает дверь и входит.
Спальня Сьюзен.
В своей молчаливой ярости Кейн поистине ужасен. Он буквально разносит комнату... сдирает со стен картины, вывертывает крюки, срывает портьеры, разрывает на клочки дешевые картинки... картинки Сьюзен, говорящие о ее плохом вкусе. Со столов, туалетов и бюро сметает многочисленные безделушки. Он уничтожает все, что принадлежало Сьюзен.
В дверях стоит Раймонд и молча наблюдает за ним. Кейн не произносит ни слова. Он продолжает быстро и с удивительной силой, молча разрушать комнату. Одним рывком сдирает с окон занавеси, слишком накрахмаленные и чересчур красивые. Сбрасывает с полок на пол кипы дешевых романов. На полке, скрытая под книгами, оказывается наполовину выпитая бутылка ликера. Он швыряет и ее на пол.
Наконец останавливается. Уютная комната Сьюзен совершенно разгромлена. Кейн тяжело переводит дыхание. Его взгляд падает на полочку в углу, которую он не заметил раньше. На ней среди фарфоровых безделушек лежит дешевый стеклянный шарик со «снежной бурей» внутри.
Кейн сбрасывает полку. Фарфоровые безделушки разбиваются вдребезги. Стеклянный шарик остается невредимым. Подпрыгивая по ковру, он катится к ногам Кейна. Кейн следит за шариком. Нагибается, хочет его поднять и не может.
Раймонд поднимает шарик и протягивает его Кейну. Тот берет шарик, тупо смотрит на него, потом медленно, тяжело ступая, выходит из комнаты.
Коридор перед спальней Сьюзен.
Здесь собрались многочисленные слуги во главе с миссис Тинсдалл.
В дверях появляется Кейн. При виде Кейна все отбегают. Выходит невозмутимый Раймонд.
Кейн все еще смотрит на стеклянный шарик, который он держит в руке.
Кейн (Раймонду, не оборачиваясь). Закройте дверь, Раймонд.
Раймонд. Слушаю, сэр. (Закрывает.)
Кейн. Заприте ее... и не открывайте.
Заперев дверь, Раймонд подходит к Кейну. Все молчат... Слуги настороженно следят за происходящим. Кейн встряхивает стеклянный шарик, в нем мелькают снежинки.
Кейн (почти в трансе). Розовый бутон.
Раймонд. Что такое, сэр?
Одна из молоденьких служанок хихикает. Кто-то ее одергивает. Кейн опять встряхивает шарик. В нем снова бушует снежный буран. Кейн наблюдает, как в стекле падают снежинки... Поднимает глаза. Его сознание проясняется. Он видит собравшихся слуг. Медленно опускает стеклянный шарик в карман и тихо говорит Раймонду, так тихо, будто самому себе.
Кейн. И не открывайте ее.
Медленно идет по коридору. Слуги расступаются перед ним и молча смотрят вслед.
Зеркала коридора отражают его фигуру. Он совсем, совсем старый!
Кейн поворачивает в другой коридор... видит себя в зеркале... останавливается. Его отражение повторяется в зеркале сзади него... повторяется снова и снова в зеркалах в глубине. Кейн смотрит на свое отражение... Мы видим тысячу Кейнов.
1940 год.
Вечер. Большой зал. Томпсон и Раймонд.
Раймонд (равнодушно). Вот и вся история...
Томпсон. Вы не сентиментальны?
Раймонд. И да и нет.
Томпсон. И это все, что вы знаете о розовом бутоне?
Раймонд. Больше, чем кто-либо другой... Я же говорю вам, у него был небольшой заскок... во всяком случае, последние два года... но я знал, как с ним надо обращаться. Этот розовый бутон... Я слышал, как он говорил о нем и в другой раз. Сказал «розовый бутон» и уронил этот шарик. Шарик разбился. После этого мистер Кейн уже больше не произнес ни слова, и я понял, что он умер. Он много говорил такого, что
